Мила Иванцова - Сердечная терапия

• Название: Сердечная терапия
• Автор: Мила Иванцова
• Жанр: Русское современное
• Год: 2012
• ISBN: 978-966-14-4375-3, 978-966-14-3845-2, 978-5-9910-2051-0, 978-966-14-4376-0, 978-966-14-4378-4, 978-966-14-4379-1, 978-966-14-4377-7

Дожив до тридцати лет, Яна открывает для себя, что она не такая, как все. Казалось бы, она просто умеет слушать, а сама оглянуться не успевает, как чуланчик, где она учит рукоделию, превращается в исповедальню. В этом уютном уголке и встретятся две женщины: у одной из них есть муж – и это ее головная боль, а у другой нет… Но что, если они поменяются ролями? Это будет Янино вмешательство или перст судьбы?

---

Теперь отчаяние профессорской жены по поводу виртуального романа мужа было уже не таким жгучим, как в первые дни после того, как она узнала о двойной жизни Игоря. Каким-то удивительным образом ей помогла Яна, а еще разорвала круг ее самоедства женщина, которая возникла из чулана, как белый призрак, вначале напугала, разозлила… Все относительно, так относительно в этом мире. Но свое всегда жжет больнее.

Однако наибольший терапевтический эффект произвела на Антонину неожиданная встреча с Романом Тарчинским. Появление этого заводилы, пусть уже и седого, будто окутало ее знакомой атмосферой львовской юности, прибавило скорости знакомой карусели, которая год за годом мчала ее по предначертанному кругу. Они сидели в уютном ресторанчике, вспоминали прошлое, общих знакомых, смеялись, рассказывали, как воспринимали друг друга в те годы, снова смеялись, словно близкие друзья, которые долго не виделись. Не было барьеров, субординации и запрещенных тем. Их объединяли воспоминания об общих знакомых, тренерах, соревнованиях, различных казусах, о городе их молодости и даже о кавказце Маге, который перекрыл когда-то Роману путь к Тонькиному сердцу.

Именно после упоминания о нем, правда, не без помощи хорошего коньяка, тональность разговора несколько изменилась. В приятельском обмене новостями стал улавливаться гендерный интерес, возникли полутона, вынырнули вопросы о личном. Время от времени Антонину окутывали комплименты при сравнении с ней бывшей, которая «так мало изменилась», с другими женщинами, «молодыми, глупыми и корыстными» или со сверстницами, «толстыми, ограниченными и искалеченными бытом». И казалось, что для имевшего обширный жизненный опыт Романа именно Антонина была идеальной женщиной.

Она отмахивалась от его шутливых комплиментарных атак, но, тоже разогретая крепким благородным напитком и воспоминаниями о былом, не могла не согласиться с Романом, ведь, честно говоря, и сама как-то пришла к тем же выводам, сравнивая себя с пустоголовыми яркими блондинками или со своими сверстницами, безвкусно одетыми и отягощенными лишним весом. Поэтому, когда бутылка коньяка опустела, Антонина, еще держа обиду на Игоря, увидела в Тарчинском вполне подходящую кандидатуру как минимум для мести мужу, а может, и для более серьезных планов. Разве кто-нибудь из случайных новых знакомых, скажите на милость, мог так, как Роман, мгновенно оценить все ее плюсы? А если еще воспользоваться бонусом в виде нереализованного в юности мужского интереса, то можно было заполучить этот «объект», вообще не напрягаясь. Антонина пока еще не очень разобралась в хронологии его браков-разводов, но прекрасно поняла, что Тарчинский имеет свой бизнес, поддерживаемый каким-то богатым инвестором, бывает за границей и не бедствует, хотя кризис прокатился и по нему.

Вот как неожиданно все обернулось: пошла присмотреться к иностранцам, а попала в водоворот, который закручивал вокруг себя Роман еще с молодых лет. Такая уж у него была харизма.

После ресторана друг юности отвез Антонину домой на своей машине, хоть она и возражала – муж никогда не садился за руль навеселе. Но Роман пообещал ехать медленно, да и не очень далеко было. Когда, уже у дома, он потянулся поцеловать на прощание Антонину, ей понравился запах его духов, и, все еще под влиянием коньяка и приподнятого настроения, она подставила не щеку, а губы. Поцелуй затянулся. И, похоже, удивил даже самого Романа. После этого Антонина элегантно выпорхнула из машины и, не оглядываясь, застучала каблучками к подъезду. И только когда ее горячая рука коснулась холодной дверной ручки, подумала: «Наверное, надо немного постоять в подъезде, остыть. С такими глазами вряд стоит появляться перед Игорем. Хотя… Сам виноват! Нарвался! Доигрался со своей Соней? Заплатишь мне!»

