Николай Симонов - О завтрашнем дне не беспокойтесь

• Название: О завтрашнем дне не беспокойтесь
• Автор: Николай Симонов
• Жанр: Научная Фантастика

Цикл новелл, связанных одной сюжетной линией: разлукой и воссоединением братьев Павловых, родившихся 2 марта 1953 г. в московском родильном доме имени Грауэрмана сиамскими близнецами. Их срастание произошло в утробе матери в области позвоночника посредством «короткой трубчатой хрящевой связки между лопатками».

После успешной операции главврач роддома согласился передать одного из них на усыновление в приемную семью. Таким образом, братья-близнецы, названные одним именем и даже зарегистрированные под одной фамилией, жили и не тужили, пока одному из них судьба не нанесла жестокий удар, который громким эхом отозвался в жизни другого. События разворачиваются в реальном и виртуальном пространстве-времени, где прошлое, настоящее и будущее сосуществуют в интеграле вечности, и описываются от лица всевидящего «электронного писателя» и трех друзей-программистов, которые пытаются разгадать тайну романного героя, совершившего удивительное путешествие по «петле времени». Published in Canada by Altaspera Publishing & Literatury Agency Inc. Продается здесь:

http://www.lulu.com/shop/nikolay-simonov/nikolay-simonov-o-zavtrashnem-dne-ne-bespokoites/paperback/product-21396373.html

---

— Это — постоянное место жительства нашего Верховного вождя Гонория — объяснила Фиалка.

— Это — самое, наверное, старое сооружение на Красных Камнях — высказал Павлов свое предположение, чтобы дать Фиалке повод для более пространных уточнений. Фиалка пожала плечами и вопросительно посмотрела на своего мужа, который, собравшись с мыслями, ответил так:

— Люди разное говорят. Никто ведь толком ничего не знает. Михей и некоторые старики считают, что это — жилища древних богов, от которых произошли наши предки и другие племена, за исключением хунхузов. Приспешники преподобного Колывана утверждают, что это сделал их бог — Один, когда, однажды, посетил эту землю в образе одноглазого старика. С ним, якобы, были два волшебных ворона. У одного в клюве были желуди, а у другого разноцветные камушки. Из желудей выросли дубы в Священной роще, а из камушков — башни. И еще этого Одина, якобы, сопровождали два волшебных волка, которые высекли бронзовыми топорами на причале лестницу и вымостили брусчаткой дорогу. Только не верю я этим сказкам. Как может, скажите, волк удержать в своих лапах бронзовый топор или какой-то другой ремесленный инструмент? Пока Павлов раздумывал над сообщением Гарегина, восхищаясь и мысленно аплодируя его здравомыслию, Фиалка принялась рассказывать Медвяной Росе о Верховном вожде Гонории и его семейном положении.

Пришлось прислушаться и впитать новую информацию. «У Гонория, — рассказывала Фиалка, — в настоящее время четыре жены.

Старшую жену зовут Алсу, а прозвище у нее „Черная Лиса“. Она из племени кайяпо, но с ней вождь не живет, поскольку давно к ней охладел. Другие жены — дочери вождей племен далматинцев, тунгусов и белых аратов. Со всеми этими племенами у орландов дружеские отношения и даже существует обычай не удерживать друг друга в плену.

У вождя шесть сыновей: двое взрослых, четверо малолетних, — и шесть дочерей: три замужние и три незамужние. Малолетние сыновья и незамужние дочери проживают в резиденции вождя. Там же проживают их слуги из нездешних племен: рабы (сюнпуны) и рабыни (гермегоны)».

