Мила Иванцова - Сердечная терапия

• Название: Сердечная терапия
• Автор: Мила Иванцова
• Жанр: Русское современное
• Год: 2012
• ISBN: 978-966-14-4375-3, 978-966-14-3845-2, 978-5-9910-2051-0, 978-966-14-4376-0, 978-966-14-4378-4, 978-966-14-4379-1, 978-966-14-4377-7

Дожив до тридцати лет, Яна открывает для себя, что она не такая, как все. Казалось бы, она просто умеет слушать, а сама оглянуться не успевает, как чуланчик, где она учит рукоделию, превращается в исповедальню. В этом уютном уголке и встретятся две женщины: у одной из них есть муж – и это ее головная боль, а у другой нет… Но что, если они поменяются ролями? Это будет Янино вмешательство или перст судьбы?

---

К сожалению, с ее места не были видны пальцы музыканта, только его голова и плечи. Из-за невозможности следить за процессом рождения звуков Александра хотела закрыть глаза, чтобы ничто не мешало слушать, но подумала, что это не слишком прилично – сидеть, словно ты спишь, и взгляд ее стал бродить по элементам отделки старинного зала. Музыка была легкой, лирической, порой даже игривой, и тогда Александра улыбалась. Впереди белые колонны поддерживали балкон, трубы органа поднимались выше балкона, куда-то чуть ли не под крышу. Лепные цветы нежных оттенков украшали стены и потолок, а огромные хрустальные люстры зависли над головами слушателей… Александра, скосив глаза, посмотрела на Вадима. Тот неподвижно сидел рядом с закрытыми глазами и сплетенными под грудью руками.

«Что я здесь делаю, среди меломанов, рядом с этим человеком, на концерте классической музыки в сердце Киева?» – подумала женщина, вздохнула и тоже закрыла глаза. Звуки музыки вызвали воспоминания о не столь уж давних временах, когда они еще были все вместе там, на родине. Стася была маленькой, они выезжали с соседями на шашлыки к реке, дети купались, играли в догонялки, Стася порхала над травой, как невесомая бабочка… О, какой беспечной и радостной казалась тогда жизнь, несмотря на все ее будничные трудности!

Внезапно музыка оборвалась, а после паузы зазвучала вновь, но уже в другой тональности, в другом настроении – что-то тревожное ощущалось в знакомой уже мелодии, нарастало, беспокоило душу, несло в себе что-то темное и опасное. Александра напряглась, крепко сжала руки. Она, не открывая глаз, хмурилась, и перед ее внутренним взором прокручивался теперь не фильм о беззаботной жизни, а слайд-шоу о временах совсем других.

Большой суетливый город.

Чужая дешевая квартира в спальном районе.

Контора строительной компании.

Незнакомые, неискренне улыбающиеся люди.

Инвестировать в новостройку «на уровне котлована».

Выгоднее, чем покупать уже готовое жилье. Подождать.

Телеэкран. Новости. Крах застройщика.

Удивление, растерянность в глазах мужа.

Двери, двери и снова двери кабинетов учреждений.

Бумаги. Отказы. Отписки. Обещания.

Бутылки из-под дешевого вина за батареей, в тумбочке для обуви.

Тупые, равнодушные, с красными прожилками и тяжелыми веками глаза мужа.

Стасины тихие ночные слезы: «Мамочка, почему папа так?»

Участковый милиционер, молодой, еще не привыкший к такой работе.

Его глаза, как у почтальона военного времени, принесшего плохую весть.

Инвестировать в новостройку «на уровне котлована».

Выгоднее, чем покупать уже готовое жилье. Подождать.

Морг судебно-медицинской экспертизы где-то возле Бабьего Яра.

Кладбище на окраине родного города.

Отчаяние. Пустота.

Музыка раздирала душу. Сколько могла, Александра сдерживала слезы, которые по-предательски подступали к глазам и, плотно зажатые там веками, частично просачивались в нос. Эмоции сдавили горло, внутренние рыдания нарушили ритм дыхания, но так и не вырвались наружу. Женщина сидела тихо и прилагала немалые усилия, чтобы едва знакомый мужчина, сидевший рядом, не заметил того, что с ней происходило. Но в какой-то момент пришлось таки шмыгнуть носом, а потом слезы сами покатились по щекам. Александра медленно наклонила голову, надеясь, что так ее состояние будет не очень заметным, даже если Вадим вдруг откроет глаза и посмотрит на нее.

Звуки бесновались, отражались от стен, колонн и потолка, множились, запутавшись в хрустальных люстрах, падали на слушателей и ударяли в болезненные места. Но вот они стали более спокойными, вновь слились в неубиваемую гармониию, а отголоски грозы постепенно растворились в солнечных лирических нотах. Однако плотина женской выдержки была снесена, слезы неудержимо катились по щекам Александры и капали ей на руки, на сумку. Вдруг она почувствовала, что теплая мужская рука накрыла ее крепко сжатые в кулаки руки.

