Валерий Барабашов - Крестная мать

• Название: Крестная мать
• Автор: Валерий Барабашов
• Издательство: Локид, АОЗТ «Осирис»
• Жанр: Боевик
• Год: 1995
• ISBN: 5-87952-064-1 О

Роман Валерия Барабашова «Крестная мать» рассказывает о наших днях — противоречивых, тяжелых, полных страданий и горя.

В центре повествования — трагическая судьба женщины: сын ее погиб в Чечне, мужа убили в родном городе, из нее же — доброго, сердечного человека, сделали преступницу.

Все атрибуты современного остросюжетного письма: торгующая оружием мафия, коррупция и продажность высших государственных чинов, предательства, погони, пытки — ожидают в этой книге поклонников детективного жанра.

---

Как-то Лукашин оказался у Городецкого дома (помогал заносить пакеты и свертки с продуктами) и его осенило. Квартира у таких состоятельных людей, как Городецкие, не должна выглядеть настолько убого.

И наконец эта история с «БМВ». Городецкий поразительно спокойно отнесся к признанию Лукашина об исчезновении, возможном угоне машины. «Заявлять в ментовку не будем, — сказал он, выслушав внешне правдоподобный рассказ Лукашина об угоне. — Вас, нахлебников, у меня чертова дюжина. Вот и ищите сами».

Действительно, охранников-телохранителей числилось в «Мечте» ровно тринадцать. Офис, деньги и принадлежащее акционерному обществу имущество охранялись круглосуточно. Два рослых парня сопровождали Городецкого с работы и на работу, хотя нужды в этом никакой не было — кто и почему мог напасть на президента «Мечты»? Но порядок есть порядок, тем более, что в городе подстрелили важного коммерсанта, а на одного из банкиров вроде бы готовилось покушение…

Словом, Лукашин, сообщив Городецкому о краже-угоне «БМВ», скоро убедился, что пропавшая машина шефу до лампочки, позже он о ней ни разу и не спросил. Спокойно ездил на другой, тридцать первой «Волге», которую велел купить на следующий же день. Ничего не спрашивала о пропавшей машине и Нина Ивановна, главный бухгалтер, а ведь она по должности обязана в первую голову печься об имуществе «Мечты»: кому, как не ей, трясти подчиненных за сохранность материальных ценностей и финансов, требовать от того же Лукашина срочных мер по розыску автомобиля. Но она молчала. Скорее всего, у бухгалтера состоялся на эту тему разговор с Городецким, не мог не состояться… И тогда Лукашин задал себе вопрос: что же, собственно, происходит?

Поразмыслив, он понял, что Антон Михайлович — в сговоре с главбухом, что оба они воруют. Воруют по-тихому и в таких размерах, что пропавший «БМВ» для них — пузырек чернил.

Тогда Лукашин решил воспользоваться ситуацией. Он вспомнил о Дороше. Конечно, тот и сам не давал забыть о себе и пока что держал Лукашина с «БМВ» на крючке. Но сорваться с крючка, видимо, можно, если сдать этому настырному сыщику-диверсанту самого Городецкого. А что? Столкнуть их есть очень простая возможность: нужно подбросить Дорошу кое-какие сведения о «Мечте». Сказать, что у шефа темные дела с главным бухгалтером, что тот подарил Нине Ивановне строительные материалы на кругленькую сумму, а за какие шиши? Можно намекнуть и на странные «закупки» Городецкого в Германии, о перечислении большой суммы денег. Наконец, «Мечта» не платит налоги, так как работает с наличными деньгами, держит их в собственных сейфах, а с наличкой делай что хочешь… Разумеется, можно стукнуть и в милицию, там много знакомых оперов, но как еще пойдет дело по официальному пути? Могут и замять. А Дороша ничем не остановишь, в этом-то Лукашин не сомневался. Дорош хоть и частный сыщик, и вроде бы дело ему не по зубам, но шум поднимет на весь город, а главное — он же обещал! — забудет историю с «БМБ» и вернет ключи от гаража.

…Вечером Лукашин позвонил Дорошу домой, назвался Олегом Петровичем и попросил свидания.

Они примерно через час встретились, неспеша прогуливались по хрусткому от подмерзшего снега переулку недалеко от дома Дороша, спокойно, почти дружески, беседовали.

— Дам хорошую информацию, Анатолий, — бубнил Лукашин глуховатым голосом, — но с условием, что про «БМВ» ты забудешь. Информация стоит десять таких «тачек». А может, и больше, не знаю.

— Надо подумать, — осторожно отвечал Дорош: он боялся подвоха.

— Некогда думать. Я же знаю, что говорю.

— Говори.

— Я хочу получить гарантии. И ключи от гаража. И чтобы ты меня никогда больше не беспокоил. Я вообще… выхожу из игры. И от Городецкого уйду. Хватит.

— Над «Мечтой» нависли тучи? Крысы побежали с корабля?

— Пока что корабль плывет. Но течь, по-моему, есть.

— Так-так.

Дорош поднял воротник меховой куртки, покосился на напряженное лицо Лукашина — похоже, у того действительно важная информация. Что-то в ведомстве Городецкого произошло или может произойти — главный его охранник явно до чего-то додумался. Что ж.

— Ты поссорился с Городецким, Николай?

