Федор Лукьянов - Мир на взводе: пружина разжимается

• Название: Мир на взводе: пружина разжимается
• Автор: Федор Лукьянов
• Жанр: Публицистика
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-699-84382-4, 978-5-699-84385-4

К экспертам-политологам Международного дискуссионного клуба «Валдай» прислушиваются все сильные мира сего. Выкладки «валдайцев» ложатся на стол президентам, канцлерам и премьер-министрам всего мира.

Современные проблемы требуют глобальных решений, прийти к которым можно, лишь обладая глобальным мышлением. Образец такого мышления представляет книга, которую вы держите в руках. В ней собраны лучшие статьи Валдайского клуба. Это первый всеобъемлющий доклад о механизмах, движущих мировую политику сегодняшнего дня и ближайшего будущего.

Из этой книги вы узнаете, что:

● Уже скоро государство может стать недоступной роскошью для многих народов.

● Права человека могут противоречить правам общества и уж точно их не исчерпывают.

● «Новый атлантизм» превращается в гегемонию, но тем самым неизбежно порождает резкий рост противодействия.

● Обвиняя других в ревизионизме, США сами создают «идеальную» модель ревизионистского поведения.

● Возможна ли тактическая ядерная война в Европе?

---

Мы являемся свидетелями раздвоения мира: на мир сильных и слабых государств. Большинство из них смогут использовать упадок американской гегемонии, нехватку ресурсов и наплыв беженцев для укрепления собственной власти и предоставления защиты гражданам, что укрепит националистические настроения и легитимность чиновников, обеспечит поддержку их политическому курсу. В остальной части мира государства будут исчезать. Их место займут местные вооруженные субъекты, которые способны обогащаться, но не способны удовлетворить коллективные потребности подвластного населения.

Государства возвращаются к своей исходной роли основных моделей социального мира. Вопрос на будущее состоит не в том, находятся ли государства в упадке и будут ли они заменены или отодвинуты на задний план иными социальными структурами. Скорее проблема заключается в том, смогут ли государства в регионах, подвергшихся мощному демографическому и экологическому давлению или иностранному вторжению, в принципе сохранить свою государственность. В одних регионах их место займет анархия и к власти придут местные преступные группировки. В остальном мире власть перейдет от международных организаций, США и транснациональных компаний назад к государствам, способным оградить собственных граждан от внешней миграции и иностранного политического и военного влияния, смягчить последствия глобальных финансовых неурядиц и изменения климата. Сильные государства будут выстраивать защиту против надвигающихся внешних угроз при поддержке населения.

Источники:

Gцtz Aly. 2005. Hitler’s Beneficiaries: Plunder, Racial War, and the Nazi Welfare State. New York: Metropolitan.

Flora, Peter et al. 1983. State, Economy, and Society in Western Europe, 1815–1975. Frankfurt: Campus Verlag.

Kestnbaum, Meyer. 2002. “Citizen-Soldiers, National Service and the Mass Army: The Birth of Conscription in Revolutionary Europe and North America,” pp. 117–144 in Mjoset and Van Holde eds. The Comparative Study of Conscription in the Armed Forces. Amsterdam: JAI, 2002.

Lachmann, Richard. 2013. “Mercenary, Citizen, Victim: The Rise and Fall of Conscription in the West,” pp. 44–70, in Nationalism and War, edited by John A. Hall and Sinisa Malasevic. Cambridge: Cambridge University Press.

Markoff, John. 1996. Waves of Democracy. Thousand Oaks, Ca: Sage.

Hung, Ho-fung. 2014. “Cold War and China in the (Un) Making of the Global Dollar Standard,” in Political Power and Social Theory, 26:53–80.

Lachmann, Richard. 2014. “From Consensus to Paralysis in the United States, 1960–2010,” in Political Power and Social Theory, 26:195–233.

OECD (Organization of Economic Cooperation and Development). 2006. Revenue Statistics, 1965–2005. Paris: OECD.

Oushakine, Serguei. 2009. The Patriotism of Despair: Nation, War and Loss in Russia. Itaca: Cornell University Press.

Tilly, Charles. 1990. Coercion, Capital, and European States. Oxford: Blackwell.

Виктор Сергеев, Елена Алексеенкова Вперед – в Средневековье?

В последние годы во всем мире наблюдается весьма отчетливая тенденция к сужению сферы личных свобод. Одновременно расширяется сфера свободы суверена – сфера, где государство позволяет себе вмешательство в частную жизнь гражданина. Несмотря на декларируемую приверженность либеральным ценностям и многочисленные попытки западных государств заставить «авторитарных» руководителей соблюдать права человека под страхом различного рода санкций, современному либеральному государству пока не очень удается снять с себя обвинения в двойных стандартах. Проблема в том, что рациональность, как ключевой либеральный принцип, может направляться не только в сторону свободы и прогресса, но и в сторону контроля ради прогресса. А в худшем случае – контроля ради контроля. В результате – вместо свободного, креативного и раскрепощенного индивида на выходе мы можем получить своего рода «государство-муравейник» – сообщество инертных, разобщенных и тотально контролируемых масс.

