Эдриан Феникс - Взмах крыльев

• Название: Взмах крыльев
• Автор: Эдриан Феникс
• Жанр: Любовно-фантастические романы

ЕГО ИМЯ ДАНТЕ.

Мрачный. Талантливый. Красивый. Звезда рок-группы «Inferno». Согласно слухам, владелец популярного ночного клуба «Преисподняя» в Новом Орлеане. Рожденный Кровью и сокрушенный злом на грани невозможного.

ЕГО ПРОШЛОЕ ЗАГАДКА.

Спецагент ФБР Хэзер Уоллес преследует садистского серийного маньяка, известного как Странствующий Киллер, и след приводит ее в Новый Орлеан, в клуб «Преисподняя», к Данте. Но опасно привлекательный музыкант не только препятствует ее расследованию, но и заявляет, что он «создание ночи», другими словами — вампир. Его прошлое проясняет немногое. Список судимостей в подростковом возрасте длиной в милю. Ни номера социального страхования. Ни даты рождения. Большую часть своей жизни он переходил из одной приемной семьи в другую, пока его не забрал Люсьен, который, кажется, хранит собственные тайны.

ЕГО БУДУЩЕЕ ХАОС.

Хэзер точно знает о Данте только одно: что-то связывает его с убийцей, и она почти уверена, что эта связь сделает его следующей жертвой СК. Хэзер необходимо узнать правду об этом чувственном, уязвимом, сложном молодом мужчине, который, как ей кажется, действительно может быть вампиром, чтобы наконец привлечь убийцу к правосудию. Но прошлое Данте хранит шокирующие, опасные секреты, и когда они раскроются, даже Хэзер не сможет защитить его от судьбы.

---

В отчете говорилось, что Женевьеву убили после того, как проанализировали содержание молока ее груди. Ни фотографий, ни отснятого материала о смерти в файл включено не было. Она попросту стала ненужной.

Серые, наполненные влагой облака расходились перед Люсьеном. Снег окутал землю. Печаль окутала его сердце. Если только... Он прогнал мысли от неизведанных и неизвестных троп. Даже с вечностью, простирающейся перед ним, он знал, что есть такие вещи, как слишком поздно и никогда.

Он мог сфокусироваться только на том, что есть и может произойти.

Люсьен приподнял правое крыло и начал спускаться к пробуждающемуся городу. Он согласился встретить Уоллес в аэропорту. С ней или без нее, он найдет своего раненого сына. С ней или без нее, он отомстит женщине, которая убила Женевьеву и заставила пройти его дитя через ад, который сложно даже вообразить.

Внезапно песня запульсировала внутри Люсьена, хаотичная и могущественная. Песнь Создателя Данте, сложная и темная, становилась все громче и громче в сердце и голове Люсьена. Пробираясь холодом до глубин его души. Хаотичная песня Данте. Могущественная. И безумная.

Люсьен закрыл глаза. Он услышал усталый голос Яхве: Позволь им взять меня.

Никогда.

Тысячу лет назад он убил друга — друга своего сердца — чтобы не позволить высшим Падшим подчинить обезумевшего Создателя своей воле и использовать его в корыстных целях — в том числе изменить мир смертных. Снова.

И если бы Падшие знали, что еще один Создатель — несвязанный, неподготовленный и мучительно молодой — ходит по земле, они бы сделали с ним то же самое.

Но без баланса, который он получил бы благодаря связи, Данте бы сошел с ума, такова судьба всех несвязанных Создателей. И обезумев, он мог бы разрушить мир.

Ты не сможешь сдержать его сам, Брат.

Люсьен свернул от заснеженного города, направляясь вверх, крыльями рассекая небо. Он повернул на запад. Черная ария Данте задрожала. И пропала. Люсьен подозревал, что его дитя влил последние силы в эту песню.

Время играть. Время превратить шепот в слова, а слухи в факты. Время ответить на молитву Женевьевы. Время пришло. Он справится с последствиями, когда они будут.

Я уничтожу мир за моего сына.

Хлопая крыльями, Люсьен завис в сером небе, снег таял на нагретой коже. Его тело излучало синий свет. Он сверкал, как звезда. Рассвет слабел. Увядая. Звезды снова зажглись в возобновляющихся сумерках.

Вестник ночи.

Люсьен запел свою песнь ночи, сердце билось в такт, переплетая музыку вокруг воспоминаний о песни хаоса Данте — блестящей и чистой — изменяя его арию в дуэт хаоса и порядка. Она зазвенела четко и ясно сквозь возвращающуюся ночь.

Падший в Данте ответит.

Ответит каждый Падший в диапазоне песни. Так же, как они бы ответили на Песнь Создателя Данте. Короткую, пожалуй, такую не слышал никто из Падших. Короткая, истинная, но могущественная.

И тогда начнется гонка.

* * *

Извращенец сидел на Данте, весом перекрывая воздух. Нож мерцал в правой руке Элроя. Ярость исказила его лицо. От него воняло табаком, потом и горькой похотью.

Наркотики все еще текли по венам Данте, и его мысли угасли, ушли, как вода во время отлива. Тело гудело, готовое взлететь, но наручники и вес Извращенца держали его на забрызганном кровью надувном матраце.

— Назови имя того, кого ты любишь.

Данте встретил сощуренный взгляд Элроя.

— Нет.

Лицо Хэзер, раскрасневшееся и прекрасное, вспыхнуло в его сознании. Ломаное изображение Хлои появилось перед глазами, затем исчезло, умерло. Образ бледного лица Джея и потухших глаз мелькнул следом.

