Алексей Азаров - Дело государственной важности

• Название: Дело государственной важности
• Автор: Алексей Азаров
• Издательство: Издательство политической литературы
• Жанр: История
• Год: 1978

Пройдут века, но в благодарной памяти потомков навсегда останутся подвиги людей, которые вели беспримерную, самоотверженную борьбу со злейшим врагом человечества — германским фашизмом. Главная тяжесть этой борьбы легла на плечи СССР, многонационального советского народа, его доблестных Вооруженных Сил, наголову разгромивших нацистскую Германию и ее сателлитов.

Бойцам антифашистского фронта посвящена эта книга, в образах ее главных героев обобщены типические черты и подлинные биографии многих антифашистов, павших в неравной борьбе.

---

…11 сентября 1935 года оба сообщения — официальное и секретное — оказались среди прочих служебных материалов на столе криминаль-ассистента Штрюбнинга, которому начальник берлинского гестапо штандартенфюрер Генрих Мюллер[7] поручил провести расследование в связи с провалом Бертгольда. Штрюбнинг был человеком усидчивым и добросовестным, а по складу ума — аналитиком, и штандартенфюрер, зная эти его качества, счел возможным не давать ему подробных наставлений, а лишь очертить границу задачи.

— Не замыкайтесь на одних лишь подробностях пребывания Бертгольда в Праге и его поведении там. Этим вплотную займутся местная ландесгруппа АО и наши коллеги из политической разведки. Ну и, само собой, абверовцы. На особый же прицел возьмите другое — все, что связано с подготовкой Бертгольда здесь, с лицами, непосредственно занимавшимися разработкой и обеспечением акции, и с его помощницей. Высветите каждый день, прожитый этим Бертгольдом до поездки, и попробуйте отыскать истинный вывод из дилеммы: мог или не мог он предать рейх, добровольно вступив в сделку с врагом.

Утром 18 сентября Штрюбнинг позвонил порученцу начальника гестапо и поинтересовался, может ли штандартенфюрер принять его по известному вопросу. Получив ответ, что Мюллер ждет, криминаль-ассистент вынул из сейфа черный плоский портфель и спустился на третий этаж.

Мюллер принял его немедленно.

Не перебивая, выслушал доклад.

Не высказывая ни порицания, ни одобрения, вывел резюме:

— Я понял вас так, что ни к Вермке, ни к Кристману у вас нет претензий? Ну, а Штилле?

Штрюбнинг хрустнул замочком портфеля, достал несколько листков бумаги и газету.

— Бригадефюрер Вермке дал о фрейлейн Штилле положительный отзыв. Разработка тоже не принесла негативных данных. Поскольку штандартенфюрер приказал практически не касаться работы Бертгольда в Праге, я ограничусь констатацией того, что сказано в «Народном вестнике». Статья, несомненно, инспирирована чешскими секретными службами, и это дает мне основание считать, что ее факты точны; компрометируя нас, чехи не вправе дать повод поймать себя на мелкой лжи. — Штрюбнинг развернул газету. — Здесь говорится, что в последний раз Штилле была в Праге и останавливалась в отеле «Централь». Она держалась очень сдержанно, получала ежедневно почту из Германии, однако ее никто не посещал. С 9 утра до вечера она отсутствовала и говорила, что учится в Праге. С Бертгольдом у нее были 4 и 5 августа свидания в ресторане… 5 августа Штилле выехала из отеля «Централь», но Прагу покинула только 7 августа. Где она была эти два дня, пишет газета, не выяснено. Она уехала 7 августа поездом в Словакию. Возможно, что, узнав об аресте Бертгольда, бежала за границу. — Штрюбнинг сложил газету, аккуратно разгладил по сгибам. — Мне кажется, ее следовало бы допросить.

— Ну-ну, — сказал Мюллер. — Вы что, в чем-то не уверены?

— Штандартенфюрер не сочтет меня излишне осторожным, если я отвечу, что полной уверенности в Штилле у меня нет… Хотя не думаю, что чехи сработали бы так топорно, если б завербовали ее. Взять Бертгольда и дать ей «ускользнуть» — нонсенс. Элементарное чувство самосохранения и то обязывало бы нас начать ее подозревать…

— Вот именно: элементарное. А более сложный ход вы в расчет не хотите принять? — Тон у Мюллера был ироническим, но лицо оставалось серьезным. — Они ведь могут предположить, что столкнутся с такими умниками, как мы с вами.

Штрюбнинг, уловив иронию, позволил себе улыбнуться:

— Разумеется. Мы ее подозреваем, и мы же, приняв во внимание мнимую «топорность» работы чехов, сами подыскиваем ей оправдания. Вы это имели в виду?

Мюллер тихо засмеялся. Покачал лысеющей головой:

— Да, так! При одном условии, что в будущем Штилле может быть им полезна. А чем, скажите-ка, Штрюбнинг, может быть полезным врагу лицо, которое, согласно все тем же элементарным — подчеркиваю: элементарным! — правилам, мы должны раз и навсегда отсечь от своего учреждения? Что оно им принесет, это лицо? Сведенья о ценах в сосисочных? Или вы думаете иначе?

