Алексей Лебедев - У истоков Черноморского флота России. Азовская флотилия Екатерины II в борьбе за Крым и в создании Черноморского флота (1768 — 1783 гг.)

• Название: У истоков Черноморского флота России. Азовская флотилия Екатерины II в борьбе за Крым и в создании Черноморского флота (1768 — 1783 гг.)
• Автор: Алексей Лебедев
• Издательство: Гангут
• Жанр: Военная история
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-904180-22-5

Монография А.А. Лебедева «У истоков Черноморского флота России» — первое в отечественной историографии комплексное исследование истории Азовской флотилии (1768-1783 гг.). В работе затрагивается широкий круг вопросов внешней и морской политики Российской империи в Черноморском регионе на протяжении второй половины XVIII в.

---

66-пушечный линейный корабль «Саратов» … В 1772 г. прошел ремонт на Мальте. Боеспособен

66-пушечный линейный корабль «Не тронь меня» … С начала 1772 г. стоял в Аузе. Из-за ветхости переделан в плавучую батарею

66-пушечный линейный корабль «Всеволод» … Боеспособен

66-пушечный линейный корабль «Св. Георгий Победоносец» … Боеспособен

66-пушечный линейный корабль «Граф Орлов» … Боеспособен

66-пушечный линейный корабль «Победа» … Боеспособен

54-пушечный линейный корабль «Азия» … В феврале 1773 г. пропал без вести. Очевидно, разбился у острова Миконо

Состав пятой Архипелагской эскадры контр-адмирала С.К. Грейга при переходе из Балтийского моря в Средиземное Корабль, Число орудий … Командир

Линейный корабль «Исидор», 74 … Капитан В.В. Сурмин

Линейный корабль «Девы Мироносицы», 66 … Капитан А.В. Мусин-Пушкин

Линейный корабль «Дмитрий Донской», 66 … Капитан П.М. Поярков

Линейный корабль «Александр Невский», 66 … Капитан Т.И. Воронов

Фрегат «Наталия», 32 … Капитан-лейтенант Т.К. Елшин

Фрегат «Павел», 32 … Капитан-лейтенант И.А. Повалишин

О плачевном состоянии русских военно-морских сил в Архипелаге можно судить и из протокола заседания Высочайшего Совета от 1 мая 1774 г. Там, в частности, названы цифры оставшихся в Аузе сухопутных войск — 800 человек и 15 кораблей, «из которых некоторое число доходит до такой ветхости, что уже остаются безнадежными и к возвращению сюда». На основании протокола Совета можно заключить, что его членов серьезно волновала проблема сохранения военно-политического престижа России, заработанного ею в результате одержанных флотом побед в Чесменском и Патрасском сражениях. Важно было не допустить того, чтобы противник узнал о реальном положении российского флота и войск, и сохранить «политическую позитуру пред неприятелем».{1286}

Свидетельствовало об удручающем состоянии дел в Архипелаге и нежелание А.Г. Орлова в 1774 г. возвращаться туда из Петербурга. Прусский посланник в российской столице, граф Сольмс, писал Фридриху II в феврале 1774 г.: «Граф Алексей Орлов вернулся из Москвы, куда ездил единственно для развлечения, и скоро вновь отправится в Архипелаг, хотя на этот раз против своего желания, ибо сам признает, что там нельзя сделать ничего существенного».

Между тем, стоит отметить, что переход пятой Балтийской эскадры в Архипелаг вновь продемонстрировал старые проблемы российского флот: из-за открывавшихся на русских кораблях течей эскадре контр-адмирала С.К. Грейга пришлось подолгу останавливаться на Копенгагенском и Портсмутских рейдах для ремонта. Вот что писал по этому поводу в своем рапорте капитан 1 ранга А.В. Мусин-Пушкин: «В порученном мне корабле на левой стороне против фор люка и около форштевня немного ниже бархоута имеется течь, для которой будучи на Копенгагенском рейде корабль конопатною работою и был исправляем». Но по пути в Портсмут течь открылась вновь, и Мусин-Пушкин докладывал, что «оная течь продолжалась по прежнему, и ныне неминуемо должно корабль кренговать, и от бархоута обшивных дюймовых досок отнять, чтоб настоящие пазы осмотреть, и исправить конопатною работою…».{1287} Приходится констатировать, что, несмотря на очевидные уроки переходов с Балтики на Средиземное море первой-третьей эскадр, выводов так и не было сделано, и техническое состояние русских кораблей по-прежнему оставляло желать лучшего.

Таким образом, в 1773–1774 гг. силы русского флота в Архипелаге оказались серьезно ослабленными, что вкупе с ошибками в его использовании привело к снижению активности действий и, как следствие, к возможности для Турции сосредоточить основные усилия в ходе этих кампаний на Черном море.

