Юлий Дубов - Инновация Ворохопкина

• Название: Инновация Ворохопкина
• Автор: Юлий Дубов
• Издательство: Журнал Esquire (RU)
• Жанр: Короткие истории
• Год: 2015

---

— Все, что пожелаете, — надменно ответил официант.

— Понятно. Тогда давайте сделаем так. На закусочку… мелко порубленный зеленый лук с крутым яйцом, это такой получится вроде как салат, и с майонезом. Но не заправляйте, а просто принесите майонез отдельно в блюдечке, я сам заправлю по вкусу. Две — три отварные картофелины — вот, как у товарища, только не горячие, а непременно холодные, и к ним несколько балтийских килек пряного посола. Присмотрите, чтобы были вычищены и без головы. Ветчина у вас найдется? Нет — нет, ничего такого — нашу обычную ветчину, чтобы немного с жирком, и непременно хрен. Белый, пожалуйста, без добавок. Так. На горячее — не знаю даже, приготовят у вас, как я скажу?

— Я запишу, — пообещал заинтересовавшийся официант.

— Берете свиной окорок. Не вырезку, а именно окорок. Отрезаете два ломтика, примерно вот таких, — Давид Израилевич очертил в воздухе окружность. — Толщиной чуть меньше указательного пальца. На полминуты буквально опускаете в чистый медицинский спирт…

Официант покраснел.

— Может не быть. Спирта. Есть граппа.

— Это что?

— Виноградная водка. Итальянская.

— Сколько градусов?

— Есть семьдесят.

— Хорошо. Сойдет. Но прежде чем опускать в нее свинину, разогрейте эту вашу, как ее?

— Граппу.

— Вот именно. До температуры чуть выше комнатной. Градуса двадцать четыре, но не выше. Вы записываете? Через тридцать секунд свинину достать, слегка присыпать мукой, но именно слегка. Развести в отдельной посуде шесть яичных желтков, добавить и тщательно размешать четверть чайной ложки соли с щепоткой красного мелко помолотого перца, свинину тщательно вывалять в этой смеси и положить на раскаленную сковороду. Сорок секунд на одной стороне, сорок на другой — попросите за временем проследить, — и немедленно подавать, посыпав свежим укропом. Так. Теперь насчет сладкого…

— Заказ на десерт я приму позже, — остановил его официант. — Если не возражаете.

— Позже — так позже, — согласился Давид Израилевич. — Я пока подумаю. И вот что. Водочки принесите, граммов сто. Ну, можно сто пятьдесят. У вас обычная водка ведь есть? Типа «Московской»? Вот и хорошо. Вы уж постарайтесь, подберите для нее такой графинчик, чтобы как раз на это количество, если есть хрустальный, то это лучше всего, и в какую‑нибудь эдакую посудинку со льдом его пристройте…

В этот момент Шульман громко сглотнул, встал и вышел из зала. Вернулся через минуту, засовывая в карман мобильный телефон, и распорядился:

— Любезный, вы все вот это оставьте — пусть будет, и еще принесите мне… вот, что господин заказал: килечку, ветчину и остальное… водки граммов триста.

— Гриша! — цинично поднял густые брови Агаев. — Не вздумай! У тебя же Великий пост.

Шульман отмахнулся.

— Ну и пост, что ж я — не понимаю? Я специально духовнику позвонил — так мол и так, важная встреча. Он на сегодня разрешил. А завтра — все как положено.

Соседний сенатор прошептал Лене в ухо:

— Николай Спиридонович интересуется — как имя — отчество господина?

— Давид Израилевич, — пробасил получивший нужную информацию Провоторов, приподнимаясь из кресла и протягивая профессору визитную карточку, — не откажите в любезности. Я все понял, кроме одного. Зачем свинину надо вымачивать в спирте?

— Чем меньше мясо подвергается термической обработке, — с готовностью ответил профессор, — тем оно вкуснее и полезнее. В этом смысле идеально употреблять сырое мясо. Например, сырую говядину. Или баранину, как это делают в Абиссинии. Между прочим, великолепна на вкус сырая конина, но ее, для достижения нужной мягкости, приходится долго вымачивать в специальном составе. Если угодно, у меня есть где‑то рецепт. Традиционно для этого используются природные ингредиенты, но их можно с успехом заменить простым химическим составом. Совершенно безвредным для организма. Вообще, любое травоядное животное может быть употреблено в пищу в сыром виде. К сожалению, это не относится ко всеядным животным, таким, как свиньи или, скажем, собаки, кошки, грызуны — в особенности крысы, змеи и все такое. Но общее правило состоит в том, чтобы термическое воздействие свести к минимуму. Для свинины это достигается просто — кратковременным погружением в спирт. Или вот возьмем, к примеру, обычного подмосковного ужа. Весьма несложный в приготовлении препарат, в котором это безобидное пресмыкающееся маринуется в течение трех суток, не просто исключает необходимость какого‑либо температурного воздействия, но и придает мякоти ужа дополнительные вкусовые качества. Достаточно сказать, что ее практически не отличить от, скажем, копченого угря.

