Александр Шепиловский - Феномен

• Название: Феномен
• Автор: Александр Шепиловский
• Издательство: Ермак
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2009

Простой слесарь-газовик из Читы переносится на четыреста лет вперед в будущее — в мир, где бегемоты, внезапно, материализуются на балконах; где люди решают сложнейшие проблемы перемещения во времени и пространстве, отдыхают, занимаются спортом. Где академики во главе с президентом Академии Наук не прочь порубить дрова и посидеть в дружеской компании. И делают они все это со вкусом и удовольствием, короче — это мир, похожий на тот, в котором "понедельник начинается в субботу".

Роман не был издан при жизни автора — Александра Ефимовича Шепиловского (1934–1999 г.), а издание 2009 года вышло столь малым тиражом, что, к сожалению, оказалось практически недоступно широкому кругу читателей.

---

— Очень хорошо. А почему они оказались в гауцсике?

— Перемещение с помощью Поты-Попы любых масс накапливает в них… — тут Сьинга замялась, не зная, как сказать, — накапливает экстизу — это понятие для определения меры рассеяния времени в метагонии, суть физического фактора, компенсирующего энергию, затраченную на перемещение, — она опять замолчала и начала забавно хмуриться и жмуриться, после чего сложила губы в дудочку. — Это даже для нас понятие весьма трудное.

— Без бутылки не разобраться, — засмеялся я, уж очень забавной была мимика Сьинги.

— Да, без бутылки никуда, — засмеялась и Сьинга. Она хорошо понимала меня, была вроде бы как Владимиром.

— Вы тоже находитесь в гауцсике?

— Мы ушли в кликьян.

— Господи, а это еще что такое?

— Еще одна пространственная прослойка, но, в отличие от гауцсика, она имеет протяженность и не имеет предела замедления хода времени. Вакуум там «заморожен», для его возбуждения нужна энергия извне, нужна помощь цивилизации Земли — мы долго ждали, когда она достигнет нынешнего уровня. Сейчас человек неплохо технически оснащен и не воюет между собой, он способен вызволить нас из кликьяна.

— Это далеко?

— Понятие близко-далеко здесь тоже не имеет смысла. Мы находимся и внутри Земли, и в межгалактическом пространстве, но энергетически связаны только с тяготением Солнца и, естественно, выход из кликьяна возможен лишь в заранее подготовленное для жизни место.

— Сколько же этих пространств и прослоек?

— Не знаем. Мы пытаемся создать теорию Единого вакуума и получить обобщающую формулу устройства мира. Но слишком много неизвестных, и чем больше их находишь и разгадываешь, тем больше их становится. Настоящая наука, Саша, только зарождается.

Забавно, Владимир тоже так о земной науке говорил. А я много раз убеждался, что природа, действительно, неисчерпаема. Хорошо еще, что человек способен мыслить не только логически, но и отвлеченными понятиями, оперировать условностями, чувствовать интуитивно. Вот так вдумаешься иногда, до чего же все интересно вокруг и загадочно! В мире происходит неисчислимое множество явлений и процессов и далеко не все они регистрируются приборами. Поэтому приходится предполагать и предугадывать, исходя из накопленных знаний и найденных закономерностей. Как все сложно и запутанно, кажется, в мире должен быть невероятный хаос. Одно существует в другом, накладывается, пронизывается и переплетается, все смешано-перемешано, скручено и сверчено и в то же время разжижено и размазано, но главное — одно другому не мешает.

Второй, мучивший меня вопрос, был: правда ли, что Владимир — не настоящий, что он является продуктом материализации моего сновидения?

— Владимир — самый настоящий, — ответила Сьинга. — Женщиной рожденный.

— А пепел? — вскричал я.

— И пепел также настоящий.

— Значит, Володю породил мой сон?

— Не могу тебе объяснить, Саша. Исходя из наших сегодняшних представлений о физике, мы считаем материализацию сновидений невозможной. Но завтра эти представления могут измениться.

— Не понимаю, если Володя сгорел и пепел его в сохранности, то откуда же взялся наш живой настоящий Владимир?