Через несколько минут музыка стихла. Раздались аплодисменты. Александра открыла глаза. Вадим тоже аплодировал. Женщина резким движением обеими ладонями вытерла слезы, шмыгнула носом и присоединилась к традиционному приветствию пианиста. Это был успех. Седой мужчина стоял, держась левой рукой за край инструмента, а правую приложив к груди, и время от времени кланялся публике. До сцены было недалеко, и Александра с удивлением увидела, что глаза его за очками тоже были заплаканными, а щеки влажными.

Объявили антракт. Публика прогуливалась, разглядывая интерьер, кое-кто даже фотографировался на память о посещении такого старинного здания и замечательном концерте. Многие двинулись в буфет, а Александра стояла у своего места, прятала глаза и старалась успокоить дыхание. Что это на нее нашло – рыдать на людях, да еще в таком заведении? Это все музыка, она взбудоражила душу.

– Может, пойдем в буфет? Вы успели что-нибудь съесть после работы? – спросил Вадим.

– Нет. Не знаю. Не хочется ничего. Извините… Что-то на меня нашло. Так неловко… – Александра подняла взгляд на Вадима, глубоко вздохнула и снова взялась рассматривать органные трубы.

– Слушайте, а может… Если вы не против, конечно…

– Что? – Женщина встревоженно посмотрела в глаза этому малознакомому мужчине, который вдруг стал свидетелем ее неуместной слабости.

– Давайте сбежим отсюда! Во второй части концерта будет другой исполнитель, не знаю, кто такой. Я вообще-то не большой любитель. А билеты мне дал этот самый маэстро. – Вадим указал рукой на сцену. – Собственно… Я в прошлом месяце оперировал его маленькую внучку – врожденный порок сердца. Все закончилось хорошо, ребенок в порядке. Вот он и пригласил…

– Господи! Так вот почему…

– Что?

– Вот почему он так играл, так проникновенно, так тревожно, что аж страшно было… И его слезы…

– Вы тоже заметили? Да, не удержался старик… И действительно, вложил в исполнение столько чувств, все свои переживания за девочку.

– И благодарность вам тоже…

– Наверное, но это моя работа. Можно сказать, будни. Хотя к этому никогда не привыкнешь. Ну да ладно. Так что, Шурочка, бежим? – Он взял Александру за руку и заглянул ей в глаза. Хитрые бесенята прыгали в его глазах, будто он, совсем еще мальчишка, предлагал однокласснице прогулять урок математики.

– Бежим! – кивнула она и повернулась к двери, удивленная таким обращением.

– Только бежим пешком, я сегодня без машины, – извиняющимся тоном сказал Вадим.

– Я тоже! – Александра хмыкнула, и они двинулись к гардеробу.

12

Антонина подходила к новогоднему рубежу с непричесанными мыслями и чувствами. Слишком полярными. Слишком неожиданными по сравнению с мыслями и чувствами прошлого Нового года, когда казалось, что жизнь основательно и бесповоротно вошла наконец в свою комфортную колею – они с Игорем еще далеко не старые, благодаря своей светлой голове он еще долго сможет заниматься наукой: писать статьи, руководить аспирантами, ездить на международные симпозиумы, а она, заслужив комфортабельный покой, будет жить рядом с ним профессорской женой, женщиной, возраст которой трудно определить.

В прошлом году она еще надеялась, что Вадим женится на Анжеле, хотя поначалу ей не очень нравилась эта самостоятельная и горделивая красавица. Но Антонина вдруг поймала себя на том, что девушка чем-то напоминает ее саму в молодости. Она даже улыбнулась, когда впервые осознала это сходство.

«Что ж, – наконец решила потенциальная свекровь, – не худший вариант. Может, возьмет крепко, за что надо, сумеет пережить период профессионального роста мужа, зато уж потом будет пожинать плоды. Конечно, если сумеет удержать и своего не упустит. А Вадик высоко взлетит – это факт. Правда, не в науке, как мечтал отец, а в хирургии. Этим он похож на Игоря – ушел с головой в свое дело».

Чувства Антонины были несколько двойственными: с одной стороны, ей по-матерински немного было жаль сына, которым Анжела, встреченная им когда-то в Египте на отдыхе, вертела, как собака хвостом, а с другой – срабатывала женская солидарность, и она думала, что Вадиму и не помешала бы крепкая женская рука. Но год прошел, свадьба единственного сына не состоялась, более того, не так давно выяснилось, что пара вообще распалась. Вадик весь в работе – больница, чужие дети, операции. Нашел ли он кого-то после Анжелы? Вряд ли… А может, еще сойдутся? Так рассуждала Антонина, разглядывая на стене гостиной коллаж семейных фотографий в большой рамке.

Ее взгляд остановился на фото, где они втроем стояли у Эйфелевой башни. Это было, когда они переехали во Францию из Германии. Мужа пригласили преподавать, а Антонина с сыном отправились вместе с ним. Вроде было это не так и давно, а как все изменилось…