Вадим Масютин - Генерал Антоний Веселовский

• Название: Генерал Антоний Веселовский
• Автор: Вадим Масютин
• Жанр: Биографии и Мемуары

Книга написана правнуком героя Первой мировой войны генерал-лейтенанта Антония Андреевича Веселовского на основе семейных архивов и воспоминаний родственников. Большинство документов и фотографий никогда не публиковалось и будет представлять значительный интерес для любителей истории.

---

Мстислав Антониевич

Вот так бывает: семья, как и многие другие семьи, разделилась. Брат генерал-майор Андрей Андреевич Веселовский и сын Мстислав служили в Белой армии, зять Николай — в Красной.

Антоний Андреевич с зятем (1924 год)

Антоний Андреевич, несмотря на опасность, сохранил все свои боевые награды, документы, фотографии. Но с наградами потом всё-таки пришлось расстаться, все они были сданы в Торгсин (кроме Георгиевского оружия). Существовала в 30–40 г. такая организация, которая в обмен на золото и драгоценные камни снабжала продуктами, которых так не хватало в те годы в России. Мой папа к тому времени умер, и дедушка должен был кормить семью из 6 человек. Георгиевская, с отделкой золотом сабля, была украдена из Владикавказского музея, когда у дедушки попросили её как временный экспонат на какую-то выставку.

Мне даже страшно подумать, что пережил боевой генерал, отдавая свои награды в чужие руки. Но кроме орденов никакого богатства у него не было. Вернувшись во Владикавказ в конце 1917 года с женой и дочерью, они нашли свой богатый, ухоженный дом пустым. В одну из ночей, ингуши верхом на конях окружили и обстреляли весь квартал, где находился дом (в котором жил только один сторож), погрузили все вещи на повозки и… ускакали. Но и после этого удара судьбы дедушка устоял. Только Бог знает, что творилось в душе этого человека — бывшего генерала, бывшего героя, ставшего нищим и морально и материально. Жалованье, которое скопилось за годы войны, стало единственным источником существования.

Однажды, дедушка показал мне опись украденного имущества, которую они с бабушкой составили. Если бы оно осталось цело, то наверно вы, мои внуки, и правнуки, ходили бы по коврам ручной персидской работы, ели бы за столами, покрытыми скатертями из голландского полотна, сервированного столовым серебром и северским фарфором. В конце жизни дедушке хотели назначить пенсию, но он отказался, так как считал, что никаких заслуг перед советской властью он не имеет, а за прошлое они платить не обязаны.

Квартира во Владикавказе, Антоний Андреевич с женой (1910 год)

Всю любовь, всю нежность своей неординарной натуры после гибели сына он перенёс на нас — своих внучек — Милицу, Марину и Злату.

Вообще в доме нашего детства пахло уютом, любовью и теплом. И дедушка был душою всего этого. Он читал нам Ветхий и Новый завет (в детском переложении), учил молиться, учил читать. Я в школу пошла в 3-й класс, умея прекрасно читать, считать и, самое главное, мыслить. Не было вечера, чтобы дедушка не пришел к нам в детскую пожелать доброй ночи. Всем хорошим во мне я обязана дедушке, своими принципами, взглядом на жизнь, отношению к людям. Конечно, сейчас от моих принципов остался один «пшик». Живу не так как хотелось и как должна бы жить. Гордость моя совсем сломалась, но не об этом речь. Я ведь пишу о дедушке. Только сейчас, когда пишу эти строки, начинаю понимать, что творилось в душе этого гордого, умного, волевого человека, перенесенного волей судьбы из жизни полной дел — в тишайшую семейную обитель. Но пыл прежней жизни не угас в этом суровом с виду старце.

Дедушка был очень религиозен. Я помню, что когда он молился, в эту комнату никто не имел права входить. Помимо иконы Святого Георгия Победоносца, которая висела над его письменным столом, не взятом при ограблении видимо из-за своей массивности, в верхнем ящике которого в черных кожаных папках лежало несколько икон (одна из них висит у моей дочери Лизы). В нашей семье также хранится икона Георгия Победоносца, подаренная генералу Веселовскому с надписью «От огорченных разлукой чинов 81 пехотной дивизии. 1915 год.»

Мне в детстве казалось, что дедушка разговаривает с ними. Однажды, тогда мне было лет 7–8, я спряталась в его кабинете и наблюдала его молитву. Дедушка достал иконы, разложил их на столе, руки у него были сложены вместе, но на колени он не становился, не крестился, а стоял во весь рост и без слов разговаривал с ними. Прошло без малого 70 лет, а эта картина не стерлась из моей памяти — весь его облик, с седой окладистой бородой и взгляд, как мне тогда казалось — видевший что-то, чего никогда не увижу я.

В церковь дедушка ходил только по воскресеньям и по большим праздникам и очень часто брал с собой меня, В церкви у него было свое особое место, на клиросе, с левой стороны. Там стоял огромный шкаф, в котором хранились одеяния священнослужителей, и дедушку не было видно другим молящимся. Во время всей службы дедушка стоял не шевелясь, взгляд его был устремлён вверх. И я, тогда маленькая девочка, спокойно выстаивала всю службу. А потом мы не спеша возвращались домой, воскресный завтрак обязательно всей семьей за столом, покрытым белоснежной крахмальной скатертью.

Марина Калмыкова.

Когда началась финская война, дедушка написал письмо в Ставку Верховного командования и предложил свои услуги как бывший выдающийся стратег. Ответ пришел на удивление быстро. На бланке с впечатляющим заголовком было написано, что советы прославленного генерала будут восприняты доброжелательно. Но увы, это письмо не застало дедушку в живых. Он был убежденный вегетарианец, я не помню, чтобы он чем-нибудь болел, читал он без очков, даже зубы были в идеальном порядке. Умер он от обыкновенной простуды, которая осложнилась воспалением легких. Похороны прошли очень скромно, во Владикавказе. И духовой оркестр проводил его в последний путь. Теперь на месте старого кладбища городской парк, но, несмотря на все старания коммунистов стереть историю с лица земли, во Владикавказе помнят об Апшеронском полке и его командире, особенно сейчас, в год 100-летия начала Первой мировой войны.