Светлана Гольшанская - Страждущий веры (СИ)

• Название: Страждущий веры (СИ)
• Автор: Светлана Гольшанская
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2015

Не ходи, деточка, на север, не ступай на тропу нетореную. Вспыхнут полугодовой ночью в небе зеленые огни червоточины и захватят тебя в свою круговерть. Затянут в ледяную преисподнюю, в логово демонов самое. Наобещают любовь до гроба Ночные Ходоки, как поверишь — всю кровушку выпьют, а потрохами варгов свирепых прикормят. И будут шальные туаты отплясывать на твоих костях. Не ищи, глупая, зверя диковинного, не буди бога трусливого. Исказит судьбу тропа нетореная, изуродует — всю жизнь маяться будешь. И не счастье тебя ждет в конце дороги, а демон лютый, самый страшный из всех.  

---

Они оба смотрели на меня с открытыми ртами. Я не желала ничего объяснять, не им. Пускай это будет мой единственный секрет, наш секрет, Безликий. Теперь я знаю, что делать. Я не забуду тебя и не сойду с тропы. Я уговорю Вейаса ехать со мной в Эскендерию. Вместе мы отыщем способ, чтобы люди поверили в тебя, а ты в нас. Тогда у тебя достанет сил спасти мир и удержать его твердь на своих плечах. А до тех пор я буду ждать. И никогда больше не усомнюсь в своей вере. Отныне у меня есть цель.

Интерлюдия II. Лики

Они неспешно покидали его логово. Приходилось присматривать за ними и направлять по верному пути, чтобы они не задержались дольше необходимого. В полотне судьбы и так зияла брешь размером с ладонь. На рваных краях едва-едва начали появляться рубцеватые стежки. Затянется ли? В любом случае уродливая заплатка исказит узор. И непонятно пока, во что это выльется.

Безликий надеялся, что дыра будет меньшей, хотя после случившегося… Как будто он не догадывался, что всё произойдёт именно так. Как будто в прошлый раз вышло по-другому. Тысяча лет минула, а он так не научился говорить женщинам «нет». По крайней мере, одной из них.

Безликий солгал, что выбрал её просто так. Своей неброской сумеречной красотой она была похожа на ту другую, которую он так бездарно потерял. Всё время развоплощённого сна он призывал её образ в свои грёзы, но она ни разу не появилась даже зыбким миражом на краю памяти. Когда понадобилась помощь, разделить с кем-то опостылевшее одиночество, он нашёл ту единственную, которая заставляла так же трепетать, бороться, жить. Ради которой он хотя бы попытался преодолеть апатию и отчуждение. И сам загнал себя в ловушку.

Прикосновения, дразнящие взгляды, пожалуй, по ним он скучал больше всего. Хотел постоять чуть-чуть на краю, но не удержался — с разбегу прыгнул вниз головой в бездонную пропасть. Как же хорошо было тогда и как горько сейчас. Всё лишь ошибка, лишнее подтверждение его несостоятельности.

Хорошо, что они уходят. Пускай забудут даже имя, которое сами ему придумали. Пускай полотно зарастёт в много слоёв, пока не скроет само напоминание о нём. Пускай...

Не спалось. Даже ложиться не хотелось. Пьяный сок бродил в голове, спутывая мысли и не давая покоя. Безликий подобрал с пола острый камень и замер у стены с узеньким решётчатым окошком наверху. Он сам возвёл собственную темницу, когда-то давно, в самом начале своего заключения. Стена с окошком была в ней любимой и ненавистной одновременно. Вся исцарапана изображениями. Ликами, которые то появлялись, то исчезали на зеркальной глади памяти. Вначале, когда былое мастерство ещё сохранялось при нём, получались почти реалистические отражения. Но со временем руки загрубели, а восприятие очерствело, закаменело и обездвижилось. Потому и рисунки становились примитивнее и безжизненней, но он упрямо продолжал рисовать, пока они не превращались в овалы с чёрточками вместо глаз, рта и носа. Лики памяти из прежней жизни.

Теперь что-то неуловимо изменилось. То ли камень был особенно хорош, то ли недолгое владение человеческим телом вернуло кусок утраченного, то ли сработал план. Капля веры предала сил. А, может, дело вовсе не в ней? Может, прожив столько лет и пройдя столько дорог, он чего-то так и не узнал или недопонял? Откуда эта переполняющая всё существо сила, откуда жгучее желание встать и что-то сделать, откуда топящий лёд свет, лучащийся изнутри нестерпимо ярко? Почему он завораживает и тащит за собой даже сильнее, чем зловещее сияние Червоточин?

Разбитые пальцы кровили, но Безликий продолжал рисовать, штрих за штрихом выводил новый лик с тщательностью, с которой рисовал лишь в самом начале, когда тоска от осознания того, что он натворил, тысячами лезвий впивалась в сердце. Осколки воспоминаний проносились мимо лихорадочными видениями.

