Стивен Бакстер - Эволюция

• Название: Эволюция
• Автор: Стивен Бакстер
• Жанр: Научная Фантастика

Сага об удивительных приключениях генов и их носителей. Действие романа разворачивается на просторах пространства, времени, в джунглях, тундрах, океанах и на ветвях генеалогических деревьев приматов и их соседей по планете. Отталкиваясь от современных палеонтологических знаний, смелых и порой неоднозначных теорий, Стивен Бакстер прослеживает возникновение и развитие видов начиная с эпохи динозавров и заканчивая далёким гипотетическим будущим.

---

С тех пор, как змеящиеся пуповины начали проникать червями в глубины животов послелюдей, с тех пор, как люди впервые воспользовались защитной оболочкой из листвы баранца, двести миллионов лет пролетели незамеченными.

Но даже сейчас, даже после того, как прошло столько времени, символические связи оставались слабыми по сравнению с более древними силами.

В своей медленной растительной манере Древо пришло к выводу, что пока люди не могли позволить себе ещё одного ребёнка. Младенец Последней рассасывался — её вещество возвращалось Древу.

Это был древний расчёт: в трудные времена выгоднее было пожертвовать уязвимыми молодыми особями и поддержать жизнь зрелых индивидуумов, которые могли бы размножаться, когда условия станут лучше.

Но ребёнок был уже почти такого возраста, когда он мог сам прокормить себя. Ещё немного, и она дожила бы до самостоятельной жизни. И это был ребёнок Последней: первый, кого она родила, и возможно, единственный, кого ей будет когда-либо позволено иметь. Древние позывы враждовали друг с другом. Эта борьба одного инстинкта против другого была ошибкой адаптации.

Это был первобытный расчёт, древняя история, повторявшаяся вновь и вновь, во времена Пурги, Юны и бесчисленных прародительниц, затерянных во тьме, которых даже трудно представить себе. Но даже сейчас, в конце времён, дилемма так жестоко жгла мозг Последней, словно она только что родилась в адском пламени.

Решение было принято за считанные мгновения. В итоге связь матери и ребёнка победила обязательства, возникающие у симбионтов по отношению друг к другу. Она погрузила руки в ватообразный материал и вытащила своего ребёнка из кокона. Она вытянула чревный корень из детских кишок и убрала клочки белого волокна из её рта и носа. Ребёнок открыл рот с чмокающим звуком и стал вертеть головой в разные стороны.

Кактус с удивлением наблюдала за этим. Последняя стояла с открытым ртом, тяжело дыша.

И что теперь? Стоя и держа в руках ребёнка — воспротивившись Древу, которое давало ей жизнь — Последняя была предоставлена сама себе, находилась за рамками инстинкта или опыта. Но Древо пробовало убивать её ребёнка. У неё не было выбора.

Она сделала шаг от Древа. Затем ещё шаг. И ещё.

Пока она бежала, бежала мимо того места, где рылась в поисках соли — сейчас сфера пропала, исчезла из её памяти — она продолжала сжимать в руках своего ребёнка, а когда добралась до стены карьера, взобралась по ней наверх в один миг.

Она оглянулась назад, на большую яму, на её дно, утыканное мрачными, безмолвными силуэтами баранцовых деревьев. А рядом с ней была Кактус, бежавшая за нею с усмешкой, упиваясь неповиновением.

II

Земля была голая. Здесь росло несколько невысоких деревьев, а ещё кусты с твёрдой, как камень, корой и с игловидными листьями, и кактусы — мелкие и крепкие, как камешки, и вооружённые длинными колючками, снабжёнными токсином. Защищая свою воду, эти растения превратились в маленькие сгустки агрессии, и Последняя и Кактус знали, что лучше не платить такую опасную плату, если в этом нет крайней необходимости.

Приходилось смотреть, куда ставишь ногу или руку.

В тёмно-красном грунте пустыни были ямы. Они были ярко-красного цвета, немного похожие на цветы, едва различимые на фоне красной почвы, но в их центре зияла тьма. Глупые ящерицы и амфибии, и даже случайные млекопитающие могли неосторожно скатиться в эти терпеливо ждущие западни — и они больше никогда не выбрались бы из них, потому что эти ямы были ртами.

Эти смертельные утробы принадлежали существам, которые жили в узких норах под землёй. Бесшёрстные и безглазые, с лапами, редуцированными до похожих на плавники царапающих обрубков с когтями для рытья песка, это были грызуны — одни из последних остатков великих династий, которые некогда правили планетой.

Это время открытых пространств и отсутствия укрытий не благоприятствовало крупным хищникам, и те, кто выжил, вынуждены были искать новые стратегии. Неистовая активность и общительность их предков были давно забыты, и эти роющие крысо-рты проводили свою жизнь в норах в земле, ожидая, пока кто-нибудь не свалится им в рот. Крысо-рты, ограждённые от климатических крайностей и выбирающиеся из своих нор лишь при необходимости спариваться, отличались медленным обменом веществ и очень маленьким мозгом. Они мало что требовали от жизни и были по-своему довольны ею.