— Ты, Саша, соединен с кликьяном, то есть с нами, тоннелем времени, или, по словам Потапова, нитью сконцентрированного времени, в результате чего твой мозг создает вокруг себя некое поле-би, для обнаружения которого у вас просто нет приборов. Поле-би представляет собой … м-м, Володя бы сказал, что это кисель из спрессованного времени с завитушками наслоений кА-спирали. Таким образом, твой мозг помимо твоего сознания исполняет роль передающей и приемной антенны отнюдь не волн времени — таких волн не существует, — ни самого времени, как такового, но как бы завихрений энергетических сгустков фазовых состояний времени, могущих взаимодействовать с различными пространственными характеристиками и через них проделывать с веществом удивительные превращения. Эти процессы логически необъяснимы, и здравый смысл их не воспринимает. У нас тоже возникает много противоречий в основах физической науки, когда новые экспериментальные факты выглядят совершенно неприемлемыми существующим представлениям, поэтому приходится вырабатывать принципиально новые концепции. Мы до сих пор не можем понять механизм этих процессов, но тем не менее научились управлять некоторыми из них. Так что же произошло в тот вечер? Попробую объяснить весьма общо и условно. Владимира спасло от смерти твое близкое присутствие возле блок-отсека и наше управление через поле-би твоего мозга. Когда в блок-отсеке начал образовываться высокий вакуум, Владимир был уже на грани гибели. К счастью, мы быстро среагировали на это и успели переместить его в состоянии шока на Никишиху, где он и очнулся через несколько часов. А пепел… в общем, в момент перемещения Владимира пучок концентрированного времени, опять-таки через твой мозг, выбил из вакуума элементарные частицы, масса которых, по закону сохранения энергии, равна массе тела твоего друга, и из этих частиц, на основе информации об устройстве организма Владимира, образовалась его копия. Как видишь, пучок времени исполнил роль флуктонной пушки. Вот эта копия Владимира и сгорела. Таково происхождение пепла.

— А то, что я видел Володю во сне на Никишихе, — это совпадение?

— Это закономерно. Обратная связь от перемещения дала импульс в твой мозг, и ты увидел друга во сне на Никишихе.

— Стоп, как же так? Ты говоришь, что материализация сновидений невозможна, а как же быть с потухшим костром и бутылкой из-под пива, которые я тоже видел во сне и которые оказались на Никишихе? Их же в блок-отсеке не было.

— Бутылка и костер — настоящие, они, как и ты, были перемещены во времени, они тоже из двадцатого века. Этот своеобразный физический процесс является как бы предохранительным клапаном: обратная связь возбудила и повысила напряженность поля-би твоего мозга, что грозило его разрушением, поэтому избыточная энергия, не без нашего вмешательства, конечно, была направлена на перемещение во времени всего того, что ты видел во сне, то есть кустарников, травы, пепелища и бутылки — они находятся на одной мировой линии с тобой.

— А Владимира? — не сдавался я. — Ведь я его видел в первую очередь и крупным планом.

— Владимира в двадцатом веке не было.

— Ясно, что не было. Но я же видел его.

— Какой настойчивый, — улыбнулась Сьинга. — Пойми, Саша, ты есть житель двадцатого века, и все твое настоящее существование связано с тем временем, ты связан с ним энергетической системой устойчивости — запомни это! В клетках твоего мозга стойко закреплена оседающая память, память о жизни в двадцатом веке, и лишь с этой памятью можно взаимодействовать с помощью энергии времени. А Владимира в этой памяти нет, он — в другой памяти, в более поздней, то есть в той, которую ты получил в этом веке. Ты понял что-нибудь?

— Что-то уж больно мудрено. Ранняя память, поздняя — не вижу разницы. В настоящее время я живу здесь, моя деятельность, какой бы она незаметной и скромной ни была, все равно влияет на ход событий. Не пустое же я место. Так?

— Безусловно. Это есть развитие, и причинно-следственная связь не нарушается. Но в случае с Владимиром, как ни парадоксально, должно произойти нарушение этой связи, но в плюс-времени, в котором мы живем, такого быть не может. Поэтому Владимир так и остался в твоем сновидении, в твоей поздней памяти.

Мне показалось, что Сьинга темнит, что-то не договаривает, что-то скрывает от меня важное. И вдруг я понял: раз мое настоящее существование связано с двадцатым веком, значит, здесь я — временный житель, я просто гость поневоле, значит, мне суждено опять вернуться в свой век, может, даже в свою комнатушку, откуда я был перенесен сюда. И я прямо спросил об этом.

— Не понимаю, — тихо ответила Сьинга.

Я повторил вопрос и в ответ снова услышал «не понимаю». Зато я понял, что она не хочет отвечать. Неужели моя догадка верна? Стало горько и обидно за себя и за Сьингу.

— Почему ты не хочешь отвечать на мой вопрос?

— Не понимаю.

Что за упрямство! А может здесь что-то другое, мало ли какие причины могут быть у Сьинги для того, чтобы не говорить со мной на эту щекотливую тему. Я вспомнил авторитетное заявление Добрыни, что на путешествие в прошлое природой наложен запрет. Это подействовало успокаивающе, и во мне вновь заговорило любопытство:

— А почему у собаки, у ньюфаундленда, не было копии, почему он, бедный, не переместился, а сгорел?

— Потому что в момент включения «Аленушки» ты находился далеко от блок-отсека, а сила взаимодействия поля-би с объектом убывает обратно пропорционально восьмой степени расстояния между ними.

— Почему же тогда бегемот и орангутан взаимодействовали с полем-би на дальних расстояниях?