— Она моя!

Элрой выделил слова с помощью ножа, нанося удары по Данте снова и снова, и снова. Избитый. Порезанный. Боль кружилась в нем, разрывая на части. Поглощая. Он задыхался в крови. Погружался в нее. Она пузырилась в легких, текла из носа, лилась из живота. Вспыхнул белый свет, мигая на границе видимости. Зажмурившись, Данте отвернулся. Боль разорвала его сознание.

Сдайся или используй ее, черт подери.

В воздухе витал аромат крови и кислого пота Извращенца. Его мысли эхом отозвались в уме Данте, словно ментальные ножи: «Трахал ли Данте Хэзер? Пил ли ее кровь? Просила ли она больше?»

Сдайся или используй ее, черт подери.

Нож скользнул между ребер Данте и остался там. Пальцы схватили за подбородок и развернули лицо. Боль сжигала. Данте прекратил сопротивляться и окунулся в бушующий огонь. Раскаленная добела, расплавленная плоть горела, пузырилась — тени плясали на подвальных стенах, плюшевая касатка тлела — все это поглотило его. Сожгло контроль.

Прах, прах, все мы падем.

Держи мою руку, принцесса. Мы пойдем вместе. На веки вечные.

Песня вибрировала в нем, хаотичная, повторяющаяся, темная. Мелодия сверкала гневом. Голод колотился в том же ритме. Сжигая.

Мрачная фигура восстала из праха. Пламя горело в венах. Он поднял голову. С открыл глаза.

— Достаточно, — сказал он.

Достигнув разума Элроя, С причинил ему боль, соединяющую в себе извращенное траханье и удары ножом. Насильно скармливая ему его же дерьмо.

Вот. Получи. И как тебе это гребаноечувство?

Рукой Элрой схватился за висок. Зажмурившись, он закричал, звук был сладкими для ушей С. Извращенец свалился с С и пополз по ковровому покрытию фургона, держась за голову и визжа.

Музыка «Inferno» лилась из колонок: Я жду тебя / Я наблюдал и смотрел / Я знаю все твои тайны.

Кашляя кровью, хватая ртом воздух, С дернул руками. Наручники тяжело ударились о стенку фургона. Втягивая воздух вместе с кровью, он потянул снова. Вкладывая ту малую силу, которая у него осталась в руках. Металл раскололся. Что-то выскочило. Черные пятна замелькали перед его взором. С опустил закованные в наручники запястья, смотря на крючок, болтающийся на цепочке.

Наручники были против созданий ночи, но крюк, приваренный к фургону, не был.

С передвинул закованные руки к ножу в боку, выдернул его и бросил на кровать. Он попытался сесть. Фургон стал вращаться. В глазах потемнело. Он опустил голову и подождал, пока головокружение пройдет.

Голоса шептали, вцепившись в мысли. Пот бисеринками выступил на лбу. Голод пронзал шипами. Ему нужна была кровь. Он выпустил разум Элроя из своей ментальной хватки. Крик прекратился.

С соскользнул с матраца и подполз к Элрою. Он толкнул голову Извращенца в сторону и вонзил клыки в потное горло смертного.

Я был в каждой комнате / твоего дома / и мечтал о тебе / желающей меня.

Кровь, горячая и ягодно-сладкая, полилась в рот С. Он делал глоток за глотком. Быстрое сердцебиение Элроя качало кровь так стремительно, что С не успевал глотать. Извращенец боролся. С врезал ему между ног. Борьба прекратилась. Страх и адреналин сделали вкус его крови во рту насыщенней.

Запах мускуса и едкий запах крови — крови С — наполнили воздух. Элрой Извращенец был горячим, возбужденным и твердым, даже сейчас, с клыками С в своей шее.

Как будто вся эта работа ножом и кровь были прелюдией.

Что-то холодное и темное сжалось вокруг сердца С.

Он très joli[69],как ангел. Играй с ним, как хочешь, но не клади ничего в рот. Мальчик кусается.

С вонзился клыками в горло Папы глубже. Ублюдок снова заерзал. Запахло отчаянием. Урод порезал Хлою. Он пытал ее так же, как пытал меня?

Образ темноволосой женщины с темными глазами вспыхнул в разуме С. Джина. Запах черной вишни изменил ход мыслей — Извращенец Элрой и Джина. Не Папа. Не Хлоя. Белый свет мигал на краю сознания.

Где я? Когда?

Песня вибрировала сквозь С, сверкая, словно восход луны. Он отодвинулся от плоти Элроя, наклонил голову, прислушиваясь. Закрыл глаза. Ритм его сердца изменился в такт музыке, резонирующей в уме — песня Люсьена.

Вестник ночи. Друг. Отец. Лжец.

Ритм затянул С в круговорот, затронув его сердце. Хоас и порядок. Сострадание и огонь. Он вздрогнул и отвернулся. С сорвал темные аккорды, гнев, тоска и потеря наполняли ответ в равной мере. Песня резала по сердцу, словно один из ножей Элроя.

Его собственный низкий голос змеился из динамиков:Я наблюдал за тобой, когда ты спала/ Я знаю, ты наблюдалаза мной тоже / Я видел твои следы / под моим окном.

Не мой. Голос Данте. Перед тем как он предал себя огню. Я возродился после пожара.

<Нет, дитя, нет>, — мысли Люсьена прорвались через наркотический туман, блокирующий связь.

Боль пронзила мысли С. Размывая его поле зрения. Тьма охватила его.

<Ты Данте Батист, сын Люсьена и Женевьевы. Не С. Не дитя монстров>.