Но таким умным существам, как Последняя и Кактус, было нетрудно избежать крысо-ртов. Спутницы двигались бок о бок.

Спутницы добрались до небольшого оврага. Он был почти засыпан: ливень набил его галькой и камнями. Но по нему ещё текла струйка илистой воды. Последняя и Кактус присели, Последняя придержала своего ребёнка, и они погрузили лица в воду, с благодарностью глотая её.

Здесь, среди влажности, Последняя нашла зелень. Это было нечто вроде листьев — распростёртое по земле, тёмное, слегка волнистой формы. Это была очень древняя форма, слишком примитивная даже для того, чтобы быть способной тянуться к свету. Фактически это был потомок печёночных мхов, почти неизменный с течением времени, едва изменившаяся копия одного из первых растений, которые когда-либо колонизировали сушу — сушу, которая не слишком уж сильно отличалась на вид от этого сурового места. Времена изменились, и печёночник нашёл себе место для жизни. Движимая любопытством, Последняя отщипнула листья от скалы, за которую они цеплялись, пережевала их — они были восковыми и липкими — и поцеловала своего ребёнка, позволив кусочкам листьев перетечь в её рот. Ребенок прожевал их с сосущим шумом, при этом её маленькие глазки поворачивались из стороны в сторону.

Рядом с одним из похожих на камешки кактусов Последняя заметила жука с серебристой спинкой, который старался протолкнуть высушенный шарик экскрементов по миниатюрной расщелине. У Последней быстро созрело решение схватить жука.

Но, как только жук прополз мимо тени кактуса, нечто крошечное и тёмно-красное кинулось из темноты. Это была ящерица, длиной меньше мизинца Последней, а её голова была гораздо меньше, чем сам жук. Тем не менее, ящерица сомкнула свои челюсти на заднем конце копошащегося жука. Последняя смогла расслышать тихий хруст: жук махал ногами и антеннами, но не мог освободиться. Когда вспышка энергии у ящерицы угасла, она растопырила большие, похожие на паруса веера на своих шее и лапах. Охлаждающие веера заставили ящерицу выглядеть вдвое больше её размера в покое, хотя её красный цвет служил хорошим камуфляжем на фоне пыли Пангеи. Защитив себя от перегрева, она начала медленный и потрясающе приятный процесс высасывания солоноватых внутренностей жука из его панциря.

Но ей не дано было насладиться этой роскошью. Словно из ниоткуда на сцену выбежала маленькая птичка. У неё были чёрные перья, а крылья были рудиментарными обрубками, скрытыми под кожей — она была нелетающей. Без колебаний и со смертоносной точностью птица поразила ящерицу жёлтым клювом, полным крошечных зубов. Ящерица выпустила жука и попробовала извернуться и скрыться под кактусом, свернув свои веера-паруса. Но птица схватилась за один из парусов и выволокла ящерицу обратно на свет, встряхивая её крохотное тело.

Искалеченный жук уползал, но лишь для того, чтобы маленькая лапка Кактуса выкопала его и сунула в рот.

Вокруг было множество птиц: эта великая и древняя группа обладала слишком хорошими способностями к адаптации, чтобы не суметь найти места даже в этом суровом, сильно изменившемся мире. Но в настоящее время мало птиц умело летать. Зачем летать, если не от кого было спасаться, и некуда идти, потому что в другом месте всё было ровно таким же, как и здесь? Поэтому птицы остались на земле и, сильно сократившись в размерах, приняли разнообразный облик.

Тем временем из-под кактуса выскочили другие ящерицы, потревоженные нападением птицы. Их было множество, но все они были мельче, чем парусный вид, пойманный птицей, мельче, чем ноготь самой Последней. Последняя видела, что они были такими крохотными, что должны были карабкаться по гальке и неровностям в грязи, словно это были холмы и долины. Они сновали во всех направлениях, когда их дневной сон был потревожен, и искали укрытия среди камней и гальки.

Последняя, очарованная, наблюдала за ними.

По мере того, как продолжалось великое иссушение новой Пангеи, крупные виды ушли со сцены. Нигде среди бесплодной пустоты суперконтинента не было места, чтобы могло спрятаться существо размером с Последнюю, которая была значительно мельче газели или льва. В самой большой весовой категории древняя игра хищника и добычи прекратилась.

Но новая экосистема более мелких существ процветала. Под ногами у Последней были норы среди камней, расселины в песке, отверстия в стволах баранцового дерева, переплетения корневых систем. Даже самый плоский ландшафт обладает своей топографией, и на нём можно скрываться от хищников или ожидать добычу, скрываясь в засаде, или просто спрятаться и сторониться остального мира — если быть достаточно мелким.