Далее, она сообщила, что наиболее вероятным преемником Гонория является его 20-летний сын Кочубей, который со своей семьей и матерью (Черной Лисой) проживает неподалеку от Главного причала в просторном купеческом подворье (по-орландски, «гостиный двор»). Но есть и другие претенденты, например, Беллерофонт и Капуцин — родные единоутробные братья Гонория, которые живут в «фактории», что находится на высоком берегу Припяти у места слияния ее с рекой Еленой. В разговор встрял Гарегин, и объяснил Медвяной Росе, что «фактория» — это место подле «емпории», то есть, ярмарки, где люди разных племен в начале лета и осени обмениваются ремесленными изделиями и продуктами питания, которые у одних всегда в избытке, а у других в недостатке. Ярмарки проводятся всего два раза в год, а потребность в редких товарах существует всегда. По этой причине в период между ярмарками Беллерофонт и Капуцин круглый год доставляют орландам в обмен на соль, пиво и выделанные кожи то, в чем они больше всего нуждаются: изделия из бронзы и гончарного ремесла, украшения из золота, войлок, холсты и тому подобное. Миновав резиденцию Верховного вождя, они направились к Перламутровой башне, где находилось постоянное место жительства Верховного жреца Колывана. Еще издали Павлов заметил, что башня окружена не деревянным частоколом, а высокой стеной из обработанного камня. Столь внушительное оборонительное сооружение в данном случае отнюдь было не лишним, в виду пологого склона берегов мыса. Не многие орланды удостаивались чести пройти через Золотые ворота на территорию резиденции Верховного жреца. Тем же, кому посчастливилось, долго делились впечатлениями о необыкновенном удобстве и роскоши, в которых пребывал преподобный Колыван и его семья. В тот час, когда Павлов, Медвяная Роса, Сара Гудвин, Гарегин и Фиалка появились возле Перламутровой башни, Верховный жрец племени орландов преподобный Колыван прогуливался по берегу реки вместе со своим 15-летним сыном Евсеем и с опаской наблюдал за разбушевавшейся стихией. Громадное количество воды, выносимое обоими рукавами Припяти, не могло вместиться в старое русло. Воду вздымало кверху большим пузырем, который все время перемещался и подходил то к одному, то к другому берегу. Вода точно кипела и находилась в быстром вращательном движении, разбрасывая по сторонам белую пену. Услышав лай Грома, Колыван обернулся и увидел невдалеке группу орландов, которые явно смутились, не ожидая подобной встречи. Среди них Колыван разглядел женщину столь редкой красоты, что сразу решил:

«Не местная». А присутствие чернокожей девочки вызвало еще большее удивление. «Извините, что вам помешали, мы сейчас уйдем!», — крикнул молодой мужчина (это был Гарегин), который, судя по украшению на накидке, принадлежал к роду Белохвостого Оленя. «Нет, уж, погодите», — подумал Колыван и жестами пригласил их приблизиться, чтобы они объяснили, кто такие и что здесь делают. Гарегин сделал сородичам знак — оставайтесь на месте, подошел к Колывану, поклонился, как и положено, по отношению к старшему по возрасту, и кратко объяснил Верховному жрецу, кто он такой и кто вместе с ним. Колыван уже краем уха слышал о каком-то молодом охотнике, который, якобы, убил тигрицу, украл у Верховного вождя племени кайяпо красавицу-жену и вырвал из лап хунхузов девочку из племени черных аратов. Слышал, но не поверил. Мало ли что народ на причале болтает, пересказывая разные небылицы. На этот раз все, о чем говорили люди, соответствовало действительности, и Колыван почувствовал, что его охватило какое-то странное волнение.

Источником же беспокойства, как он вскоре понял, когда «белохвостые» отошли, была не белокурая красавица дакотка, а слишком уж умный и сосредоточенно-внимательный взгляд юноши, которого кое-кто из туземцев уже стал называть «витязем в тигровой шкуре», намекая на возвращение из Царства Теней их легендарного вождя Авесалома.

II

Оленина умерла на рассвете предпоследнего дня пятой луны.

Убедившись в отсутствии пульса, Павлов закрыл ей глаза. На мгновение мучительно захотелось курить, и он сразу почувствовал присутствие в губах тлеющей папиросы, но затягиваться не стал, а с внезапно накатившим отвращением выбросил в широкий проем открытого окна, где ее ловко подхватила пролетавшая мимо ворона. Когда-то, наверное, это окно, как и прочие окна в башне, имели рамы и стекла, а в настоящее время прикрывались от непогоды и ненастья глухими деревянными ставнями. Перед тем, как отправиться в свой последний путь, Оленина очнулась из забытья и, опознав его, улыбнулась, а потом заговорила:

— Здравствуй, Дима! Я так рада, что ты рядом с мной. А кто эта женщина, которая была здесь до того, как ты пришел? Павлов понял, что она, наверное, имеет в виду его жену, которая ненадолго приходила его сменить.