…

Солнце давно зашло. Увядающим лепестком мерцал огонёк свечи. Дубовый стол ломился под тяжестью пергаментных свитков, испещрённых филигранным почерком. Нужно писать разборчиво, нужно подобрать такие слова, которые бы точно донесли смысл. Нужно успеть. Куда и зачем, ведь впереди вечность.

— Дорогой, уже все спят. И тебе надо, — тёплая ладонь легла на плечи. Не вовремя. — Ты какую неделю допоздна засиживаешься. На себя уже не похож: осунулся, круги под глазами. Даже бессмертным иногда нужно отдыхать.

— Погоди немного. Надо закончить, — небрежно отмахнулся он.

— Завтра закончишь. Кодекс никуда не убежит.

— Завтра может не быть времени. Вот-вот придёт зов о помощи, и я должен буду всё бросить и бежать туда.

— Ты не можешь спасать всех постоянно. Тебе нужно отдохнуть, хотя бы поспать.

— Ты не представляешь, какого это, когда твою голову раздирают тысячи тысяч голосов и ты никому не можешь отказать. Потому что назавтра он придёт к тебе и скажет: что ты за бог, раз оставил меня в беде?

— Я скажу ему, что это я виновата. Я чёрная ведьма и навела на тебя беспробудный сон, поэтому отныне со своими проблемами им придётся справляться самим.

Леси. Любимая. Жена. Она умела заставить улыбнуться, даже когда на душе скребли кошки. Он притянул её ладонь к губам и поцеловал тоненькие пальчики, каждый по отдельности.

— Не нужно, иначе твоё сердце пронзят тысячи тысяч клинков ненависти. Не хочу, чтобы ты страдала. Как-нибудь справлюсь. Сам.

— Но это слишком для одного.

— Человека, ты забыла добавить. Но я не человек, сколько бы ни пытался быть на вас похожим. Они никогда этого не забудут. Они пеняют мне даже на то, что у меня нет наследника.

— Я могу привести к тебе молодую и сильную землепашку. Их почва всегда была более всхожа, чем у таких, как я.

— Перестань, а? — раздражение выплеснулось наружу. — Мы уже сотню раз это обсуждали. Это у меня проблемы — не у тебя. Младшие боги не могут иметь детей. Даже если я отринул благодать, это не значит, что я перестал быть одним из них.

Леси убрала руку и горестно вздохнула. Он пожалел о своей вспышке. Она не виновата.

— Иди спать, правда. Я скоро приду. Обещаю.

— Люблю тебя.

— И я.

Он остановился лишь для того, чтобы послушать, как негромкие шаги и шорох одежды удаляется и гаснет. Едва обмакнул перо в чернильницу, как оно надломилось пополам. Приближался очередной зов. Как же он устал от этого!

Боль оглушила, как будто лопнула натянутая струна и выстрелила прямо в руку. Он только успел заметить, как пол летит прямо в лицо. Удар выбил дух. В глазах потемнело. Лишь клочок света освещал сидевшую на коленях фигуру. Смердело отравленной гниющей плотью. Взметнулась медь волос, голова повернулась, чтобы окинуть его презрительным взглядом едких птичьих глаз.

— Спасаешь всех, кого не лень, а о своей крови забыл? — всё так же зло, как и когда они расставались, выкрикнул брат. — Смотри, это твоя вина!

Брат развернулся и показал то, что держал на руках.

Сознание толчком вернулось в тело. Вместо Кодекса он черкнул короткую записку, от содержания которой самому становилось муторно. Привычно впечаталась в ладонь руна «исаз» на эфесе меча. Этот зов был последним. Он уходил. Навсегда.

...

Отгремели зарницы последней битвы. Он хотел уйти, но не мог. Собственный отец пригвоздил к обледенелым каменным плитам саркофага.

— Отпусти! Я никогда не желал этой участи. Я уже сделал всё, что мог, что должен был и даже больше. Мне незачем жить. Я хочу отдохнуть! Ну, пожалуйста!

— Так уж незачем? — снисходительно улыбнулся отец.

Как в детстве, когда Безликий ошибался или говорил глупости. Не поумнел с тех пор.

Тяжёлая ладонь легла на лоб. Сознание засасывало в узкий тоннель. Отец хочет дать шанс попрощаться? Зачем? Прощания всегда выходили горькой отравой.

Тьма окутала его. В столбе света ложе со скомканными простынями. Не понимая, Безликий подался вперёд, ближе. Светлые волосы расплескались по подушке, образовав бутон. По бледному лицу градом катился холодный пот. Лихорадочно блестевшие серые глаза вперились в него, как будто на грани жизни и смерти Леси смогла увидеть его призрак.

— Тужьтесь, ваше величество, последнее усилие — я уже вижу головку! — донёсся бодрый голос повивальной бабки.