Юрий Трофимов - Первый Долг Родине

• Название: Первый Долг Родине
• Автор: Юрий Трофимов
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

Машину трясло так, что приходилось держаться за ручку боковой двери кунга, чтобы не разбить себе голову о радиостанции входящие в комплект Р-142. Одна из станций служила для связи внутри колонны на частоте УКВ, а другая на частоте КВ., для связи с главной радиостанцией базирующейся в г. Моздок, сопровождавшей нас по всему маршруту движения, корректируя его в случае появления боевиков в том или ином месте на нашем пути. Двигатель ревел, захлебывался, словно пил жадно воду, временами ускорялся, как будто его что-то подгоняло, но все же верно служил своему делу. Старенькая радиостанция худо-бедно осуществляла связь, издавая шипение и потрескивания. На р-111 (УКВ) висел план маршрута со списком населенных пунктов, через которые колонна будет проезжать до Гудермеса. В левой части этого списка находились названия населённых пунктов, а справа напротив каждого из них шифр в виде цифр. Так при связи с главной радиостанцией можно было без проблем открытым текстом сообщать своё местоположение. С помощью секретной аппаратуры данный процесс довольно таки хлопотный. Маршрут был таков: Моздок-Беслан-Орджоникидзе-Ботлих-Новолакское-Хасавюрт-Гудермес (но не сам город, а позиции Российских войск). Наушники от УКВ радиостанции на кочках и ухабах болтались на шее подобно маятнику. КВ. радиостанция работала на громкой связи, предоставляя мне возможность работать с двумя радиостанциями одновременно. Немного погодя оно усилилось новым вопиющим фактом - на нашей волне по УКВ радиостанции вдруг, откуда ни возьмись, громко и чётко начали транслироваться чеченские переговоры выводящие меня из себя... Да "чехи" оснащены по последнему слову техники, не то, что мы. Им ведь за наши трупы "баксами" платят и не малыми. А мы там, в грязи гнили якобы защищая свою родину, хотя эта родина и не давала задушить "чехов" отдавая нелепые приказы. Видимо кому-то это надо, опять же бизнес. Кому дело, до каких то там срочников называемых шутливо "угроза НАТО" да и других военнослужащих оказавшихся на этой войне по различным причинам. Только друзья, близкие люди и родственники переживали, да и те, кого не щадило это горе, у кого на этой проклятой войне погибли или получили ранения и увечья перечисленные выше.

...Автоматически, сняв с предохранителя автомат, я, щёлкнул затвором, дослав тем самым патрон, и подумал о том, что любыми способами обязан взорвать радиостанцию с секретной аппаратурой при опасности её захвата. А ведь и самому не хотелось бы подставляться. Как расправляются с пленными "духи", слышал не один раз. У всех нас в связи с этим жетоны висели либо на тонких цепочках, либо на легко рвущихся нитках, дабы, не дай Бог, конечно, не быть на них повешенными, оказавшись в плену. Трудно передать чувства, овладевшие мной в тот момент. Это был не страх, нет, появилось какое-то странное ощущение, смешавшее любопытство и волнение. В то же время меня переполняла гордость за то, что наконец-то началась настоящая служба, к которой мы были не подготовлены, но которую желали всем нутром. Но война есть война, как бы её не оправдывали, она всегда несёт с собой разрушение и зло, гибнут невинные люди, а она безразлично пожирает всё на своём пути, принося с собой холодное дыхание смерти. Там подонки становятся в тысячи раз хуже, а хорошие люди сходят с ума, тяжело перенося увиденное.

...Я чего-то ждал, множество мыслей пробегало в голове, словно телетекст, скользящий по экрану телевизора, бомбардировал нейронами мозг. Мысли возникали самые разные, от подрыва радиостанции с секретной аппаратурой в случае опасности её захвата, до консервной банки сосисочного паштета, который мы с моим водителем, тоже срочником, не успели утром второпях съесть. А есть хотелось не на шутку, видимо вчерашний ужин, состоящий из: чёрствого хлеба с маленьким кусочком маргарина, вермишели в виде однородной массы и чуть жёлтой подсахаренной воды называемой чаем, давал о себе знать. По внутренней радиосвязи от старшего КШМ я получил указание пока ничего главной радиостанции не передавать, до особого распоряжения. Спустя некоторое время в эфире снова воцарилась тишина и я, успокоившись после обильно выплеснутой нецензурной брани в отношении чеченцев, поставил свой АК-74 на предохранитель, ранее приведённый в боеготовность, и обнял его как любимую девушку. Самое поразительное в этом то, что в тот момент возможно "любимая" обнимала не меня. Поди, пойми этих женщин.

Вскоре у одного из КАМАЗов возникли неполадки, вследствие чего колонна встала на привал. Я вылез из аппаратной и услышал ругань со стороны кабины КШМ. Это Виталик с прапором ругался. При этом они друг в друга кидались патронами.

