Мэри Уэсли - Опыт воображения. Разумная жизнь

• Название: Опыт воображения. Разумная жизнь
• Автор: Мэри Уэсли
• Издательство: АО „Издательство «Новости»“
• Жанр: Любовные романы
• Год: 1998
• ISBN: 5-7020-0943-6

Два столь разных по сюжету любовных романа отличают глубокое проникновение автора в психологию героев, тонкое и эмоциональное описание их чувств и страстей, сложных житейских коллизий.

* * *

ОПЫТ ВООБРАЖЕНИЯ

Преуспевающий издатель Сильвестр Уайкс мельком увидел Джулию Пайпер из окна поезда, и образ молодой миловидной женщины, столь не похожей на бросившую его жену-мещанку, глубоко запечатлелся в его сознании. Джулия, пережившая неудачный брак, а затем и подлинное горе — гибель сына, ушла в себя, отгородилась от людей. По случайному стечению обстоятельств она устраивается приходящей горничной в дом Сильвестра. А тот, оставляя ей по утрам записки с поручениями, не подозревает, что его новая прислуга и есть та самая женщина, которую он не может забыть. Однажды он находит ее спящей в своем доме…

РАЗУМНАЯ ЖИЗНЬ

Курортный городок на юге Франции. Главная героиня романа, юная красавица Флора Тревельян, знакомится с тремя молодыми людьми, приехавшими на отдых, — двумя англичанами и голландцем. Их внимание настолько льстит девушке, что она влюбляется… во всех троих. Кого же предпочесть? Флоре понадобится пройти через многие испытания, годы войны и невзгод, разочарований и потерь, прежде чем она сделает свой трудный выбор.

---

— А если бы пришлось играть с хорошенькой девочкой, ему бы понравилось в любую погоду, — сказала Роуз, заметив, что мальчик готов к такому общению и жаждет его. Она перехватила взгляд Милли. — Я, конечно, имею в виду своих глыбообразных девиц. Он и его друг глазеют на девочек, это естественно, и они с надеждой встречают каждую новую семью, появляющуюся здесь. Бедные ребята.

— Жаль, Таши слишком взрослая для него, а Мэбс слишком взрослая для Хьюберта. Те-то считают себя совсем большими. Я очень надеялась, что в эти каникулы Космо, может… с какой-нибудь девочкой, ну, может быть… — Милли оглядела гостиную отеля, в которой, к сожалению, не было подходящих девочек. — Космо еще до каникул ходил наблюдать за птицами. Я надеялась, что он здесь попрактикуется во французском. Он носит с собой записную книжку, выписывает необычные слова и ищет их в словаре. И только. Верится с трудом, что он выучивает полезные слова, он только нервничает, когда нечаянно слышит спор или когда люди кричат друг на друга.

— Первое английское слово, которое я услышала и посмотрела в словаре, было непристойное, — сказала Роуз, продолжая вязать.

— И бесполезное.

— Оно было полезным, — покачала головой Роуз, подавляя улыбку. — Мне сейчас надо сосредоточиться на вязании, а то все перепутаю и придется распускать.

— Интересно, что за слово. — Милли опустила на колени вязание, это были чулки для игры в гольф для Ангуса.

— Да я думаю, вы его не знаете. — Роуз вспомнила, что Джеф как-то сказал про Ангуса: „В конце концов он выберет себе какую-нибудь невинную девицу“. При мысли о покойном муже она пробормотала: — Я скучаю по нему.

Милли, которая была не так уж невинна, как считала Роуз, подумала: она скучает о чувственной стороне, о том, как использовать в постели слова, высмотренные в словаре. Она представила себе, что Джеф — голландский вариант Ангуса. Она продолжала задумчиво вязать изнаночный ряд.

— Здесь есть какая-то рыжая Джойс, вполне подходящего возраста для вашего Космо и его друга Хьюберта, ей четырнадцать.

— А вы видели ее зубы? — воскликнула Милли.

— Но она не глупа. А что, зубы ее исключают?

— Определенно, — сказала Милли.

— Ее мать говорит, что собирается повезти ее к американскому дантисту, который творит чудеса. И потом, у нее красивые глаза и хорошая фигура.

— Космо и Хьюберт ничего не видят, кроме зубов. Они говорят, что она похожа на лошадь.

— Большинство английских девочек из хороших семей похожи на лошадей. Такая вот характерная черта.

— Вы обобщаете, — сказала Милли, смеясь. — Я совсем не похожа на лошадь, ни Мэбс, ни Таши.

— Когда вы и девочки взволнованы, вы похожи на прекрасных арабских скакунов. Раздувающиеся ноздри, откинутая голова, трясущаяся грива. — Роуз улыбнулась, не отрываясь от вязания. Ей нравилось смотреть, как Мэбс и Таши поднимают головки, увидев Феликса. Элизабет как-то заметила, что ей кажется, они вот-вот негромко заржут. Элизабет, фигурой напоминавшая ломовую лошадь, была счастлива, что ее будущее связано с миром интеллектуалов.

— Я хочу сказать, что это комплимент, — сказала Роуз. — Разве вы не слышали, что мужчины предпочитают девочек, похожих на молодых кобылок?

— Боже мой, да, — кивнула Милли. — Это уже набило оскомину. Но Космо не везет ни с какими девочками, на кого бы они ни походили — на лошадей или лягушек. Скоро ему в школу, и он будет так занят, что некогда будет думать о них.

Роуз фыркнула, она не верила в то, что подростка можно чем-то отвлечь от похоти. Ее муж рассказывал о британских школах. Он знал, чем занимаются молодые самцы, когда сбиваются в стадо. Неужели Милли совсем не представляет, что они там делают.