Сенаторы переглянулись, побледнели и дружно опустили вилки.

— Это вы, товарищи, напрасно, — поспешил успокоить их Давид Израилевич. — Препарат, о котором я упомянул, хоть и просто готовится, но включает в себя некоторые крайне дорогостоящие компоненты. Накладно будет — заменять угря ужом. Впрочем, приятного аппетита.

Ворохопкин испытал некоторое облегчение, обнаружив, что старик не только не выглядит чужеродным на празднике жизни, но и привлекает совершенно искреннее внимание окружающих. Поэтому он позволил себе несколько отвлечься и даже ответить на пару вопросов тому самому сенатору, который от лица Провоторова интересовался, как зовут профессора. Когда он вновь вернулся к общей застольной беседе, то православный Шульман был уже багров от водки и ярости, а профессор его успокаивал:

— Ну ладно, уважаемый, — примирительно вещал Давид Израилевич, — я готов взять обратно свои слова, что чудес не бывает; я ведь всего лишь поясняю вам, что приведенные вами примеры чудесами вовсе не являются. Эту вашу историю про пять хлебов, которыми накормили целую толпу, никак нельзя считать чудом, потому что ничего сверхъестественного в ней нет. И две тысячи лет назад тоже не было.

Шульман схватил со стола кусок хлеба и неистово потряс им в воздухе, по — видимому, предлагая Давиду Израилевичу превратить его в буханку: дар речи из‑за кощунственных слов профессора он временно утратил.

— Давайте сразу определим, товарищи, — размеренно, как на семинаре, произнес Давид Израилевич, на которого были обращены все взгляды, — давайте сразу определим, что мы будем называть чудом. Я полагаю, что чудом надлежит считать явление, происходящее с явным и бесспорным нарушением законов природы. Если же никакие законы природы не нарушаются, то чуда нет, даже если мы не понимаем, как именно произошло то или иное явление. Так вот. Если бы некто, щелкнув пальцами, создал из ничего пропитание для большого числа людей, я бы, с определенными оговорками, мог признать это сверхъестественным происшествием. Если же, с другой стороны, число хлебов увеличивается от пяти до количества, потребного для разового насыщения пяти тысяч человек, это может восхищать только… как бы сказать… в общем, в этом нет ровным счетом ничего удивительного. Не говоря уж о чудесном. Известно ли вам, сколько колосков вырастает из одного — единственного пшеничного зерна? И сколько зерен содержится в одном таком колоске? Нет? Ну так вот, докладываю вам: одно пшеничное зерно за сезон превращается в среднем в четыреста ровно таких же зерен. Это никого не удивляет. Итак, мы признаем, что в природе действует закон многократного умножения зерен. Да, вы можете мне возразить и сказать, что зерно надо посадить в землю, совершить с ним определенные агротехнические действия, выждать определенное время и потом уже собрать урожай, а в Иудее — или где там — все это произошло прямо на глазах у толпы. Но! Любой природный процесс может быть легко ускорен или замедлен, это научились делать уже давно. Короче говоря, если вы снабдите сколько‑нибудь сведущего в химии человека исходным сырьем в виде одной буханки хлеба и предоставите в его распоряжение лабораторию и двух ассистентов, то в течение суток он произведет… дайте подумать…

Давид Израилевич вытащил из кармана блокнот и начал что‑то записывать. Все, включая Шульмана, следили завороженно.

— Ну вот, — объявил Давид Израилевич, завершив расчеты. — Это зависит, понятное дело, от того, какие ресурсы будут выделены на проведение эксперимента, но ориентировочно можно рассчитывать на получение трехсот четырнадцати буханок, практически неотличимых от исходной. Возвращаемся к нашим баранам. Имеем пять хлебов. Умножаем на триста четырнадцать. Получаем одну тысячу пятьсот семьдесят. Не забудьте, что там еще и рыбу подавали. Так что совершенно неудивительно, что объедки уносили корзинами.

Шульман перекрестился и встал из‑за стола.

— Простите, — сдавленным голосом произнес он. — Дела… совсем запамятовал.

И вышел из зала, едва сдержавшись, чтобы не плюнуть в сторону Давида Израилевича. Шульмана проводили взглядами.