- ты что все кочки объезжаешь? Дома на прогулке с шалавами на Жигулях что ли едешь? - голосил прапор. - Это ГАЗ-66, ей эти кочки и ухабы не страшны.

К колонне стали подъезжать гражданские легковые автомобили, а их владельцы просили что-нибудь продать. Старший колонны приказал прогнать их и занять оборону. По радиостанции я передал о вынужденной остановке в Моздок.

В течение десяти минут неполадки устранили и солдаты, не успев познакомиться и найти земляков, попрыгали на машины. Передав главной радиостанции кодированным текстом о возобновлении движения, мы получили приказ о срочном изменении маршрута. Дело в том, что выехавшая за несколько часов до нас колонна, была обстреляна боевиками, о потерях информации не было. Изменённый маршрут движения колонны проходил через "зелёнку", с густо растущими, похожими на кустарник, деревьями. Это был маршрут особого риска, но другого пути не было.

КШМ с какой-то мистической силой цепляли ветки деревьев, громоздились над ней, хлестали, пытались задержать, но всякий раз, когда они ухватывались за неё своими дерзкими лапами, она ускользала от них и двигалась вперёд. Переваливаясь с одного моста на другой, словно бурый медведь пробирающийся сквозь чащу леса к своей берлоге, машина скрипела и казалось вот-вот не выдержит возлагаемой на неё нагрузки и развалится, но она покоряясь судьбе, держалась. А тем временем напряжение росло, силы противодействия терзали душу, казалось, что во время преодоления очередного ухаба, из густых деревьев раздастся адский выстрел и изрыгнёт то, что разнесёт КШМ в клочья, а вместе с ней и человеческие жизни, не успевшие вдохнуть её сполна.

Показался просвет, и колонна с рёвом начала выбираться из "зелёнки", подобно тому, как выползает змея из норы. И вот, казалось бы, критический момент миновал, но нет, старуха смерть уготовила новый сюрприз. Перед нами, во всём своём величии раскинулись горы. Новенький КАМАЗ и идущий за ним МТЛБ поднимались по серпантину с лёгкостью, что нельзя было сказать о КШМ, которая упорно не хотела, да и не могла, как восьмидесятилетняя старуха взбираться наверх по извилистой горной дороге. И это не удивительно, ведь она участвовала в первой чеченской компании, когда после огромных потерь Федеральных войск, последние были с позором выведены из Чечни, а в чьи-то широкие карманы уплыли кровавые чеченские доллары. Мы с машиной слились в одно целое, молясь за то, что бы она выдержала возложенную на неё задачу, так как от этого зависят жизни многих людей, в том числе и наши. Ближе к вершине горы нами было обнаружено горное селение, где к удивлению ни один дом не был, тронут войной, а местные жители при виде нас выходили из домов и махали руками. Среди них попадались мужчины средних лет, которые с явным недовольством провожали колонну злобным взглядом и продолжали ошарашено следовать своей дорогой. По обеим сторонам красовались шикарные особняки, которые порой не встретишь в московской области.

Наконец колонна стала спускаться с гор, став не менее уязвимой на горной, извилистой дороге. Там внизу всей своей красой раскинулась Ингушетия.

Вдруг к шуму КАМАЗОВ, МТЛБ и КШМ добавился зловещий шум приближающихся "вертушек". На крыльях чёрных машин устрашающе весели ракеты. С помощью радиосвязи, они вовремя убедились в нашей принадлежности к войскам Российской Федерации. А могли ведь, и обстрелять.

Колонна продолжала движение. Желудок, не получивший достаточного количества и качества пищи, ныл от голода и изжоги. Для того чтобы отвлечься, я вытер испарину с окна, где перед моим взором предстал полуразрушенный завод, на искореженном заборе которого зловеще чернела, словно написанная самим Дьяволом, фраза: "Добро пожаловать в ад".

Началось твою... - выругнулся я, натягивая бронежилет, хоть и понимал, что он совершенно будет бесполезен, если миномётным огнём достанут КШМ, а её то уж постараются завалить, дабы отсечь своевременную информацию о нападении на колонну. А тем временем в протёртое окно я наблюдал за длинной цепью "КАМАЗов" не отстающих друг от друга, подобно поезду, оставляющую после себя облака пыли. Тут то и закралось в мою душу беспокойство в связи с длительным отсутствием круживших над нами "вертушек". Через некоторое время автомашины вышли на трассу и двигались вдоль железной дороги мимо встречающихся обстрелянных и обгоревших домов. Чувствовалось, что идёт война. Вдруг возле полотна железной дороги я заметил БТР, а вскоре появился расположенный прямо на дороге КПП блок поста. Путь преграждали бетонные блоки, шлагбаум и окапавшиеся Российские военные. На КПП возникла заметная суета, а находившиеся там военнослужащие грозно ощетинились, приняв боевые позиции. После проверки документов и связи напряжение заметно поубавилось.