— Это — Медвяная Роса из племени дакотов — объяснил он.

— Какая она красивая! Очень похожа на мою мать, какой я ее запомнила, когда мне было четыре года. У меня ведь приемные родители. Отец и мать погибли в авиакатастрофе. А я в это время отдыхала в Крыму в детском санатории — Оленина впервые начала ему рассказывать о себе.

— Может, ты хочешь пить, или надо сменить простынь? — забеспокоился он, все еще надеясь на то, что она поправится, а потом как-нибудь с его помощью адаптируется к новой обстановке.

— Не надо. За мной уже пришли. И не крути головой, ты их все равно не увидишь. Они приходят за душой, как уставшие от жизни актеры, чтобы забрать на память о своей любимой роли какой-нибудь реквизит — сказала она и жалобно всхлипнула. Павлов вытер полотенцем из тонкого выбеленного холста обильно выступивший на ее лбу пот.

— Сравнению не удивляйся. Мама моя была балериной. Танцевала в Мариинке Жизель. И Белого Лебедя — при подмене. А отец…, — сказала она и замолкла. Павлов решил, что до полного рассвета ему не следует никого беспокоить. Тихо всхлипывая, он попытался вспомнить какие-то молитвы, — из тех, которые он когда-то знал. Вспомнил «Отче наш», а потом «Живый в помощи Вышнего». Сосредоточившись на молитвах, он даже не сразу заметил, как с Олениной начали происходить странные перемены. Ее лицо порозовело, тело дернулось — будто от электрического разряда, а из груди вырвался вздох. Павлов схватил ее за руку и, обрадовавшись, почувствовал, вначале слабый, а потом все ускоряющийся пульс.

Оленина открыла глаза, повернула к нему голову, опознала, улыбнулась и сказала: «Как же долго я спала…» Но сказала она это не по-русски, а по-орландски, да и голос у нее прозвучал совсем по-другому. Не как у Олениной, а как у… Да, это уже была не Оленина, а Инга. Покрутив головой, Инга сразу же поняла, где она находится, и спросила, сколько дней она была без сознания, и что с ней произошло. Павлов ответил, стараясь выражаться коротко и ясно. Потом она попросила воды и изъявила желание встать с постели. Ее, конечно, следовало бы одеть, но где ее одежда, он не знал, и сразу возник конфликт. Проснулись и слезли с полатей девушки-подростки (остряк Ерофей называл их «титьки тараканьи»). Обрадовавшись, что Инга заговорила и подает признаки выздоровления, с визгом бросились ее обнимать и целовать. Павлов решил, что его дальнейшее присутствие возле больничной постели Инги, да еще в обществе совершенно не стесняющихся его полуголых девиц, не обязательно, и отправился к Медвяной Росе в предоставленное ей жилище. Как ему придется выкручиваться из столь необычайно пикантной ситуации, он себе даже не представлял. Правда, в глубине души он надеялся на то, что Инга, рано или поздно, объявит о разводе и вернется к своим сородичам в приют Красной Лисицы. Двоеженство по сей день считается у некоторых народов в порядке вещей, даже независимо от условий их жизни и быта. Что же говорить о племенах доисторических, для которых возможность продолжения рода и выживания во многом зависит от способности женщин не только рожать и вскармливать детей, но и вести домашнее хозяйство, помогать мужу в добыче пропитания и участвовать в общественных делах. Двум женам легче, договорившись о распределении обязанностей, заниматься воспитанием детей, приготовлением пищи, пошивом одежды, не говоря о возможности подмены в критические дни или кратковременного недомогания. Занятно, что некоторые ученые даже находят основания утверждать, что полигамия для мужчин более полезна, чем моногамный брак. Так, Вирпи Луммаа (VirpiLummaa), эколог из университета Шеффилда (UniversityofSheffield), Великобритания, выяснила, что мужчины из моногамных стран живут меньше тех, кто обитает в государствах с разрешенной полигамией. Учитывая вышеизложенное, не следует удивляться тому, что выздоровление Инги Медвяную Росу скорее обрадовало, чем огорчило.