Свобода быть дисциплинированным

Наиболее активное обсуждение этой тенденции началось после событий 11 сентября 2001 г., когда вслед за известными терактами правительство США объявило войну террору и приняло «Патриотический акт», резко ограничивающий права граждан. Документ допускал не только возможность прослушивания спецслужбами телефонных разговоров, личный досмотр пассажиров авиатранспорта и другие, казалось бы, естественные в подобной ситуации меры. Он предполагал отслеживание денежных потоков и значительное сокращение действия банковской тайны – для предупреждения финансирования террористов[8]. Действие акта было отменено 1 июня 2015 г. Но новый закон, одобрения которого намерена добиваться администрация Б. Обамы («Акт о свободе США»), хотя и усложнит работу спецслужб, но сделает слежку за гражданами по-прежнему возможной.

Однако по большому счету «Патриотический акт» стал лишь вершиной айсберга, а подводная его часть формировалась на протяжении многих десятилетий, зародившись практически одновременно с возникновением либерализма. Эпоха Просвещения – а именно просветители XVIII века и либералы века XIX – породила идею «минимального» государства. Она проявилась в текстах англосаксонских философов XX в., трансформируясь в концепцию государства – «ночного сторожа», нанятого блюсти права человека и имеющего право вмешиваться в его приватную сферу. Но лишь – и ровно настолько, насколько это требуется для обеспечения его безопасности.

Однако переход от средневекового понимания положения человека, его отношений с властью – к либеральному отношению сопровождался, как это показано Мишелем Фуко, усиливающейся тенденцией к дисциплине, что, естественно, предполагало (в противовес либеральным воззрениям) увеличение вмешательства в частную жизнь человека. Граница, которую не должен, по идее, пересекать «ночной сторож», сдвинулась в сторону сокращения свободы индивида и наращивания контроля за его поведением. Снова формируются непрозрачные зоны, попадая в которые человек оказывается уязвимым перед лицом государственной машины и непредсказуемости применяемых к нему практик физического и структурного насилия.

Даже в ХХ и XXI вв., несмотря на декларируемую либеральными мыслителями свободу человека от правительственного вмешательства, оно продолжало усиливаться, обретая новые формы – не в виде пыток и зверских казней (как в Средние века), а усилением наблюдения государства за поведением каждого отдельного человека.

Примерно с 20-х гг. ХХ века наблюдается бурное развитие так называемой контролирующей и дисциплинирующей власти. На сегодняшний день даже в институционализированных демократиях существуют неинституциональные (несистемные) инструменты политики, часто фактически нивелирующие существующие на бумаге демократические институты и позволяющие вмешиваться в частное пространство индивида как в чрезвычайных ситуациях, так и в каждодневном режиме.

Справедливости ради следует отметить, что усиление контроля оправдывалось благом самого индивида. Да, клиническая медицина сделала «тело» объектом власти. Но результатом стало резкое улучшение качества жизни. Да, полицейский аппарат глубоко проник в общество. Но в целом ряде случаев это привело и к снижению уровня преступности. Да, электронные средства коммуникации делают индивида практически полностью поднадзорным. Но оперативность передачи информации возросла в разы. Таких аргументов можно привести множество.

Вопрос в том, до какого предела должен дойти рост контроля, чтобы обесценить для индивида приносимые им блага? На определенном этапе контроль превращается в цель в себе, а его связь с ростом благ становится как минимум неочевидной.

«Большой брат» следит за тобой

Несколько тенденций ХХ и начала XXI вв. свидетельствуют о том, что практика сокращения личных свобод и усиления вмешательства государства в приватную жизнь граждан не сокращается, а, напротив, нарастает. Остановимся на наиболее заметных из них.

1. Одной из таких тенденций стало ограничение свободы передвижения и введение практик контроля над перемещением граждан. Свидетельством тому является, например, введение визового режима, что представлялось бы немыслимым европейцам XVIII или XIX веков. В конце Первой мировой войны визы начали использоваться в качестве инструмента ограничения миграции, обеспечения безопасности и выявления агентов иностранных государств. С 30-х гг. ХХ в. в СССР стали вводиться визы на выезд из страны. Смысл «выездных» виз заключался в том, чтобы не дать возможность уехать наиболее оппозиционно настроенным гражданам и использовать репрессии против них внутри страны. Аналогичные режимы сохраняются и по сей день в наиболее жестких авторитарных режимах (например, в КНДР; отдельные ограничения на выезд сохраняются в Узбекистане, в Саудовской Аравии и Катаре), что вызывает активную критику ООН.

Введение паспортов и последующее совершенствование паспортной системы (вмонтирование в документ чипов с личными идентификаторами) относятся к той же категории мер контроля за передвижением граждан. Предлогом для введения биометрических документов стали события 11 сентября 2001 года в США, где и появилась сама идея. В 2002 году представители 188 стран мира подписали Новоорлеанское соглашение, в соответствии с которым биометрия лица признана основной технологией идентификации для паспортов и въездных виз следующего поколения.