Пэппер Винтерс - Разрушенные (ЛП)

• Название: Разрушенные (ЛП)
• Автор: Пэппер Винтерс
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2015

   Я сложная. Не сломлена или разрушена, или бегу от прошлого, которому не могу противостоять. Просто сложная. Я думала, моя жизнь не могла сильнее запутаться во лжи и недоразумениях. Пока я не встретила его. Я не осознавала, как далеко я могу зайти, что я готова сделать, чтобы освободиться. У него есть тайна. Я никогда не притворялся хорошим или достойным. Я преследую того, кого хочу, делаю то, что хочу, и как хочу. У меня не было времени отчаянно желать женщину, на которую я не имел прав. Я приказал себе замолчать и оставаться в тени. Но потом она попыталась сбежать. Будь я проклят, если я позволю ей уйти, после того как испытал то, что она могла дать мне. Одна единственная тайна уничтожает их.

---

Стремительно шагнув вперед, я схватила Клару и прижала ее к своим ногам, удерживая, обвив руками ее шею. Она завизжала, но позволила мне ограничить ее передвижения.

Третье и последнее событие, изменившее жизнь, произошло из-за невинного вопроса Клары.

— Мамочка, я хочу увидеть коллекцию животных Роана. Не забирай меня еще домой, хорошо?

Роан?

Роан.

Его настоящее имя.

Мои глаза, широко раскрытые и изумленные, вперились в глаза Фокса, в них было немного боли. Он сказал моей дочери, которая знала его десять минут, его настоящее имя. Он не предоставил мне эту честь. Он брал все, что я давала, и не давал мне ни единой частички себя.

Фокс стиснул челюсть, узнавая мой гнев, но, не признавая его. Вместо этого, он спросил:

— Это из-за Клары ты уходишь каждую ночь? Поэтому ты не остаешься?

Клу втянула воздух рядом со мной, наконец ощутив искры и энергию между нами. Я не ответила ему. Это было не его дело.

Он опустил глаза к Кларе.

— Твоя мама приходит домой каждую ночь? Ты будешь скучать, если она не придет?

Клара, счастливая быть включенной во взрослый разговор, быстро и без остановки выдала слишком много информации.

— Да. Она уходит на работу и затем возвращается домой, проводя время со мной и тетей Клу, и Беном. Мы смотрим телевизор. Она заставляет меня делать домашнее задание. — Ее носик сморщился. — Гадость. — Затем ее маленькая ручка сжала мою ногу.

Мое сердце сжалось от всепоглощающей любви.

— Но затем мы лежим в темноте и болтаем о том, чего хотим больше всего, как например, огромный холодильник, наполненный шоколадным мороженым, и когда она рассказывает мне множество чудесных историй, я засыпаю. Она на самом деле невероятная. — Она подняла голову, на ее маленьком носике отражался солнечный луч, пробивающийся сквозь облака. — Я люблю ее. Я буду скучать по ней, если она не придет домой, потому что она мой самый лучший друг в целом мире.

Она резко двинулась, бросившись к Фоксу, и взяла его за руку.

Он замер, превратившись из мужчины в статую. Его ноги задрожали, но он удержался на ногах.

— Вот почему тебе нравится моя мамочка? Она рассказывает тебе истории и помогает делать домашнюю работу?

Клу и Бен задержали дыхание, чувствуя мой страх. Я не смела двигаться, в случае, если стану спусковым крючком для агрессивной реакции Фокса. Бен осторожно придвинулся к нему, чтобы он мог схватить его в любой момент.

Я послала ему благодарную улыбку. Спасибо Господу, что он здесь. Мне нужен был постоянный телохранитель рядом с Фоксом. И я ненавидела, как печально это было.

Мы когда-нибудь найдем равновесие? Безмятежное мгновение, в котором мы сможем прикасаться друг к другу, смеяться и ласкать друг друга, как нормальная пара?

Мы не пара.

Отношениями между нами были сложными, но сейчас они превратились в Кубик Рубика с тысячью различных последовательностей цветов, когда Клара пересекла черту в царство тайн Фокса.

Фокс не выпускал руки Клары, и мое сердце подскочило до горла, когда он пригнулся, чтобы быть на одном уровне с ней.

— Она помогает мне с домашней работой, но никогда не рассказывает историй. Думаешь, ты можешь рассказать мне какую-нибудь из тех, что она рассказывала тебе?

О господи.

Что может быть еще хуже? Каждая история, которую я рассказывала Кларе, несла в себе жизненные уроки, которые я получила на своей шкуре. Мои испытания были мифическими существами, мои поражения — злыми ведьмами, но каждая история, в конце концов, заканчивалась счастливым концом.

Фокс поймет — он узнает мои секреты через мою дочь, как через открытую книгу. Ничего от моего прошлого не утаится от него.

Клара кивнула, счастье сверкало в ее карих глазах.

