Клайв Баркер - Книги крови III—IV: Исповедь савана

• Название: Книги крови III—IV: Исповедь савана
• Автор: Клайв Баркер
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-699-23825-5

«У мертвых свои магистрали. Проложенные в тех неприветливых пустырях, что начинаются за пределами нашей жизни, они заполнены потоками уходящих душ. Их тревожный гул можно услышать в глубоких изъянах мироздания — он доносится из выбоин и трещин, оставленных жестокостью, насилием и пороком. Их лихорадочную сутолоку можно мельком увидеть, когда сердце готово разорваться на части, — именно тогда взору открывается то, чему положено быть тайным». Эта цитата как нельзя более точно передает суть знаменитых сборников Клайва Баркера, объединенных общим названием «Книги крови» и ставших классикой не только мистики, но и литературы в целом.

---

Проклиная судьбу, Томас снова заработал лопатой. Первая капля дождя упала ему за шиворот. Еще одна — на руку. Он их не заметил, поглощенный поставленной целью. Томас знал по собственному опыту, что преуспеть можно, лишь отрешившись от всего окружающего. Опустив очищенную от мыслей и сомнений голову, он не видел ничего, кроме земли, лопаты, камня и собственных ног.

Рывок вниз, бросок вверх… Гипнотизирующая ритмика усилий овладела им полностью. Он не помнил, сколько это продолжалось. Рывок вниз, бросок вверх… Пока состояние механического транса не нарушило пошатывание камня.

Сознание и чувства снова вернулись к Томасу. Он выпрямил затекшую спину, не вполне убежденный в том, что движение камня не является иллюзией. Но оно повторилось, когда Томас покачал лопату, просунув ее под твердь громоздкой махины. Сомнений не оставалось — он победил. Ему пора хотя бы улыбнуться, но мускулы изможденного лица словно окаменели, не позволяя раздвинуть губы. Томас переупрямил каменного упрямца.

Он чувствовал, как капли дождя приятно охлаждают разогретую кожу, смывая с нее печать усталости.

— Сейчас я тебе покажу, — сказал. Томас, загнав под камень еще пару кольев. — И это тоже тебе.

В землю вошел третий кол. Вошел глубоко, гораздо глубже остальных. Словно достигнув недр, он выпустил наружу отвратительно пахнущее желтоватое облачко какого-то газа. Томас отшатнулся, чтобы глотнуть чистого воздуха. Но сделать это он смог, лишь когда очистил горло и легкие от наполнившего их подземного «кислорода». Томас закашлялся, выколачивая из себя остатки гнилостных паров. Они выходили вместе с мокротой, выстреливая в нос режущим зловонием. Томас подумал, что запах подземных глубин напоминает дух давно не чищенного зверинца.

Осторожно, стараясь дышать через рот, он снова приблизился к глыбе. Его череп, казалось, слишком сильно сдавливал мозг, и стесненное сознание хотело выскочить на свободу, чтобы избавиться от давления отяжелевшей головы.

— Вот тебе! — яростно выкрикнул Томас, и под камнем оказался еще один кол.

Спину ломило так, словно она готова была треснуть. На правой руке вскочил волдырь — укус слепня, беспрепятственно насладившегося его кровью.

Вряд ли Томас осознавал, что с ним происходит.

— Давай же, давай, давай, — зачем-то повторял он.

И камень начал вращаться.

Просто так. Сам по себе, без помощи человека Затем он снялся с места, к которому так крепко прирос. Томас приблизился к лопате, что все еще лежала под ожившей громадой. Он хотел спасти свою вещь, он почувствовал вдруг, что лопата — часть его самого. И эта часть находится в устрашающей близости к жуткой яме Он не мог бросить ее, не мог оставить ее рядом с огромным камнем, который словно прикрывал зловонный глубинный гейзер, отравлявший воздух и мозг желтыми испарениями.

Он дернул лопату изо всех сил. Она не шелохнулась.

Выругавшись, он ухватился за нее обеими руками и встал подальше, чтобы находиться в предельно возможном удалении от ямы. Он тянул — камень вращался. Все быстрее и быстрее, расшвыривая камешки, землю и червяков.

Томас сделал еще одно отчаянное усилие. Бесполезно. Не понимая, что происходит, и не в силах это осознать, он продолжал, бесплодный труд. Нужно вытянуть лопату. Вытянуть свою лопату и убраться отсюда к чертовой матери.

Камень шатался и дрожал, но не отпускал ее, словно яростно сражался за право обладания землей. Томас тоже отстаивал это право. Он был ее настоящим владельцем, и никакая резь в животе не помешает ему восстановить справедливость. Или он убежит с лопатой в руках, или…

Почва под ногами затрещала и начала осыпаться. Еще один ядовитый выхлоп, и камень покачнулся, а потом откатился к краю ямы. На дне Томас увидел то, что держало черенок лопаты так крепко.

Нечто ужасное.

Там была рука. Живая рука, державшая черенок его лопаты. Рука была настолько широкой, что черенок легко умещался в ладони. Рука шевелилась.

Страшные сказки, которые старый Томас Гэрроу рассказывал когда-то своему сыну, оказались реальностью: треснувшая земля, хозяин подземного королевства Все это рядом. Здесь. Сейчас.