* * *

В заключение остановимся на аспектах непосредственного противостояния русского и турецкого флотов в Архипелаге в 1771–1774 гг. Кампанию 1771 г. ослабленный и деморализованный флот Османской империи провел преимущественно в бездействии. Но если в первую половину года турецкий флот ожидал попыток прорыва русских кораблей к Константинополю, то во вторую турки уже сами начали действовать на Черном море. По различным данным, в это время они имели до 50 вооруженных судов, «из которых семь каравелл, или больших кораблей, а прочие фрегаты, шебеки и галеры, в том числе трипольские и тунисские».{1288} Причем командование русского флота в Архипелаге даже положительно оценивало тот факт, что турки перенесли усилия на Черное море. Так, например, известный историк русского флота А.П. Соколов указывает, касаясь похода в июне 1771 г. эскадры Г.А. Спиридова к Дарданеллам в ответ на известия о выходе турецкого флота, следующее: «Через неделю получили верное известие, что турецкий флот состоит из 5 линейных кораблей (от 70 до 90 пушек), 1 фрегата, 3 шебек, 5 полугалер, 2 брандеров и нескольких малых судов, да 2 корабля вооружаются в Константинополе; и что командующий этою эскадрою имеет повеление стоять в Дарданеллах до августа месяца, а потом идти в Черное море. По таком успокоительном известии, оставя у Дарданелл 4 фрегата, с остальными судами Спиридов пошел обратно, и 7-го июля прибыл к острову Паросу».{1289} А ведь этим разрушалось столь важное раздвоение внимания турецкого флота между Черным и Средиземным морями. Более того, не исполнялся и рескрипт Екатерины II от 22 марта 1771 г., требовавший держать Дарданеллы в постоянной блокаде.

Не воспользовался русский флот полностью и своим господством в Архипелаге. Его внимание и силы постоянно дробились (при том что русской эскадре в Архипелаге пока объективно не хватало сил, почему и нужна была продуманная концентрация усилий), что вело к снижению результативности действий. В частности, не удалось ни сковать турок в Константинополе, ни полностью задушить военное кораблестроение на крупных островах Эгейского моря.[203] Таким образом, «недорубленный лес» в лице турецкого флота постепенно подрастал. По данным А.П. Соколова, к началу 1774 г. турки уже имели до 10 линейных кораблей в Константинополе и еще 4 таких же корабля в разных местах Архипелага. Кроме того, уже после заключения мира станет известно о строительстве еще 8 линейных кораблей.{1290}

Тем не менее, уже то, что само пребывание русского флота в Архипелаге, вкупе с памятью об его успехах 1770 г., заставило и без того деморализованный турецкий флот всю первую половину кампании 1771 г. беспокоиться о Константинополе из-за опасения удара по нему через Дарданеллы, бесспорно, позволяет дать Архипелагской кампании 1771 г. положительную оценку. Ведь именно до середины лета 1771 г. решалась судьба Крыма в операции, проводимой русской армией В.М. Долгорукова и Азовской флотилией А.Н. Сенявина.

Между тем, в 1772 г. в Константинополе решили попытаться использовать свои военно-морские силы для удара по русским уже в Архипелаге (что прямо говорит о постепенном приходе турок в себя, в том числе из-за отсутствия давления на Дарданеллы). Появилось и удобное прикрытие для операции — установившееся перемирие. В итоге турки стали усердно собирать свои корабли в два кулака: 1) Дульциниотскую эскадру, состоявшую из 47 фрегатов и шебек с транспортами, с 8 тыс. солдат, причем эта эскадра, выйдя из албанского порта Дульциньо (сербское Ульчин) на Адриатике, должна была еще взять в морейских приморских крепостях до 4 тыс. албанцев; 2) Тунисскую («Барбарейскую») эскадру из 6 фрегатов и 6 шебек, с 3 тыс. солдат. Предполагалось, что эти силы внезапным ударом по Аузе сожгут русский флот.

Однако командование русского флота оказалось на должной высоте: оно сохраняло бдительность и вовремя разгадало планы турок. Было решено нанести упреждающие удары. К тому же в Средиземном море у А.Г. Орлова появилось серьезное подспорье — в июле 1772 г. в Порт-Магон пришла четвертая эскадра контр-адмирала В.Я. Чичагова в составе 3 линейных кораблей (80-пушечная «Чесма», 66-пушечные «Граф Орлов» и «Победа»).[204]

Состав четвертой Архипелагской эскадры контр-адмирала В.Я. Чичагова при переходе из Балтийского моря в Средиземное Корабль, Число орудий … Командир

Линейный корабль «Чесма», 74 … Капитан П. Аничков

Линейный корабль «Граф Орлов», 66 … Капитан М.Т. Коняев

Линейный корабль «Победа», 66 … Капитан С. Новокшенов

Она и направилась против Дульциниотской эскадры под командованием сменившего В.Я. Чичагова капитана 1 ранга М.Т. Коняева. Присоединив по пути отряд майора И. Войновича и имея всего 2 линейных корабля (80-пушечную «Чесму» и 66-пушечный «Граф Орлов»), 2 фрегата (26-пушечный «Св. Николай» и 16-пушечную «Славу») и 3 малых судна (поляки «Модон» и «Ауза», шебека «Забияка»), она атаковала эскадру капитан-паши Мустафа-паши, состоявшую из 9 30-пушечных фрегатов и 16 20–30-пушечных шебек, у Патраса и в сражении 26–29 октября 1772 г. нанесла ей полное поражение.