— Я могу. Ты расскажешь мне что-нибудь в ответ? Ты знаешь какие-нибудь хорошие истории? Держу пари, что знаешь. Готова поспорить, что ты получил шрам, сражаясь с драконом, спасая красивую принцессу. — Она потянула его за руку, ее юное тело источало сильное волнение.

Фокс кивнул.

— У меня есть несколько историй, которыми я могу поделиться. — Он немного наклонился и прошептал ей в ухо: — Я их никогда никому не рассказывал, поэтому ты должна будешь сказать мне, хороши ли мои истории.

Клара сияла, радость плескалась в ее глазах.

— Я скажу тебе. Хотя я уверена, что они великолепны. Можем мы сейчас пойти увидеть лошадей?

Фокс посмотрел на меня. Я посмотрела на Клу. Клу посмотрела на Бена. Бен посмотрел на Клару.

Существовал лишь единственный ответ, который я могла дать, но он не был тем, которого я хотела. Я желала, чтобы Фокс никогда не встречался с Кларой, так как я сомневалась, что теперь смогу разделить их.

— Да, ты можешь пойти. Но я тоже пойду.

Фокс подарил мне душераздирающую улыбку, прежде чем шагнул к дому.

С тяжелым сердцем и рукой, сжимающей нож в моем кармане, я последовала за убийцей, чья рука держала руку моей дочери.

 

Все люди коллекционируют воспоминания. Это когда-то было моим любимым времяпровождением: спрашивать собратьев новобранцев, об их любимом воспоминании. Где был их разум, когда их избивали или отдавали приказы на убийство?

Их счастливые мысли варьировались от мягких игрушек и хорошеньких девушек до их любимой еды. Ни разу мы не упоминали наши семьи.

Это приводило еще к большим неприятностям.

Я нарушил правило, думая о Василии.

Три месяца, что мы делили пространство — были самыми худшими и лучшими в моей жизни. Я был ответственен за его еду, воду и кров. Я был его защитником. Его братом и другом. Знать, что он полагается на меня, давало мне цель. Он давал мне причину продолжать идти. Продолжать надеяться.

День, когда они заставили меня убить его, разрушил все, что осталось внутри меня. Надежда угасла, все шансы на счастье были уничтожены. Все следы кем я был, были стерты — то, как они и планировали.

Почти десять лет я прожил в немом гонении, пока стены не рухнули, солнце не засветило, и боль нахлынула с новой силой.

Ребенок был моим исцелением.

Дочь женщины, которую я пытался убить.

Пришло время встретиться лицом к лицу с моим темным прошлым и сказать: «Да пошло ты».

Настало время создать новые воспоминания.

Оно обжигало.

Как оно обжигало.

Каждое ее прикосновение сдирало плоть с моих костей, опаляя меня, помогая забыть мое прошлое.

Каждый ее взгляд очищал мои преступления, не предлагая ни суда, ни сострадания.

Ее смех уничтожал мое отчаяние, укрепляя мое желание бороться.

Но затем появлялся условный рефлекс.

На вершине ее чудодейственного эффекта я боролся со своей привычной жизнью приказов, яростно бегущих в моей крови.

— Убей ее.

— Уничтожь ее.

— Мы не будем приказывать снова.

— Сделай это.

Приказы были постоянным потоком грязи в моей голове.

Я потел и дрожал, и изнывал от боли с быстро растущим желанием, усиливающимся отказом.

Находиться в присутствии Клары давало мне все то, в чем я нуждался, когда наносил себе повреждения. Никогда снова мне не будет нужно подносить лезвие к своей коже и наблюдать, как течет моя кровь. Так долго как она будет рядом со мной, у меня будет удовольствие и боль, надежда и проклятие, слабость и сила.

Я никогда бы и не подумал, что моей Ахиллесовой пятой станет оживленная, маленькая девочка. Но каждый раз, когда я смотрел на нее, чувствовал, что изменяюсь, развиваюсь, исправляюсь к лучшему. Мое тело боролось против целой жизни в дисциплине, разрушая старые навыки и испорченность.

Трансформация подарила мне гребаные крылья, но также давило на меня. Что, если Зел была права? Что, если я не смогу сдержать свою клятву и причиню Кларе боль, так же как ее маме?

Я не хотел того, что произошло сегодня. Я пытался остановить это, когда трахал ее. Я просто не был достаточно силен, и это убивало меня знать, каким сломленным меня оставили мои кураторы.

«Это было неправильно. Скажи ей уходить. Бежать. Никогда не возвращаться».

Опустив взгляд на ореол каштановых волос, окружающих кого-то такого невинного, я знал, что никогда не смогу быть мучеником и прогнать ее. Это могло быть смертным приговором, я был эгоистом — таким невероятным эгоистом — хотел заполучить обеих, мать и дочь.

Мои глаза взметнулись к Зел, наблюдая яростный взгляд в ее зеленых глазах. Чувствуя, что я не могу держать взаперти, разрушающее мои стены, переполняющее чувствами мою грудь, понимание, что связь, существующая между нами это не то, от чего я могу отказаться.