— Отец отправил Джефа учиться в английскую школу, надеясь, что он приобретет акцент, который отличает представителей высших слоев общества, но он сбежал.

— Интересно почему?

— Единственный, с кем он подружился в школе, это Ангус, — сказала Роуз. — Джеф был очень хорошеньким мальчиком. — Если Ангус не счел нужным просветить жену, чем мальчики занимались в школе, нет смысла разрушать ее иллюзии.

— Ангус говорит, что здоровое мужеложество в небольших дозах никому не вредит, — произнесла Милли, продолжая вязать, — и он вытаскивает бедного Космо в любую погоду играть в гольф, чтобы его закалить. Космо рассказывает, как он размахивает клюшкой и выкрикивает: „Это за Болдуина, это за Джойнсона-Хикса, это за большевиков, чтоб им пусто было!“ Он действительно беспокоится из-за шахтеров.

Роуз несколько минут вязала молча, потом снова заговорила:

— Видели ребенка той пары, которая поглощена друг другом? Я думаю, в девочке есть какой-то потенциал.

— Вы имеете в виду Тревельянов, что приехали до вас? Ангус встретился с ними на катере по пути из Саутгемптона. Он считает жену хорошенькой. Да, помню, у них ребенок. Но еще слишком маленькая для мальчиков. И они куда-то переехали. Космо почему-то их невзлюбил.

— Нет, они все еще в Динаре, — сообщила Роуз. — Они перебрались в квартиру у залива, а ребенок остался в пристройке, она там жила всю зиму с гувернанткой. Мать какое-то время провела здесь, а в первый месяц отпуска мужа она была с ним в Лондоне, в конце июня он возвращается в Индию.

— Сколько вы всего знаете, — удивилась Милли.

— Да я поговорила со слугами в отеле. Они обожают девочку.

— О! — воскликнула Милли, считавшая, что не любит сплетен.

— Мадемуазель уволили, но это небольшая потеря. Ребенок предоставлен самому себе.

— Но ведь ее родители…

— Я подозреваю, в такую погоду они все время проводят в постели. Делают то самое, что вы найдете в словаре, — сказала Роуз. — Ребенок здесь, но она редко бывает с родителями.

Милли подумала: то, о чем говорит Роуз, вульгарно. Конечно, она голландка, но даже так… Она подняла глаза от вязания. Они с Ангусом никогда не занимаются днем такими делами.

Роуз весело взглянула на нее.

— Эта девочка воспитывается кое-как. Года два назад она обучалась в Италии у гувернантки по дешевке, потом то же самое — во Франции. Я слышала, она учится русскому у одной эмигрантки, а теперь ее собираются отдать в школу в Англии, мать поедет с отцом в Индию.

— Вот что происходит с детьми, когда родители вынуждены надолго расставаться с ними. Печально, они едва знают отца и мать, — сказала Милли.

— А может, этот ребенок не хочет знать их.

Милли подумала, что Роуз слишком резка в своих суждениях. И может быть, слуги ей все не так рассказали.

— Насколько я знаю, у нее есть бабушка или какие-то тетки, которые могли бы позаботиться о ней в каникулы. — Ей хотелось нарисовать более благополучную картину. В конце концов, родители ребенка — англичане.

— Нет у нее ни тетушек, ни дядюшек. Ее единственная бабушка недавно умерла, я так слышала.

„Ну да, от служащих отеля“, — подумала Милли.

— Многим родителям сейчас трудновато. Возьмите мать Хьюберта, миссис Виндеатт-Уайт…

— Какая смешная фамилия, — заметила Роуз.

„Не смешнее, чем твоя“, — подумала Милли.

— У нее только пенсия вдовы, — сказала она вслух. — И она пытается как-то существовать. А их богатый родственник не хочет помочь ни пенсом.

— Гм, — сказала Роуз, чувствуя, что уже достаточно подразнила Милли. — Он так хорошо выглядит и у него такие приятные манеры, у этого мальчика. А что он делает, когда Космо вынужден играть в гольф?

— Он берет уроки музыки, — сказала Милли, — гуляет.

ГЛАВА 11

Прогуливаясь, Бланко обычно не забредал дальше дома мадам Тарасовой. По пути он заворачивал в кондитерскую, чтобы купить пирожные для маленькой учительницы-армянки. Помучившись угрызениями совести, она дала себя уговорить не заниматься музыкой, а вместо этого говорить по-французски. В общем, это устраивало мадам Тарасову: во время бесед она могла шить свои заказы. Она разложила пирожные на тарелке, взялась за шитье, а Бланко уселся верхом на стульчик возле пианино и принялся за вопросы. Его распирало от любопытства — что же такое революция. Он трепетал, когда встречал кого-то, кто был в России в 1917 году. Может, она сама и не участвовала, но встречала людей, которые участвовали в тех событиях и рассказывали, что видели своими глазами. Он задавал вопросы на своем школьном французском.

— Расскажите мне, что вы видели. Ваш опыт, он волнует. — Бланко жаждал исторически достоверного рассказа.

Мадам Тарасова, сидя напротив тарелки с пирожными, буквально поедала их глазами.

— Возьмите, это для вас, — настаивал Бланко.

— Потом, — отвечала мадам Тарасова, — я люблю смотреть на них. Погляди, — сказала она, — вот это для девочки. Разве не миленькое голубое?

— Для той, которую я…

— Ее маман заказала три: голубое, зеленое и розовое. Очень дешевый материал, но симпатичный. Я бы сама выбрала шелк. — Мадам Тарасова вздохнула. Бланко еще раз подвинул к ней пирожные. — О Хьюберт, ты меня балуешь.