— Нет, — сказал Штрюбнинг, не попадая в тон. — Штандартенфюрер прав. И допрос мне нужен для формальности. Ибо… — он на мгновение запнулся, но тут же докончил твердо: — Ибо прошлое Бертгольда вызвало у меня серьезные сомнения. Не поручусь, что коллега Вермке и Кристман не допустили ошибки.

— Вы беретесь это доказать?

Лицо Мюллера стало непроницаемым, но Штрюбнинг уже не мог отступить:

— Да, штандартенфюрер! Да! С помощью серьезных документов.

Мюллер был выходцем из низов и любил жаргонные словечки. Даже став тем, кем он стал, он нередко пускал их в ход. Поэтому фраза, которой он завершил разговор, прозвучала отнюдь не по-уставному.

— Ну-ну, — сказал Мюллер нехотя и без выражения. — Валяйте!

Вернувшись к себе, Штрюбнинг разделил бумаги из портфеля на несколько стопок. Вложил их в служебные корочки. Спрятал дела, кроме двух, в сейф. Некоторое время бездумно разглядывал стены: отдыхал, расслабляясь после трудного разговора. Потом заставил себя собраться. Перечитал бумаги, раскассировал их по папкам секретного делопроизводства, одну из двух — толстую — отправил в сейф. Подумал: «На Бертгольда уйдет бездна времени. Да и не стоит торопиться. Мюллер, по-моему, хочет иметь на Кристмана и Вермке компрометирующие материалы и прибрать эту пару к рукам. Копает под АО. Значит, нужно все здорово подработать». Додумывая это, Штрюбнинг раскрыл вторую папку, щелкнул патентованным скоросшивателем, закрыл. Написал косым почерком на этикетке: «Эльзе Штилле». Пониже вывел: «Документов по описи 2 (два):

1. Газета «Народный вестник» от 8. IX. 1935 г.

2. Отношение СС-бригадефюрера Вермке из АО». Выше всего этого, оттиснутый черным, хищно впился в бумагу длинный, в одну строчку гриф: «Секретно! Дело государственной важности».

2

В берлинской квартире Эльзе ожидали слой серой пыли на вещах и продолговатый конверт в почтовом ящике. Распечатав его, она извлекла короткое письмо, отпечатанное на машинке, и приглашение посетить криминаль-ассистента Штрюбнинга — Принц-Альбрехтштрассе, 8, комната 163, — или позвонить ему, если болезнь или загруженность делами помешают ей нанести визит до 21 сентября. Прочитав приглашение, Эльзе не испытала страха. Если б гестапо собиралось ее арестовать, то не тратило бы времени на переписку, а взяло сразу же по переезде границы, и точка.

Все-таки она постаралась подготовиться к визиту на Принц-Альбрехтштрассе. Перебрала про себя, скрупулезно копаясь в деталях, все обстоятельства пражского периода и пришла к выводу, что ее знакомство с надпоручником Любомиром Веселы не может быть установлено, ибо разговаривали они всегда без свидетелей, по телефону, за исключением единственного раза, когда Карл Фрешнер свел их в своей квартире.

Это было осенью тридцать четвертого.

Они сидели в крохотном кабинетике Карла, примыкающем к кухне. Эльзе заварила кофе. Фрешнер достал губную гармошку, сыграл несколько тактов из «Весенних цветов», песенки эльзиного детства: «И сон беспечный придет ко мне…» Спросил:

— Дома еще поют это?

Эльзе сняла кофейник со спиртовки. Пожала плечами:

— Поют. Но чаще слышишь другое: «Мы двинемся дальше в поход, пусть все разлетится в дребезги! Сегодня мы владеем Германией, завтра нашим будет весь мир!»

— Это серьезно? — спросил Веселы.

— Не знаю, — сказала Эльзе. — Пока еще просто поют…

Фрешнер покачал головой:

— Это записано у наци в программных документах, Любомир. Знаешь, что изрек Гитлер в «Моей борьбе»? Политика, целью которой не является война, не имеет ни цены, ни смысла.

— Коалиция, — негромко и вежливо поправил Веселы. — Там сказано: коалиция, а не политика. Глава вторая, по-моему, — добавил он, обнаружив неожиданное для Эльзе знакомство с «творением» фюрера.

Фрешнер резко встал — худой, угловатый. Прошелся по комнате из угла в угол. Остановился напротив Веселы.

— Пусть так! Это не многое меняет. Если я хоть сколько-нибудь смыслю в политике, нацисты сейчас как раз ищут коалиции. Вне пределов Германии, разумеется. И, будь спокоен, они ее сколотят! А тогда — война!

— Так уж сразу война?

— Они авантюристы, но действовать умеют. В ноябре двадцать третьего я был в Мюнхене и видел своими глазами «пивной путч» и капитуляцию «железного» Кара. Того самого Кара, которого призвали, чтобы он вышвырнул Гитлера из Баварии. — Фрешнер сделал еще несколько шагов по комнате, остановился, повторил задумчиво: — «Пивной путч…» Внешне все походило на фарс, но смысл проглядывал зловещий.

Эльзе, отставив чашку, повернулась к Фрешнеру с открытым интересом. В двадцать третьем она была пигалицей с бантиками, и события «пивного путча» прошли мимо нее.