Юлий Дубов - Инновация Ворохопкина

• Название: Инновация Ворохопкина
• Автор: Юлий Дубов
• Издательство: Журнал Esquire (RU)
• Жанр: Короткие истории
• Год: 2015

---

— Гриша, — ласково сказал Агаев, когда кавалькада исчезла за воротами, — ты сегодня ничего не видел, не слышал и вообще нигде не был, понятно? Если хоть одним звуком…

— Да за кого ты меня принимаешь, Брага! — возмутился Шульман.

— За помело. Смотри — я предупредил. Понятно тебе?

***

Вот и выяснилось высочайшее мнение, и понятно стало то, до чего можно было и своими ублюдочными мозгами догадаться еще в самом начале. Это же просто редкостное везение и невероятная удача, что довелось посоветоваться с Филиппом Алексеевичем, прежде чем начались неизбежные утечки. Ведь старшие коллеги Агаева, подлинные короли нефтянки, только учуяв угрозу их благополучию, вполне могли бы предпринять нецивилизованные шаги, так что оставалось молиться и надеяться, что Филипп Алексеевич, даже в каком‑нибудь маловероятном приступе благодушия и откровенности не выдаст роковую тайну, не сболтнет невзначай, что есть вот такие два прохиндея, которые научились гнать бензин из колодезной воды, да еще и выдают это за какую‑то мать их инновацию, а главным закоперщиком там некто Ворохопкин.

А вдруг — нет? А если сболтнет? Хоть и не такой он человек, Филипп Алексеевич, с его происхождением и на его должности болтунов не бывает. А вдруг?

Шульман успокоил. «Я был тут, — сказал он, изобразив рукой незавершенное круговое движение, — ну, там многие всякие… и он заехал… мы перекинулись парой слов; смеется, говорит — ну, говорит, дурачки эти твои приятели, хоть и головастые; как они там, говорит, помалкивают? Ну то‑то же. Так что нормально все».

— А «мерседесом» пользуется?

— Говорит — выезжал один раз. Да! Он спросил, можно ли его теперь обычным бензином заправлять, я сказал — не знаю, так он сказал, чтобы вы ему завезли эту вашу инновацию. Чтоб тонны на полторы топлива. В общем, нормально все.

Хотя профессор с отвращением кряхтел, пожимал плечами и всячески демонстрировал презрительное недовольство, но требуемое количество препарата изготовил и расфасовал по ампулам, каковые отправили незамедлительно, и, казалось бы, можно стало перевести дух и забыть, но что‑то мешало. Какое‑то неопознаваемое беспокойство, что‑то тревожное и пугающее крутилось внутри, особо прорываясь по ночам и нарушая нормальный сон.

И не понять было, что это и из‑за чего. То не получается связаться с кем‑нибудь с первого раза, а раньше всегда получалось, то странный звонок на домашний, сразу же превращающийся в прерывистые гудки, а то и просто какая‑то суета среди охраны, переговоры вполголоса… Барков — Барков! — заявление принес и воротит морду, не смотрит в глаза.

Все это накапливалось и ускорялось. Непостижимым образом пропал Шульман. Трубку не берет, в офисе не появляется, а когда по — серьезному искать начали, то оказалось, что как‑то уж больно молниеносно выехал за границу, причем непонятно куда, чтобы там, неведомо где, лечь в клинику для поправки здоровья.

А тут еще и какое‑то необъяснимое снижение активности в окружающей среде. Будто бы вокруг Ворохопкина образовался ежедневно уплотняющийся кокон, не пропускающий звук. И кокон этот имел очевидный физический размер: Леня заехал на открытие выставки в Манеж и обнаружил вокруг себя пустое пространство, которое перемещалось вместе с ним, выталкивая окружающих на периферию.

— На что мы нарвались, Брага? — спросил он при срочно назначенной встрече. — Болтанул кто‑то? Шульман? У меня других объяснений нет. А у тебя?

— Исключено, — уверенно ответил Агаев. — Шульман не идиот. Против Филиппа Алексеевича не полезет. Не самоубийца.

— А что тогда?

Агаев развел руками.

— Надо просто взять и позвонить. Другого выхода я не вижу. Должны соединить.

Позвонили. Ответил молодой мужской голос:

— По какому вопросу?

— Вы доложите Филиппу Алексеевичу, — пролепетал Леня, — это Ворохопкин. Леонид Александрович. Он знает… это насчет инновации…

— Сейчас доложу. Ждите на проводе.

Наступила пауза. Леня подмигнул Агаеву — сейчас, дескать, все решится.

— Вы у себя? — прозвучал тот же военизированный голос. — В офисе? Ждите. В течение часа к вам приедут.

Подготовка к приезду высокого гостя была проведена ударными темпами. Еще не рассчитанный Барков, узнав, кого ждут, мобилизовал все наличные ресурсы. Маршрут передвижения — от ковровой дорожки у подъезда до накрытого стола — был вычищен, вылизан и украшен живыми цветами, официанты выстроились в шеренгу и замерли, из укрытых за колоннами динамиков зазвучала песня группы «Любэ» «Дорога, дорога, ты знаешь так много…». Ворохопкин и Агаев, поправляя галстуки, вышли в вестибюль и увидели, что к подъезду подруливает джип, буксирующий серебристый «мерседес».

— Вам просили передать, — донеслось с заднего сиденья джипа, и презрительно выброшенные из окна ключи от «мерседеса» звякнули об асфальт.

— Что это? — слабо простонал Агаев, когда подняли капот и вместо двигателя он увидел нечто дыряво — бесформенное, похожее на комок смятой папиросной бумаги. — Это как?

— Это жопа, — угрюмо констатировал Ворохопкин. — Радоваться надо, если этим все и обойдется. Но ощущение у меня отвратное — готовься, Брага, к трудным временам. Без крупных жертв нам с тобой из этого не вылезти. Я имею в виду человеческие жертвоприношения.

Агаев тяжело задумался.

— Жаль деда, — подвел он итог своим размышлениям. — Но мы ж его потом вытащим, да, Леня? Сейчас главное — самим не сгореть.

— Да, — согласился Ворохопкин. — Это сейчас главное. А потом мы его вытащим.

***

— Значит, Ворохопкин у вас в аспирантуре обучался? Так я вас понял?

— Совершенно правильно, гражданин… э — э… госпо… товарищ следователь. Вполне многообещающий был аспирант. Я, знаете ли…

Следователь деликатно зевает, прикрываясь ладонью, поворачивается к окну и задумчиво изучает сыплющуюся с неба снежную крупу. Ему скучно, немного противно и хочется побыстрее закончить со всей этой бодягой и свалить домой.

— Ну ладно, — задумчиво тянет он, передвигая по столу бумаги. — Значит так мы с вами решим… вы мне напишете…

Дверь в кабинет распахивается. Молодой мужчина в джинсах и кожанке делает следователю приглашающий знак. Следователь недовольно морщится, потом встает, расслабленным жестом удерживает Давида Израилевича на стуле и выходит в коридор, прикрыв за собой дверь.

Через четверть часа возвращается с тощей папкой в руке, озабоченно нахмуренным лбом и агрессивно выпяченной челюстью. Во всей его фигуре неожиданно обнаруживается готовность к броску и рывку.

— Что вы можете пояснить, гражданин Лерман, касательно так называемого изобретения американца Луи Энрихта? Что конкретно вам известно об этой работе?

— Погодите… да, в общем, мало что. Он, если я правильно припоминаю, предложил… это еще перед Первой мировой было, он предложил способ изготовления автомобильного топлива из воды. Вот и все, пожалуй. Да! Вроде бы у него были переговоры с Генри Фордом, потом с Максимом, чуть ли не с фон Папеном, но я не знаю, чем все закончилось.

— Не знаете?

— Да, не знаю.

— Предъявляю вам для ознакомления перевод статьи из иностранной газеты, где говорится, что Луи Энрихт находился под судом за мошенничество. Был приговорен к семи годам лишения свободы. Что вы можете пояснить по этому поводу?

— Позволите прочесть?

— Для этого и предъявляю.

Профессор Лерман долго и внимательно читает, потом недоуменно смотрит на следователя.

— Ну, я прочел. Проиграл на скачках две тысячи чужих денег. И что?

— Вы намерены утверждать, что вам об этом ничего не известно?

— Нет… я что‑то слышал вроде… а в чем, собственно, вопрос?

— Формулирую вопрос. С какой целью вы навязали Ворохопкину и Агаеву так называемое изобретение Энрихта, когда вам было заведомо известно, что никакого изобретения не существует? Вам понятен вопрос?

— Так я ничего не навязывал! Меня господин Агаев спросил, можно ли из водопроводной воды сделать топливо, и я сказал, что можно.

— Тем самым вы сознательно ввели Агаева и Ворохопкина в заблуждение, не так ли? Имея в виду использовать в личных целях предоставленные вам взамен возможности для проведения якобы научных исследований?

Профессор Лерман шумно негодует.

— Ничего я в личных целях не использовал! И никого не обманывал! И не вводил! Меня спросили… Агаев спросил, можно или нет, я сказал, что можно. Он попросил меня приготовить… ну… я сделал. Все!

— То есть вы продолжаете утверждать, что это возможно?

— Да конечно же! Это тогда еще было понятно, сто лет назад! Просто сперва все были немного сбиты с толку, потому что был сильный запах миндаля. Энрихт, чтобы никто сразу не догадался, добавлял немного цианистого калия. Ничем другим это не перебить. Помилуйте! Вы представляете себе, как пахнет смесь из ацетона и жидкого ацетилена, даже если развести в воде, так примерно один к ста? Не представляете? Ну это ваше счастье. Вот и весь секрет!