Патрик Квентин - Головоломка для дураков. Алый круг. Семеро с Голгофы (сборник)

• Название: Головоломка для дураков. Алый круг. Семеро с Голгофы (сборник)
• Автор: Патрик Квентин
• Жанр: Иностранный детектив
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-17-079126-2

«Головоломка для дураков»

В частной лечебнице для душевнобольных совершено два изощренных убийства. Первой жертвой стал обычный санитар, а второй – магнат с Уолл-стрит Дэниел Лариби. Но есть ли связь между этими преступлениями, первое из которых не было выгодно совершенно никому, а второе – слишком многим? Полиция в растерянности. И тогда скучающий в клинике известный режиссер Питер Дулут начинает собственное расследование…

«Алый круг»

В курортном городке на Атлантическом побережье жестоко убиты три женщины, и на теле каждой алой помадой нарисован круг. Неужели в тихом провинциальном местечке появился маньяк? Полиция убеждена именно в этом. Но доктор Хью Уэстлейк, ведущий частное расследование, уверен: преступник водит полицейских за нос и на самом деле его действия далеки от безумной жажды крови…

«Семеро с Голгофы»

В студенческом городке Калифорнийского университета совершено два загадочных убийства. Жертвами стали преподаватель истории и швейцарец, ездивший с лекционным турне по США. Что заставило преступника выбрать именно их? И что символизируют оставленные на телах таинственные послания? Полицейские теряются в догадках. И тогда за дело берутся профессор санскрита доктор Эшвин и молодой аспирант Мартин Лэм…

---

– Да, должно быть, вам нелегко, – пробормотал я.

Было видно, как Геддес с досадой прикусил губу под усами, а потом удивил меня заявлением:

– Морено – это одно из типичных высокомерных ничтожеств. Ему почти невозможно ничего втолковать, если вы меня понимаете.

Я ответил, что понимаю, проявив, как мне показалось, лишь весьма сдержанный личный интерес к его случаю.

– Послушайте, Дулут, – внезапно сказал Геддес. – Прошлой ночью кое-что произошло, и если я ни с кем не смогу этим поделиться, то попросту слечу с катушек. Вы, разумеется, возразите, что мне просто приснился очередной кошмар. Но это не так. Клянусь вам, я не спал. – Я кивнул. – Я лег достаточно рано, но затем проснулся. Не знаю, который был час, но в здании стояла полнейшая тишина. Я уже снова начал дремать, когда услышал это.

– Услышали что? – спокойно спросил я.

Он провел ладонью вдоль лба типично английским томным жестом, призванным скрыть реальные эмоции.

– Я подумал, что действительно схожу с ума, – произнес он очень медленно и нарочито отчетливо. – Понимаете, мне совершенно ясно послышался собственный голос.

– Боже милостивый! – воскликнул я, мгновенно насторожившись.

– Да, да, я слышал собственный голос, который говорил: «Тебе нужно уезжать отсюда, Мартин Геддес. Нужно уезжать отсюда немедленно. Здесь произойдет убийство».

Он стиснул руки в кулаки, положил их на колени и повернулся ко мне с внезапно отразившимся на лице выражением ужаса. Рот его приоткрылся, словно он собирался еще что-то добавить, но больше не произнес ни звука. На моих глазах мышцы его лица как будто заморозило. Рот так и застыл полуоткрытым. Глаза широко распахнулись. Щеки казались одеревеневшими. Я несколько раз видел прежде, как он засыпал на ходу, но каталептический транс наблюдал впервые. Зрелище не из приятных.

Я прикоснулся к нему. Рука на ощупь показалась мне нечеловечески твердой, как из бетона. Я вдруг ощутил полную беспомощность. У меня затряслись пальцы, и дрожь не хотела униматься. Это напомнило, в каком состоянии до сих пор находился я сам.

Помогло вмешательство мисс Браш. Она оценила ситуацию и кивнула в сторону Фогарти, постоянно дежурившего рядом. Санитар поспешил к Геддесу и поднял его на руки.

Ни один мускул в теле Геддеса не дрогнул. Было удивительно наблюдать, как человека, застывшего в сидячей позе, выносили из комнаты. Благодаря смуглости лица и широко распахнутым глазам он выглядел как исполненный важности индийский факир, демонстрирующий способность к левитации.

Я вернулся к чтению журнала, чтобы успокоить нервы, когда ко мне подошел вечно витавший где-то в волнах эфира Дэвид Фенвик. Я сразу заметил привычно отстраненный и призрачный взгляд его больших глаз, разрезом напоминавших оленьи.

– Мистер Дулут, – сказал он почти шепотом. – Я крайне обеспокоен. Расположение звезд сейчас весьма неблагоприятно для всех нас, – он оглянулся через плечо, словно хотел убедиться, что ни один фантом его не подслушивает. – Прошлой ночью мне явились духи. Они пришли, чтобы предупредить меня. К сожалению, я так их и не увидел, но зато отчетливо слышал голоса. Скоро мне передадут важное сообщение.

Но прежде чем я успел задать ему хотя бы один вопрос, он отплыл от меня, глядя прямо перед собой вечно затуманенным, каким-то потусторонним взглядом.

Значит, Лариби, Геддес и я сам оказались не единственными, кто провел беспокойную ночь. В какой-то степени это даже утешало, подтверждая, что все случившееся не стало игрой моего воспаленного воображения. И все равно мне было не по себе. Воображаемые голоса не могли предсказывать убийства беспричинно. Даже в лечебнице для душевнобольных.

Я взялся за номер «Харперс», стараясь возбудить в себе тот энтузиазм в отношении театра, который так и бурлил прежде в моей крови, а теперь перестал искриться, как выдохшееся вчерашнее шампанское в бокале.

В статье содержался обзор современных пьес. В ней даже обнаружился символический букет цветов, который автор бросил на сцену постановки, осуществленной мною несколько лет назад. Меня это не вдохновило. Ну и что из того? Вот почему я с облегчением увидел, как ко мне приближается юный Билли Трент с вечной улыбкой на лице.

– Привет, Пит, – сказал он, встав так, чтобы через стол нас разделял сифон с содовой водой. – Итак, что мы будем сегодня?

Я улыбнулся в ответ. Пусть он сейчас был не в своем уме, но молодой Билли Трент излучал здоровье всей своей атлетической фигурой и чистотой ясных голубых глаз. Ты знал, что виной всему оказался неловкий удар головой на футбольном поле, и потому общение с ним давалось легко, превращаясь даже в своеобразное развлечение.

– Что будем заказывать, Пит?

– О, я, право, даже не знаю, Билли. Пожалуй, принеси мне пару шариков орехового мороженого. И ради всего святого, получи лицензию на продажу спиртного. Иначе от твоей пищи у меня может случиться несварение желудка.

V

День продолжался обычным чередом. Дисциплина в заведении доктора Ленца поддерживалась строго, но без крайностей. Каким бы распланированным заранее ни был распорядок каждого пациента, в него всегда дозволялось вносить некоторый элемент спонтанности. Все это слегка напоминало организацию отдыха туристов на борту круизного лайнера.

В десять часов утра я обычно посещал хирургическое отделение, где доктор Стивенс, розовощекий и улыбающийся, как несколько крупноватый херувим, ощупывал и простукивал меня, заставлял показывать язык и осматривал глаза, сопровождая все это непрерывными комментариями по поводу погоды на улице, упадка театрального искусства в Америке и других безопасных и ни к чему не обязывавших тем. В это утро он информировал меня о надвигающихся снегопадах и о том, что в моих анализах мочи не наблюдалось больше чрезмерного избытка белка. Поинтересовался моим мнением об актрисе Кэтрин Корнелл, а потом перешел к более интимным вопросам, на которые я смог дать вполне удовлетворительные ответы. Под конец он заявил, что если психиатры так же довольны моим состоянием, как он сам, ничто не сможет помешать мне покинуть лечебницу и снова стать режиссером-постановщиком спектаклей на Бродвее в течение считаных недель.

После этого меня ждала беглая ежедневная проверка моего душевного состояния доктором Морено. Он работал в клинике Ленца не так давно, приглашенный вместе со Стивенсом из самой современной медицинской школы Калифорнии. Мисс Браш заверила меня, что это первоклассный психиатр, и я был склонен с ней согласиться. Хотя мне не нравился сам по себе тип молодого и талантливого врача, этот человек внушал даже некоторое восхищение. Он обладал уверенными, несколько небрежными манерами, способными обнадежить самого издерганного пациента. Но в это утро он предстал передо мной несколько иным. Я, конечно, мог только гадать, что с ним творилось, но в нем самом ощущались нервозность и настороженность.

Когда он закончил со мной, мисс Браш собрала всех на утреннюю прогулку. Март выдался холодным, повсюду еще лежал глубокий снег, а потому нас тепло укутали с поистине материнской заботой. Я отметил, что мисс Браш собственноручно повязала шарф на шее Лариби и помогла ему надеть калоши. При этом она одарила его быстрой, но адресованной лично ему улыбкой, и от меня не укрылась сверкнувшая при этом ревность в глазах юного Билла Трента. Мисс Браш он просто боготворил. Но если на то пошло, мы все относились к ней подобным образом. Порой мне казалось, что она сама по себе была частью терапии.

После продолжительных сборов мы вышли из здания. Десять или одиннадцать взрослых мужчин, державшихся парами наподобие школьников. В целом нас доверяли попечению мисс Браш, но и мой друг-борец Джо Фогарти увязался следом, делая вид, что ему тоже случайно понадобилось пройтись в том же направлении.

С радостью и удивлением я обнаружил среди нас Геддеса. Он даже не упомянул о случившемся с ним приступе. Вероятно, он даже не подозревал, что это опять произошло. И мы пошли с ним в паре, похожие на двух приятелей.

Впрочем, все вели себя смирно до тех пор, пока здание лечебницы не осталось позади, а мы не оказались на принадлежавшем заведению поле площадью примерно сто акров.

Старый Лариби с синим шарфом под одутловатым красным лицом притих, медленно шагая по снегу. Но внезапно он остановился, и в его глазах снова появилось выражение, которое я видел прошлой ночью.

Остальные тоже остановились, глядя на него с вялым любопытством. Он же ухватил мисс Браш за руку и хрипло сказал:

– Нам нужно срочно возвращаться.

Мы все сгрудились вокруг него, за исключением Билли Трента, который с напускной увлеченностью лепил и кидал куда попало снежки. Джо Фогарти приблизился и встал рядом с мисс Браш.

– Нам необходимо вернуться, мисс Браш. – Нижняя губа Лариби непроизвольно тряслась. – Мне только что поступило предупреждение. Сталь упадет сегодня еще на десять пунктов. И если я срочно не доберусь до телефона, чтобы дать распоряжение продавать акции, это меня разорит. Полностью разорит.