Но дразнить собак было еще рано, да и бессмысленно. А что с Тарчинским это не конец, а только начало, уже не было никакого сомнения. Ожидая лифт, Антонина посмотрела на часы – без пяти минут одиннадцать. Вспомнила, что выключила мобильный еще в галерее. Включила его. Через минуту пришло четыре сообщения о пропущенных вызовах – три были от Игоря, один – от Яны. Перезванивать обоим не было смысла: Яне поздно, а Игорь – вот он, только нажми нужную кнопку в лифте, и пожалуйста…

Поднимаясь на свой этаж, она смотрела на себя в большое зеркало, которое недавно поселилось в лифте. И для чего оно здесь? Видимо, чтобы по дороге домой или из дома жильцы могли потренировать нужное выражение лица, надеть соответствующую ситуации маску. Антонина выпрямила спину, облизнула и сжала губы, гордо вскинула брови и придала лицу выражение независимого превосходства. Общая картина ее устроила. К такой женщине вряд ли станут цепляться с глупыми вопросами.

Отперла дверь своим ключом. Вошла в полутемный коридор. Свет горел только в кухне. Почувствовала запах каких-то медикаментов. Повесила пальто в шкаф-купе, разулась, почувствовала через тонкие колготки прохладу плитки, прошла в кухню и увидела на столе рюмку и пузырек с сердечными каплями. Хмыкнула.

«Показуху устраивает? Давит на психику? Ну-ну…» Заглянула в кабинет – никого. Приоткрыла дверь в спальню – Игорь лежал под одеялом спиной к ней. Закрыла дверь и пошла в ванную.

Она долго рассматривала себя, обнаженную, в большом зеркале. Для возраста «чуть за пятьдесят» Антонина была в прекрасной форме. Не зря потрачены деньги и время на бассейн, курс массажа, домашний велотренажер. Разве что в солярий можно сходить. Без белья.

Она долго мылась под душем, чувствуя, как в ней перемешивались, будто струи воды, такие разные чувства – обида, жажда мести, жалость к себе, гнев, тревога, новый интерес к Роману, который почему-то всплыл из прошлого именно сейчас, будто брошенный кем-то спасательный круг, а может… может – соблазн, и надо еще взвесить, стоит ли… Но от воспоминания об их поцелуе по телу прокатилась волна желания, и Антонина почувствовала, что она от этого блюда точно не откажется, а куда именно могут завести новые отношения, надо еще прикинуть, но ведь никто в спину не толкает. Тихо вернулась в спальню, устроилась на своей половине супружеской кровати и вскоре заснула глубоким сном. А уже под утро, переворачиваясь с боку на бок, в полусне почувствовала, что Игорь спит, обняв ее рукой.

13

Вадим не спешил возвращаться домой. Его небольшая, но, в общем-то, симпатичная двухкомнатная квартирка, не в центре, зато у метро, в последнее время превратилась в ночлежку, куда молодой врач возвращался исключительно чтобы отоспаться после тяжелых операций и дежурств. С тех пор как уехала Анжела, там стало как-то совсем пусто и неуютно. Хотя раньше она часто звонила на мобильный и упрекала, что работа ему дороже, чем любимая девушка, которая шатается по дому, «как идиотка», «тупо сидит в инете» или вызванивает подружек, чтобы развлечься, где-нибудь «повисеть» с ними. Анжела все чаще предъявляла претензии: зачем ей такой мужчина, которого она почти никогда не видит? Был бы еще, мол, занят каким-то крупным бизнесом, но увлеченно резать младенцев за одну зарплату, не беря взяток, никогда не иметь времени на любимую женщину – это просто абсурд!

Не сказать, что зарплата у Вадима была мизерной, это смотря с чем сравнивать. Правда, «мазерати» он покупать не планировал и на Мальдивы не собирался, хотя и мог бы выбраться раз в год, поставив перед собой такую цель. Но зачем ему эти Мальдивы, если он и там будет постоянно думать о клинике, о новых методиках лечения и оперирования сердечных патологий у детей, которым без вмешательства врачей не выжить?

Все чаще ему казалось, что они с Анжелой существуют в каких-то разных плоскостях, хоть и живут в одной квартире и спят в одной постели. Какого-то конкретного видения их общего будущего девушка не озвучивала, но недовольства своим сегодняшним положением не скрывала. Может, еще не придумала, какое бы новое воплощение Вадима ее устроило, или по-женски чувствовала, что меняться он не будет, и пока просто «пилила его тупой пилой», не выдавая конструктивных идей. А это ее в очередной раз повторенное «резать младенцев» обожгло Вадима и стало тем камешком, который покатился с горы, увлекая за собой целую лавину. Решительные слова были произнесены однажды воскресным вечером в Макдоналдсе на площади Независимости, куда они зашли не поесть, а просто заскочили в туалет, как это делают многие, страдая от нашего несовершенного даже в центре города сервиса. А потом неожиданно остались там выпить кофе и погреться.

Место было шумное, по Анжелиным меркам несимпатичное – «полный отстой», и она не скрывала своего раздражения. Слово за слово – и она снова обрушила на Вадима все свои упреки: «напрасные надежды», недовольство его работой, которая составляла ей, эффектной блондинке, непреодолимую конкуренцию. Вадим тоже все больше уставал от этих отношений и постоянных претензий. Ежедневно, возвращаясь домой, он заранее знал, что его снова в чем-то обвинят. А может, такой был у Анжелы метод манипулирования – привить комплекс вины и пользоваться этим до конца жизни, беспощадно пиля за «плохие поступки», а «хорошее поведение» награждая аппетитным сексом.