— Нет, не поссорился. Нам ссориться невыгодно. Просто… я хочу найти место поспокойнее. Подальше от денег. И чтобы руки-ноги бывшие диверсанты не ломали. А за деньги — запросто теперь могут подстрелить, лихих ребят много.

— Видел-видел, как вы эти мешки с деньгами возите, — хмыкнул Дорош. — Соблазн, конечно, для налетчиков.

— Ну так что, Анатолий? — Лукашин пошевелил больными пальцами (руку он засунул глубоко в карман пуховика). — Поладим, нет?

— У меня с собой нет ключей. Ты же не сказал.

— Ерунда, дом рядом. Главное, договориться.

— Что ж, говори. Чувствую, «БМВ» — действительно мелочь.

— И правильно чувствуешь. Я бы не стал возникать, обещать что-то. Но без гарантий ничего говорить не буду. Если Городецкий узнает, что я с тобой тут якшаюсь… мне не жить. Дураку понятно. Он найдет людей…

— Ладно, не пугай. Давай рассказывай. В конце концов, «БМВ» тебе Городецкий мог и подарить за хорошую службу, а?

— Слушай… так это же идея! — возликовал Лукашин. — Как мне самому в голову не пришло?! Это же новый поворот!.. Гм.

Сжато, емко, оперируя фактами и своими наблюдениями, он рассказал Дорошу все, что узнал и о чем догадался в последние дни.

Дорош внимательно, не перебивая, выслушал, бросил веско:

— Шеф за границу намылился, как пить дать. И не с пустыми руками. Потому и тебя с «БМВ» не тревожит.

— Бежать… «за бугор»? — искренне удивился, не поверил Лукашин. — Зачем? Ему разве в России плохо? Как сыр в масле катается.

— Там будет лучше.

— М-да… — Лукашин так поразился этой версии, что забыл даже, как у него пальцы болят. — Я думал, он просто приворовывает. А тут…

— Ну, я тоже точно пока ничего не могу утверждать, — заметил Дорош. — Как версия — да. И она, похоже, близка к истине. Но все равно надо еще поработать… Вот что, Николай. Ключи я тебе пока не отдам. Попробуй узнать все наверняка — куда и когда надумал слинять Городецкий. Может, он с билетами суетился, с заграничными паспортами, с бухгалтершей потолкуй, прижми ее как следует, пригрози с дачей, понял? Протянешь мне ниточку — на этом и расстанемся. Даю слово.

Лукашин помрачнел. Шел, прихрамывая, рядом, молчал. Потом деланно-покорно пообещал:

— Хорошо, попробую. И ты прав, с главбухом надо толковать. Рыльце у нее в пушку, баба она не из стойких, может дрогнуть. Хотя Городецкий ей вряд ли что-нибудь сказал о «бугре».

— Не сказал, разумеется, он же не дурак. Но она должна поразмышлять, повспоминать кое-какие разговоры. О финансах «Мечты» тебе подробнее рассказать — когда, кому и на какие цели была переведена сумма в Германию, кто принимал решение, какие есть документы. Главный бухгалтер все знает, не волнуйся. Ты лишь разговори ее. Но так — без нажима, понял? Нажимать мы потом будем… В общем, поработай. И позвони, я жду. Пока.

— Будь здоров.

Они кивнули друг другу, не подав руки, и разошлись в разные стороны.

Наутро Лукашин прямиком отправился к Городецкому. Наказав секретарше никого в кабинет не пускать, плотно прикрыл за собою дверь и грохнулся у стола шефа на колени.

— Антон Михайлович, дорогой! Хочешь — казни, а пожалеешь — помилуй! Но выслушай сначала.

Городецкий не на шутку встревожился. Шариком выкатился из-за стола, поднял Лукашина с колен, увел его в комнату за кабинетом, посадил рядом с собою на диван. Велел строго:

— Рассказывай! И не паясничай! Не в театре.

— «БМВ» у меня в гараже, Антон Михайлович! Бес попутал! Прости!

Городецкий разочарованно поморщился, отодвинулся от Лукашина.

— Украл, значит. Ну-ну. Не утерпел. Ладно. Машину вернешь, из «Мечты» исчезнешь.

— Машина пусть у меня постоит, — неожиданно спокойно сказал начальник охраны. — Я на вашем месте, Антон Михайлович, мне ее подарил бы.

Городецкий приподнял брови — только этим и выразил целую бурю мыслей и чувств, охвативших его.

Он мгновенно сориентировался. Конечно, ни с того ни с сего так нагло Лукашин вести себя не будет. Что узнал? О чем пронюхал? Спокойнее, Антон, велел себе Городецкий, не сорвись. Может быть, просто игра?

— Интересно, — тянул он время. — Дальше.

— А дальше совсем худо, Антон Михайлович. До-роша вчера видел. Он стукачом меня к себе вербовал. Он же теперь в частном сыскном бюро работает, человек независимый, никакого начальства не признает… Но я почему прямо с утра к вам, Антон Михайлович — Дорош знает про вас все!

— Что… знает? — Городецкий провел рукой по шее, как бы поправляя безукоризненно завязанный галстук. И этот нервный жест не ускользнул от наблюдательного Лукашина. «Теперь ты у меня на крючке», — злорадно подумал он и выпалил напрямую: