Джозефина Белл - Смерть на каникулах. Убийство в больнице (сборник)

• Название: Смерть на каникулах. Убийство в больнице (сборник)
• Автор: Джозефина Белл
• Жанр: Иностранный детектив
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-17-086684-7

В театральных труппах всегда кипят нешуточные страсти. Однако жестокое убийство ведущего актера Фентона прямо в финале шекспировской «Двенадцатой ночи», которую представляли в элитном колледже перед началом каникул, – это уже слишком… Если учесть сложный характер убитого, под подозрением могут оказаться все его коллеги. Если учесть обстоятельства его женитьбы – нельзя сбрасывать со счетов и кое-кого из учителей колледжа. Такой клубок под силу распутать только доктору Уинтрингему…

На глазах у врачей армейской комиссии, проверяющих здоровье добровольцев, умирает молодая Урсула Фринтон. Следствие устанавливает, что ее отравили огромной дозой никотина. Но кто стоит за этим преступлением? Ее кузен, рассчитывающий на богатое наследство? Неудачливая соперница? Муж, с которым они втайне поженились буквально неделю назад? Или, может, в деле замешана группа диверсантов, о которой стало известно Урсуле?.. Доктор Уинтрингем начинает расследование…

---

– Как вы справлялись этой ночью? – спросила Рут Фосетт. – Вас не нервировали эти четверо актеров в лазарете? Вы же слышали, что это не был несчастный случай.

– Конечно, я не испугалась. Этот коп стоял прямо за дверью музея, и суперинтендант меня конфиденциально заверил, что все возможные подозреваемые находятся в доме учителей.

– В том числе и вот этот, – сказал Найджел с порога.

Он фактически сознался в подслушивании, но отказаться от эффектного выхода не смог.

Женщины тихо пискнули от удивления и повернулись к нему. Его фигура, изящество, с которым он держался за дверь, грациозно изогнувшись в поклоне, солнце, осветившее его красивое лицо, – это была такая чудесная картина, что у Рут Фосетт перевернулось сердце и она невольно улыбнулась в ответ:

– Это медицинский кабинет. Заходите и расскажите, на что жалуетесь.

Найджел с удовольствием принял приглашение. Найти в таком месте симпатичную девушку, да еще и дружелюбную, – это превосходило его самые смелые ожидания.

– Я страдаю от безделья, – признался он. – Поэтому пошел разведывать местность. Сейчас нам полагалось быть на полпути из Стэнхерста в Уинчестер, но мы, похоже, проведем уик-энд у вас под стражей. Вот уж не везет так не везет!

– Это вы про нас?

Они оба засмеялись. И в этот момент мимо двери прошел мистер Хилл. Он уже давно не слышал этого любимого им смеха, исполненного такого самозабвения. Рут в последнее время была непривычно мрачная, чем-то угнетенная. Он заглянул посмотреть, что вызвало такое веселье. Возле двери стояла экономка, за ней у окна Рут Фосетт, красивее, чем обычно, и сверкающими глазами глядела в лицо Найджела Трента.

– Это тот молодой актер, – шепнула экономка. – Правда прекрасно смотрятся вместе? Как будто из кино.

Мистер Хилл обнаружил, что на него сцена произвела намного менее радостное впечатление, пожалел о своем эгоистичном отказе быть у молодого человека гидом, и так, что решил это исправить.

– А, вот вы где, – сказал он. – Хотел вас спросить, не желаете ли партию в теннис? Сейчас мне решительно нечего делать.

Найджел заметил, как изменился взгляд Рут Фосетт при появлении мистера Хилла. Ее лицо и шея залились краской, и он тут же поставил точный диагноз. Но при всем том немножко разнообразия ей не повредит. И Найджел обернулся через плечо, идя к двери вслед за мистером Хиллом.

– Вы пойдете посмотреть на матч? – спросил он. – Тогда, надеюсь, там и увидимся.

«Почему бы и нет?» – подумала Рут, оставшись одна. Джон Хилл, войдя, не сказал ей даже «доброе утро».

Соня Фентон лежала в постели в глубочайшем отчаянии. Что с ней теперь будет? Она трезво себя оценивала и понимала, что ее игра, пусть и приемлемая, недостаточно хороша, чтобы обеспечить ей место ведущей актрисы труппы в отсутствие мужа и без его влияния. Боб действительно был блестящим актером и иногда вдохновлял ее играть лучше, чем она могла бы. Без него она опустится на более низкий уровень, наступят тяжелые времена, и что тогда? Таланта к характерным ролям у нее нет. Кроме того, пути этих шекспировских трупп лежат далеко от торных дорог. Ее опыт работы с ними не поможет ей в обычных турне, особенно теперь, когда так мало действующих разъездных трупп. Репертуарные театры тоже не внушали особых надежд: они берут молодые таланты из театральных училищ. В общем, как ни посмотри, ей предстояло мрачное будущее. Она слишком поздно начала. Соня в душе вообще не актриса. Она вышла на сцену под влиянием Боба, романтической страсти к театру и недовольства прежней жизнью. Удивительно, что достигла хоть такого уровня.

Мысль ее описала круг и вернулась к ужасу теперешнего шаткого положения. Труппа не может покинуть колледж «Денбери», пока не будет разгадана тайна смерти Боба Фентона, и все это время она в опасности. Страшная мысль пришла на ум, но Соня твердо ее отвергла. Это невозможно. Такие ужасные вещи просто не могут случаться.

Мисс Крэнстон тихо постучалась в дверь и вошла.

– Унести ваш поднос? Ой, вы же ничего не съели! Так не годится.

– Не смогла.

Соня лежала на спине в трагическом изнеможении, под глазами залегли темные круги, лишенные косметики щеки побледнели.

– Позвольте мне вам помочь, если я хоть что-нибудь могу для вас сделать, – сочувственно сказала мисс Крэнстон. – Понимаю, вы хотите побыть одна. Но помните, что совсем рядом у вас есть друзья, с которыми можно поговорить.

Соня порывисто протянула руку:

– Как вы ко мне добры! Да, есть одна вещь. Я хотела бы видеть Найджела… Найджела Трента. Он… он был большим другом моего мужа.

– Конечно. Я его приглашу к чаю, если вы будете себя достаточно хорошо чувствовать, чтобы встать. Или вы сегодня спуститесь вниз?

«Черт бы побрал эту женщину, – подумала Соня. – Что за замшелые понятия?» Ей явно не пришло в голову, что Найджел может навестить ее, пока она лежит в кровати. Или это она нарочно? Круглое лицо мисс Крэнстон никак не выдавало ее мыслей. Соня снова откинулась на подушки.

– Мне сейчас не очень хорошо, – произнесла она слабым голосом. – Наверное, я попросила бы доктора меня осмотреть. Не того молодого, – добавила она, вспомнив, как обошелся Дэвид с Эдуардом Гэшем, – а пожилого, доктора Мэйсона. Я правильно его назвала?

– Я ему позвоню, – ответила мисс Крэнстон. – А теперь не лучше ли вам еще поспать? Я задерну шторы, иначе солнце будет светить вам в лицо.

Мисс Крэнстон оставила гостью и направилась в школу, продолжая переживать за Соню: бедная женщина совершенно потрясена этим ужасным событием. Проходя под ее окнами, она случайно посмотрела вверх и крайне удивилась, увидев, как резко больная отдернула голову и исчезла за шторами.

Глава 6

Отцы выиграли жребий и выбрали подачу. Они зашли в павильон, и пока мистер Кокер, Хью Уинтрингем и первый защитник калитки надевали щитки и перчатки, остальные расположились на ступенях и в шезлонгах, надеясь, что все ограничится одной партией. Было довольно много суматохи и суеты возле табло и турнирной таблицы, где несколько мальчиков пытались рассортировать книги записи счета и карандаши. Один из них подошел к мистеру Кокеру:

– Сэр, не могли бы вы дать нам порядок бэтсменов?

– В ноль минут. – Мистер Кокер полез в карман блейзера, висевшего на перилах павильона. – К вашим услугам. Отдайте его полковнику Кроуфорду, когда закончите.

– Да, сэр.

Ребята склонились над таблицей и стали лихорадочно писать, высунув языки и почти соприкасаясь лбами.

– Эй, вы двое, живее! Судьи выходят.

– О господи! Есть у кого-нибудь острый карандаш? Этот весь сточился.

– Дайте мне сюда список. Пусти, идиот, порвешь! Я его должен отдать отцу Флиндерс-Кроуфорда, так сказал мистер Кокер.

– Жаль, Притчарда нет. Он не говорил, почему не будет вести счет?

– Сад свой поливает.

– Поливает? Какого черта?

– Не знаю. Ой, господи, смотри, начали! Это был уайд-бол. Ты записал этот уайд?

На другой стороне поля стали собираться зрители. Жены и матери участников команд заняли места заранее, удобно устроившись в шезлонгах под немногочисленными деревьями у края поля. Опоздавшим повезло меньше – им пришлось сидеть позади в редкой тени ветвей или же терпеть жар летнего солнца. На землю постелили рогожи, и на них расположились младшие братья и сестры учеников, не обращавшие внимания на игру, которой не понимали, и разгоряченные возней друг с другом.

Джилл Уинтрингем с няней заняли место заранее, а Гермиона и Бренда сопровождали ее старших детей. Младенец, сочтенный слишком маленьким для крикета, был отдан под заботливый надзор бабушки.

– Никки, тебе на это дерево не залезть. Слишком скользкий ствол.

– Залезть, если мне Миона поможет. Миона, подсади меня.

– Не стану. Я очень рада, что сам ты туда залезть не можешь.

Николас напал на нее, всем весом пятилетнего крепыша бросившись под ноги. Она свалилась на него сверху.

– Не задави его, – предупредила Джилл.

Но Николас уже вылез из-под двоюродной сестры и уносился с криком:

– Не поймаешь, не поймаешь! Миона, не поймаешь! И ты, Бренда, не поймаешь!

– Непослушный мальчик, – глубокомысленно заявила Сьюзен. Она сидела на краю одеяла возле няни, рвала траву и сыпала ее себе на ноги. – Никки – плохой. Сюзи – хорошая, – заключила она елейно, подбрасывая травинки в воздух. Часть из них улетела няне в лицо.

– Совсем не такая хорошая! – сердито возразила ее жертва, подняла Сьюзен с края одеяла и отряхнула с нее остатки травы.

– Мама – на ручки, – твердо заявила Сьюзен и потрусила к Джилл.

Из-за дерева вышел Дэвид Уинтрингем, таща перед собой стул.

– Твоя дочь, как всегда, очень собой довольна, – заметил он.

– Хотелось бы, чтобы ты называл ее «наша дочь».

– Она абсолютно на тебя похожа.

– Я никогда не бываю самодовольна, и ты отлично знаешь, откуда это у нее. Почему не занимаешься розыском?