Николай Симонов - О завтрашнем дне не беспокойтесь

• Название: О завтрашнем дне не беспокойтесь
• Автор: Николай Симонов
• Жанр: Научная Фантастика

Цикл новелл, связанных одной сюжетной линией: разлукой и воссоединением братьев Павловых, родившихся 2 марта 1953 г. в московском родильном доме имени Грауэрмана сиамскими близнецами. Их срастание произошло в утробе матери в области позвоночника посредством «короткой трубчатой хрящевой связки между лопатками».

После успешной операции главврач роддома согласился передать одного из них на усыновление в приемную семью. Таким образом, братья-близнецы, названные одним именем и даже зарегистрированные под одной фамилией, жили и не тужили, пока одному из них судьба не нанесла жестокий удар, который громким эхом отозвался в жизни другого. События разворачиваются в реальном и виртуальном пространстве-времени, где прошлое, настоящее и будущее сосуществуют в интеграле вечности, и описываются от лица всевидящего «электронного писателя» и трех друзей-программистов, которые пытаются разгадать тайну романного героя, совершившего удивительное путешествие по «петле времени». Published in Canada by Altaspera Publishing & Literatury Agency Inc. Продается здесь:

http://www.lulu.com/shop/nikolay-simonov/nikolay-simonov-o-zavtrashnem-dne-ne-bespokoites/paperback/product-21396373.html

