Томас Балфинч - Всеобщая мифология. Часть II. Люди, бросавшие вызов богам

• Название: Всеобщая мифология. Часть II. Люди, бросавшие вызов богам
• Автор: Томас Балфинч
• Жанр: Религиоведение
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-85689-094-4

Вниманию читателя предлагается грандиозная трехтомная монография Томаса Балфинча, впервые вышедшая в Бостоне в 1855 г. Увлекательное изложение древнегреческих мифов сопровождается многочисленными примерами из мировой поэзии, что далает книгу поистине неисчерпаемым кладезем цитат, афоризмов и эпиграфов на все случаи жизни. Этот труд по-своему уникален, поскольку автор ставил своей целью не только и не столько познакомить малообразованного американского читателя с основными мифологическими сюжетами, но и показать как надо ими пользоваться, в частности на примере поэзии. Таким образом писатели, журналисты, ораторы и адвокаты в своих речах могли использовать красочные мифологические образы. Как видите, цель здесь автором ставилась сугубо практическая и весьма востребованная в обществе. Это же поставило перед российским издательством достаточно сложную творческую задачу – найти в русской поэзии соответствия многочисленным цитатам из англо-американских авторов. Надеемся, у редакции это получилось.

---

Кадм получил в жены Гармонию, дочь Венеры. Ради такого события Боги покинули Олимп, чтобы почтить их свадьбу своим присутствием, и Вулкан подарил невесте ожерелье, невероятно сверкающее – свою собственную работу. Но рок висел над всей семьей Кадма из-за того, что он убил змея, посвященного Марсу. Семела и Ино, его дочери, и Актеон и Пенфей, его внуки, все погибли несчастно, и Кадм и Гармония покинули Фивы, ставшие им ненавистными, и уехали в страну иллирийцев, которые приняли их с почестями и сделали Кадма своим царем. Но несчастья, свалившиеся на их детей по-прежнему давили на них, и однажды Кадм воскликнул:

– О, если этот змей столь дорог богам, я готов и сам стать змеем!

Как только он произнес эти слова, его тело начало меняться. Гармония увидела это и умолила богов позволить ей разделить его судьбу. Оба они стали змеями. С той поры они живут в лесу, но, помня о своем происхождении, опасаются как показываться людям, так и причинять кому бы то ни было вред.

Традиция приписывает Кадму введение в Греции букв алфавита, который был изобретен финикийцами.

Мильтон, описывая змея, который соблазнил Еву, напоминает о змеях в классических историях и говорит:

Подобный гад
Позднее не встречался никогда.
С ним змиев не сравнить, в которых Кадм
И Гермиона преображены
В Иллирии вдвоем, ни божество
Из Эпидавра, ни хваленых змиев,
Чью стать Аммон-Юпитер принимал

Перевод Арк. ШтейнбергаЭхо и Нарцисс

Эхо была прекрасной нимфой. Она любила леса и горы, где предавалась лесным забавам. Она была любимицей Дианы и прислуживала ей во время охоты. Но у Эхо был один недостаток: она очень любила говорить, и в беседе, и в спорах за ней всегда оставалось последнее слово. Однажды Юнона искала своего мужа, который (у нее было основание для опасения) забавлялся среди нимф. Эхо своим разговором ухитрилась задержать Юнону до тех пор, пока нимфы не скрылись. Когда Юнона обнаружила это, она приговорила Эхо следующими словами:

– Ты поплатишься мне своим языком, которым надула меня, и сможешь только то, что так любишь, – отвечать. За тобой всегда будет последнее слово, но ты никогда не сможешь заговорить первой.

Эта нимфа увидела Нарцисса, прекрасного юношу, когда он охотился в горах. Она влюбилась в него и следовала за ним по пятам. О, как она желала обратиться к нему с самыми нежными словами и добиться разговора с ним! Но это было не в ее силах. Она страстно ждала, чтобы он заговорил первым, и держала ответ наготове. Однажды юноша, отделившись от товарищей, громко крикнул:

– Кто здесь?