Нужно бросить лопату и бежать, но он не мог этого сделать. Правила игры диктовались из-под земли — Томас должен им подчиняться. Его пальцы не разжимались. Он тянул лопату на себя, чтобы не свалиться в яму. Другого выхода не было: бороться до тех пор, пока не лопнут сухожилия или не сорвутся мышцы.

До Голого Мозга доносился запах земного неба — воздух проникал в его легкие через тонкую земляную корку. Этот воздух был слишком легким и ароматным для огрубевшего среди удушающего смрада обоняния. Слишком ласковым. Он дразнил безумными восторгами, которые сулило новое завоевание королевства; в нем бушевала давно отведанная человеческая кровь. Снова на свободу после стольких лет заточения — предвкушение затопляло его волнами удовольствия.

Тысячи червей в волосах, несметные полчища красных паучков, облепившие огромную голову, — столетиями они угнетали и раздражали его. Особенно мучительно было шевеление паучьих лапок, когда насекомые забирались в мягкие ткани на макушке. Но страданиям придет конец — голова уже почти над поверхностью. Еще выше. Еще. Он уже мог видеть того, кому был обязан своим освобождением Голому Мозгу сейчас хотелось одного: чтобы Томасу хватило сил. Чтобы он продолжал тянуть, балансируя на краю ямы. Мозгу нравилось свое странное рождение на свет, медленный, дюйм за дюймом, выход из могилы.

Непомерная тяжесть громадного камня была преодолена. Можно спокойно выбираться из подземной темницы — никаких помех, кроме рыхлой земли вокруг. Вот он уже высунулся по пояс: плечи раза в два шире и мощнее человеческих, чудовищная сила в покрытых рубцами ручищах. Красные кровавые разводы на них казались пигментом на крыльях только что родившейся в этом мире гигантской бабочки. Бабочки, получившей возможность блистать в нем дикой красотой. Длинные смертоносные пальцы извивались в земле — их наполняли жизненные соки.

Томас видел это. Он ничего не делал теперь, только смотрел Смотрел, испытывая непередаваемый ужас. Это был не страх, потому что смерть не просто страшна Особенно такая — ее Томас не мог себе и представить.

Голый Мозг выбрался на поверхность. Весь. В первый раз за несколько веков он смог выпрямиться, разогнул спину, стоя на земле во весь свой рост и возвысившись над фигурой бедного Томаса на целые три фуга Слипшиеся комья влажной почвы срывались с его тела, падая на дно ямы.

Зловещая тень, отбрасываемая чудовищем, надвинулась на Томаса. Тот все стоял, уставившись в проломленную землю. Правая рука крепко сжимала ручку лопаты. Она вернулась к нему. Но какое это имело значение? В следующую секунду он повис в воздухе — Голый Мозг поднял его за волосы. Кожа на голове треснула под тяжестью тела, оставив скальп в лапах чудовища. Голый Мозг обхватил его шею. Слишком тонкую для громадных пальцев.

По лицу Томаса бежала кровь. Смерть неминуема и неизбежна, он понимал это. Потрясенный, он наблюдал за бессмысленным болтанием собственных ног, потом отвел от них взгляд и посмотрел на безжалостного мучителя. Прямо в лицо.

Огромное, напоминающее диск полной луны, оно светилось, как янтарь в лучах солнца. Это было самое бледное лицо, какое Томас когда-либо видел. Самые огненные глаза из всех существующих в мире сверкали животным диким пламенем на фоне мертвенно-тусклого сияния. Будто кто-то вырвал чудищу настоящие глаза и вставил в дыры мерцающие свечи.

Томас разглядывал поверхность страшной луны. Один глаз, другой, два влажных отверстия, служивших для вдыхания воздуха, рот… Томас содрогнулся: открылся вход в широкую и глубокую пещеру, разделивший сияющий лунный диск на две части.

«Господи, что за кошмарный рот», — эта мысль была последней в жизни Томаса.

Луна снова стала полной, поглотив часть его головы.

Король перекрутил бездыханное тело — неизменный ритуал, он всегда поступал так с мертвыми неприятелями. С теми, кто оказывался на его пути. Потом он швырнул труп вниз головой в жуткую подземную могилу, в которой, по мнению его победителей, Мозг должен был находиться вечно.

Король был уже в миле от поля в три акра, когда над городком разбушевались небесные силы. Он укрылся от неистового ливневого потока, найдя убежище в конюшне Николсона. Сильный дождь не мешал жителям Зела заниматься своими делами. Какое им дело до дождя? Какое дело до того, что в моменты их рождений созвездия неизменно располагались так, что в городке не оказалось ни одной Девы? Какая им разница, что написали в еженедельном «Официальном бюллетене» в разделе «Звезды и ваше будущее»? Их это не интересовало. Наверное, поэтому находящимся среди них Близнецам, Львам и Стрельцам не могла прийти в голову мысль, что следовало бы несколько дней не выходить из дома, на всякий случай задвинув двери на засов. Что надо быть осторожнее, поскольку трем Львам, одному Стрельцу и одному Близнецу в прогнозе на следующую неделю была напророчена внезапная смерть. Но зелоты ничего не смыслили в астрологии. А может быть, невежество спасет их?