---

Бездыханное тело Верховного вождя Гонория было найдено на третий день после сражения в Красивом каньоне неподалеку от Черной скалы, куда его вынесло и прибило течение. Самое обидное, что нашли и опознали Гонория не свои соплеменники, а люди Ширака, которые и доставили его на Красные Камни. Как зятю покойного Верховного вождя, мне надлежало принять участие в траурных мероприятиях, которые по обычаям орландов продолжались девять дней. Но перед тем, как отправиться на Красные Камни, я побывал в Эльдорадо, проверил, как у колонистов идут дела и даже провел заседание Народного собрания, на котором доложил текущую военно-политическую обстановку и призвал сограждан к бдительности и строжайшей дисциплине. «Эсмеральда» нуждалась в ремонте, поэтому во второй поход на Красные Камни я отправился на «Лимузине». Резервная галера была полностью укомплектована командой молодых гребцов и матросов в возрасте 17–18 лет. Все бойцы, которые участвовали в сражении в Красивом каньоне, были представлены к наградам, но брать их с собой я не стал, полагая, что они устали и нуждаются в покое и отдыхе. Из состава первого экипажа во втором походе участвовали только капитан Тарас, боцман Корейка и шеф-повар Рутений. Бывший столяр-краснодеревщик Летнего дворца Махаон изготовил для корабельного орудия «Лимузины» поворотный станок-лафет с хитроумным механизмом наведения и прицеливания. Рудознатец Ипполит намолол нужное количество зернистого пороха, смешав селитру, серу и древесный уголь в пропорции: 75-10-15. Мастер-гончар по прозвищу Битый Горшок испек в «драконовой» печи из китайского камня и белой глины дюжину фарфоровых ядер, которые в полете издавали зловещий звук, а при рикошете раскалывались и разлетались острыми осколками. Толемей-хан в Эльдорадо побывать не смог, так как был занят организацией полевого госпиталя на Журавлиной поляне и, к тому же делал по нескольку сложных операций в день. Пятнадцать пациентов (с переломами и вывихами) он счел идущими на поправку и предложил им переселиться в Эльдорадо. Десять из них предложение приняли, и прибыли в Эльдорадо вместе со мной в качестве «граждан с испытательным сроком». Колонисты встретили новоселов очень доброжелательно, что позволяло надеяться на успех задуманного мною эксперимента социальной адаптации пленных к жизни в условиях свободного демократического общества. Стать подданными их высочества Тезей-хана мечтали многие граждане Прибайкальской Империи, оказавшиеся пленниками «диких варваров». К дележу захваченных у джурджени материальных ценностей и пленных, предводители местных племен подошли основательно: разделили все трофеи на семь, примерно равных, лотов, а затем тянули жребий. Меня от дележа добычи они отстранили, так как по их понятиям я считался «человеком, вносящим виру», то есть плату за убийство его соплеменниками Верховного вождя орландов Гонория. К тому же я являлся зятем покойного, следовательно, все претензии должен был обращать к Совету старейшин племени орландов. Старший сын Гонория Кочубей и охотники старших родов, прибывшие в факторию в день капитуляции отряда под командованием Багирхана, забрали с Журавлиной поляны все, сваленное там оружие и доспехи, и вскоре переправили ценные трофеи на Красные Камни. Кроме того, в соответствии с вытянутым жребием, орландам достался неплохой лот, состоящий из разнообразного военного имущества, продуктов питания и 30 рабов и рабынь. Я попросил Кочубея отдать мне хотя бы продовольствие для нужд раненых, — на что он дерзко ответил: «Пусть едят траву, а если мяса захотят, то друг друга». Присутствовавшая при этом разговоре Центурион Сансара так возмутилась, что не упустила возможности поинтересоваться насчет боевых успехов отряда, которым Кочубей командовал во время сражения в Красивом каньоне. Отряд его, к слову сказать, не потерял ни одного бойца, но при этом не бросил в противника ни одного копья, и бесполезным образом пытался отстреливаться из луков «на дистанции трусливого воина», то есть с расстояния, порядка, 300 шагов. Слова Центуриона возымели на Кочубея действие, и он, хоть и не сразу, дюжину мешков с рисом, крупой и мукой, а также бочки с солониной в пользу раненых выделил. Подлинная причина его «щедрости» прояснилась в тот день, когда я на резервной галере, укомплектованной парнями допризывного возраста, зашел в факторию, чтобы повидаться с Толемей-ханом и Урсулой. К тому времени воительницы возвратились на Красные Камни, и на место боевого дежурства в фактории заступил отряд старших учениц в количестве 22-х человек во главе с Урсулой. Пока я общался с нею, ее подопечные с удовольствием знакомились со своими сверстниками из Эльдорадо: обменивались сувенирами и после совершения обмена, взявшись за руки, гуляли по берегу, целовались и, наверное, где-то уединялись. Из-за этого мне пришлось задержаться с отбытием на целых два часа. Но это — не главное. Главное — то, что Капуцин попросил меня доставить на Красные Камни «тридцать голов некрупнорогатого скота». Я даже не сразу понял, что речь идет о рабах, доставшихся орландам по жребию, а когда понял, возмутился. Превращать «Лимузину» в «плавучую тюрьму» для невольников и становиться, хотя и ненадолго, их надсмотрщиком я категорически был не согласен. Тогда Капуцин напомнил мне случай с продовольствием для раненых, и, широко улыбаясь, заявил, что Кочубей сделал это не безвозмездно, а в качестве предоплаты услуги по перевозке рабов, которую Тезей-хан, ему, якобы, согласился оказать. Помещать невольников в трюм я, разумеется, не стал; они следовали до Красных Камней на верхней палубе и вели себя очень дисциплинированно. Все рабы и рабыни были прилично одеты, а многие женщины открыто носили ювелирные украшения. По понятиям местных племен «женские вещи» обладали страшной магической силой, поэтому отнимать их силой считалось небезопасно. Среди невольников я встретил двух старых знакомых: корабельного мастера императорской верфи Егория и строителя-архитектора Авенир-хана из провинции Тхэбай. Смирившись с постигшим их ударом судьбы, они ни на что не жаловались и ни о чем не просили. Их жены и дети, по счастью, остались с ними. Я рассказал им про Эльдорадо и намекнул на возможность выкупить их вместе с их семьями у орландов. Мое предложение они восприняли со слезами радости на глазах. Остальные невольники, слышавшие этот разговор, также изъявили желание стать свободными гражданами и принялись умолять меня об этом. Особенно настаивали на свободе две рыжие красавицы, в которых я без труда узнал представительниц древнейшей профессии. Расспросив девушек, в каких борделях они трудились, и кто были их хозяева, я посоветовал им сразу выброситься за борт, поскольку в Эльдорадо сейчас не до развлечений, и их ждет тяжелый физический труд. Девушки на меня обиделись и, насупившись, отошли в сторонку. На пути к Красивому каньону «Лимузина» проходила мимо обугленного остова «Ласточки». Где-то рядом с кораблем должен был находиться ствол четвертого «единорога». Я приказал капитану Тарасу встать на якорь и послать к сгоревшей «Ласточке» на двух шлюпках людей под командованием боцмана Корейка, чтобы они пошарили по мелководью и этот ствол нашли. Из четырех орудий, с которыми Астрахан отправился в Северную экспедицию, это было последним. Два полевых орудия на колесных лафетах, захваченные в фактории, уже находились в Эльдорадо, третье — стояло на «Эсмеральде». Четвертый ствол удалось сравнительно быстро найти; от огня и воды он совершенно не пострадал, и я решил после возвращения в Эльдорадо поставить его на колесный лафет. Кроме этого мои молодые бойцы нашли много других металлических предметов, не расплавившихся при пожаре: гвозди, скобы, топоры, ножи, наконечники стрел и копий. Ближе к вечеру ветер, как назло стих, и для прохождения Красивого каньона я приказал дополнительно установить на корме с каждого борта по пять длинных весел. Места за дополнительными веслами заняли невольники. Принуждать к работе никого из них не пришлось; многие «пассажиры» вызвались потрудиться на общее благо добровольно. Банки (скамьи) на «Эсмеральде» и «Лимузине», в отличие от «Клементины», располагались под углом к проходу (куршее). На каждой скамье располагались по двое или по трое гребцов, которые управляли одним кленовым веслом длиной от восьми до двенадцати локтей. Из-за низкого потолка, образующего поверхность верхней палубы, по куршее приходилось пробираться согнувшись, но зато гребцы были надежно защищены от дождя и ветра. Я и сам от работы отлынивать не стал, заняв место среди загребных правого борта. Вспомнив, как мы ходили на «Клементине», я спросил парней, какие морские песни они знают. Выяснив, что среди этих песен есть и моя любимая; я сам ее и затянул, а парни дружно подхватили:

«Весла бери поскорее и — в путь! Ветру подставь богатырскую грудь.
Так навались, чтоб бурун за кормой! Правим в Айхеной, правим домой.
Вот он, вижу! Лямбда!
Пенит волну моя чудо-ладья. Счастлив судьбою моряцкою я.
В даль голубую дорогой прямой правим в Айхеной, правим домой.
Вот он, вижу! Лямбда!»

Ритм для рывка веслом в этой песне задавался возгласом «Вот он, вижу!», а сам рывок следовал вместе с выкриком крепкого словца «Лямбда!». Команда гребцов работала дружно и слаженно; и галера, преодолевая сильное встречное течение, медленно вошла в устье Красивого каньона.