Эхо ответила:

– Здесь.

Нарцисс оглянулся вокруг, но, не увидев никого, позвал:

– Приди.

Эхо ответила:

– Приди.

Но так как никто не вышел, Нарцисс позвал снова:

– Почему ты избегаешь меня?

Эхо ответила тем же вопросом.

– Давай будем вместе, – сказал юноша.

Девушка ответила от всего сердца теми же словами и поспешила на место, готовая броситься ему на шею.

Но при виде нее он отпрянул назад, воскликнув:

– Убери немедленно свои руки! Лучше я умру, чем ты будешь со мной!

– Будешь со мной, – ответила она; но все было напрасно.

Подобная жестокость Нарцисса была не единственным примером. Он избегал и всех остальных нимф, как и бедной Эхо. Однажды дева, которая тщетно пыталась привлечь его, произнесла молитву, чтобы когда-нибудь он узнал, что значит любить и не встречать взаимности. Мстительная богиня любви Венера услышала и исполнила ее просьбу.

Был в тех местах источник с водой, чистой как серебро, к которому пастухи никогда не приводили свои стада, где никогда не бывали горные козы и никакие лесные звери; который не покрывался опавшими листьями или ветками; лишь зеленая свежая трава росла вокруг него, и скалы прикрывали его от солнца. Однажды юноша пришел сюда, утомленный охотой, разгоряченный и жаждущий. Он склонился, чтобы попить, и увидел свое отражение в воде. До чего же он изумился при виде собственного дивного образа! Он подумал, что это какой-то прекрасный водный дух, живущий в источнике. Он стоял, глядя с восхищением на яркие глаза незнакомца, локоны, вьющиеся, как локоны Аполлона, округлые щеки, шею слоновой кости, алые губы и сверх того от всего облика исходило сияние здоровья и силы. Он влюбился в самого себя. Он поднес свои губы ближе для поцелуя; он погрузил свои руки, чтобы обнять возлюбленного, но… Тот исчез от прикосновения, но через мгновение вернулся и вновь обрел очарование.

Нарцисс не мог освободиться от наваждения; он забыл о еде и отдыхе, сидя над краем воды, созерцая свое отражение.

– О, почему, прекрасное создание, ты избегаешь меня? – уговаривал он таинственное создание, любующееся на него из источника. – Ведь и мое лицо, уверен, не отталкивает тебя. Нимфы любят меня, да и ты сам выглядишь не равнодушным ко мне. Когда я простираю свои руки, ты делаешь то же; и ты улыбаешься мне и отвечаешь на мои кивки тем же. – Его слезы падали в воду и волновали отражение. Когда он видел его отступление, то восклицал: – Останься, умоляю тебя! Дай мне хотя бы смотреть на тебя, если я не могу прикоснуться к тебе.

Так и многими другими подобными способами он питал пламя, которое охватило его так, что он постепенно утратил свой румянец, силу и красоту, которая так очаровала нимфу Эхо. Однако она была рядом, и когда он воскликнул: – Увы, увы! – она ответила теми же словами. И так он весь истомился душою и умер; и когда его тень проходила стигийскую реку, он склонился с лодки, чтобы поймать свое отражение в воде.

Нимфы оплакивали его, особенно водные нимфы; и когда они били себя в грудь, Эхо тоже это делала. Они приготовили погребальный костер и похоронили бы его тело, но его нигде нельзя было найти; лишь на этом месте был найден цветок, пурпурный внутри и с белыми лепестками вокруг, который с той поры носит его имя и посвящен памяти Нарцисса.

Мильтон обращается к истории Эхо и Нарцисса в песне девушки в «Комосе». Она ищет своих братьев в лесу и поет, чтобы привлечь их внимание:

О Эхо, чья отчизна – край счастливый,
Где извивает
Свое русло Меандр ленивый,
Не видела ль ты меж ветвей,
В тени которых соловей
Тебе, незримой, душу изливает,
Двух юношей, столь царственных на вид,
Что твой Нарцисс их не затмит?
Ах, сделай милость,
Скажи, не ты ль красавцами пленилась
И прячешь их теперь,
Царица звуков, сфер эфирных дщерь?
Ответь, о нимфа, на вопрос мой честно,
И пусть твоим словам завторит свод небесный!

От редактора. Образ нимфы Эхо великий великий русский поэт А. С. Пушкин обыгрывает следующим образом в стихотворении «Рифма»:

Эхо, бессонная нимфа, скиталась по брегу Пенея.
Феб, увидев ее, страстию к ней воспылал.
Нимфа плод понесла восторгов влюбленного бога;
Меж говорливых наяд, мучась, она родила
Милую дочь. Ее прияла сама Мнемозина.
Резвая дева росла в хоре богиньаонид,
Матери чуткой подобна, послушна памяти строгой,
Музам мила; на земле Рифмой зовется она.

Геро и Леандр

Леандр был прекрасным юношей, жителем Абидоса, города на азиатской стороне пролива, который разделяет Европу и Азию. На противоположном берегу, в городе Сесте, жила девушка Геро, жрица Венеры.

Леандр любил ее, и каждую ночь переплывал пролив, чтобы насладиться обществом своей госпожи, ведомый светильником, который она специально поднимала на башне. Но однажды поднялась буря, море рассвирепело; силы оставили юношу, и он утонул. Волны принесли его тело на европейский берег, где Геро узнала о его смерти, в отчаянии бросилась с башни в море, и погибла.

Историю о плавании Леандра в самом Геллеспонте веками считали за сказку, и этот подвиг казался невозможным, пока лорд Байрон не доказал его возможность, исполнив его сам. Расстояние в самом узком месте пролива – почти миля, и там постоянное течение из Мраморного моря в Эгейское.

Со времен Байрона подобный подвиг совершали и другие, но до сих пор он остается проверкой силы и мастерства в искусстве плавания, достаточных, чтобы обеспечить большую и долгую славу любому из наших читателей, кто осмелится попытаться переплыть это место. В начале второй песни поэмы «Абидосская невеста» Байрон так обращается к этой истории:

Над Геллеспонтом ветер дует,
Клубит волнами и бушует,
Как бушевал перед грозой,
Когда погиб в ночи ужасной
Тот юный, смелый и прекрасный,
Что был единственной мечтой
Сестоса девы молодой.
Бывало – только лес сгустится,
И вещий факел загорится, –
Тогда, хоть ветер и шумит,
Хоть море гневное кипит
И с пеной к берегу несется,
И небо тмится черной мглой,
И птиц морских станица вьется,
Перекликаясь пред грозой, –
Но он смотреть, внимать не хочет,
Как небо тмится – вал грохочет,
Все факел светится в очах,
Звездой любви на небесах;
Не шум грозы, но томной девы
Все слышатся ему напевы:
«Неси, волна, в полночной тьме,
Скорее милого ко мне!»
Вот старина, – и нам дивиться
Не должно ей, – быть может, вновь
Пылать сердцам велит любовь,
И эта быль возобновится.

Перевод Ив. КозловаАдмет и Алкестида

Аполлон одарил своего сына Асклепия таким мастерством во врачебном искусстве, что тот даже возвращал к жизни мертвых. Плутон был весьма этим встревожен и убедил Юпитера поразить Асклепия громом. Аполлон был возмущен убийством своего сына, но направил свою месть на невинных работников, которые сделали стрелу-молнию. Это были циклопы, чья мастерская была под горой Этна, из которой постоянно вырывались дым и пламя их печей. Аполлон послал свои стрелы в циклопов, и так этим рассердил Юпитера, что он назначил ему в наказание стать слугой смертного сроком на один год. Так вот Аполлон попал на службу к Адмету, царю Фессалии, и целых год пас его стада на зеленых берегах реки Амфрис.