Эдгар Берроуз - Марсианские истории

• Название: Марсианские истории
• Автор: Эдгар Берроуз
• Издательство: ИКА «Тайм-аут», Пирал
• Жанр: Боевая фантастика
• Год: 1992
• ISBN: 5-85990-030-9

В книгу включены четвертый, пятый и шестой романы марсианской серии.

Содержание:

Тувия — дева Марса

Марсианские шахматы

Великий ум Марса

---

С другой стороны, фандалиане — отъявленные сентименталисты, удовлетворенные абсолютными глупостями и суевериями, рабы тщеславия. Ну, сам факт, что они терпят на троне старую мегеру Заксу, клеймит их как бестолковых идиотов. Она невежественная, глупая, высокомерная, эгоистичная, жестокая и сварливая женщина. До сих пор фандалиане должны сражаться и умирать потому, что отец ее был джеддаком Фандала. Она так обложила их налогами, что они шатаются под их тяжестью, она плохо управляет ими, она эксплуатирует, обманывает их, а они падают ниц у ее ног и поклоняются ей. Почему? Потому, что ее отец был джеддаком Фандала, и его отец был им до этого, и так далее в древность. И все потому, что они руководствуются скорее чувствами, чем разумом. Потому, что их безнравственные правители платят и за чувства.

— У нее нет ничего, что говорило бы в ее пользу как нормального человека — даже нет красоты. Ты знаешь, ты видел ее!

— Я видел ее? — спросил я.

— Ты ассистировал мне в тот день, когда мы дали ее старому мозгу новую шкатулку, в день, когда ты прибыл с того, что зовешь Землей.

— Она? Эта старая женщина была джеддарой Фандала?

— Это была Закса, — подтвердил тот.

— Ты не соглашался на ее лечение, и один из землян мог подумать, что это лишь простая женщина, ведь ты обращался с ней не так, как подобает обращаться с правительницей.

— Я — Рас Тавас, — сказал старик. — Почему я должен склоняться перед кем-нибудь другим? В моем мире ничего не имеет такого значения, как ум, и во всех отношениях могу сказать без сомнения, что я не знаю разума более великого, чем мой.

— В таком случае, вы не без сантимента, — сказал я улыбаясь. — Вы обладаете одним из чувств — гордостью.

— Это не гордость, — сказал он. — Это факт! Факт, доказать который не представляет трудности. По всей вероятности, я имею наиболее развитый и хорошо фунциклирующий мозг среди всех знакомых мне ученых, и это показывает, что я обладаю наиболее развитым и хорошо функционирующим разумом на всем Барсуме. Из того, что я знаю о Земле и судя по тебе, я убежден, что на твоей планете разум может лишь слабо приблизиться к тому, который я развил в себе за время тысячелетней учебы и исследований. Расум-Меркурий или Косум-Венера могут, возможно, выдвинуть умы равные или даже выше, чем мой. Пока что мы изучаем их мозговые волны. Наши инструменты еще недостаточно разработаны, мы можем лишь предполагать, что они — существа крайне утонченные и подвижные.

— А это что за девушка, тело которой ты отдал джеддаре? — спросил я невпопад, потому что у меня из головы не могла выветриться мысль об этом прекрасном теле, в котором, в самом деле, должен был находиться соответствующий — ласковый и прекрасный ум.

— Просто объект! Просто объект! — повторял он, размахивая руками.

— Что с ней станет? — настаивал я.

— Какая разница, что станет? — спросил он. — Купил ее с партией военнопленных. Я не могу даже назвать, из какой страны мой агент получил их, или откуда они родом. Такие сведения не имеют значения.

— Она была жива, когда ты купил ее?

— Да. Ну и что?

— Ты убил ее?

— Убил ее? Нет! Я сохранил ее. Это было около десяти лет назад. Почему я должен был позволить ей стать старой и морщинистой? Она тогда не имела бы такой цены теперь. Когда Закса купила ее, она была такая же свежая, как в тот день, когда я получил ее. Много женщин смотрело на нее и хотело заполучить ее лицо и тело, но только джеддара оказалась в состоянии взять ее. Она заплатила высочайшую цену из тех, какие мне когда-либо платили!

— Да, я держал ее долгое время, но я знал, что она в один прекрасный день придет ко мне и принесет высокую цену. Она в самом деле была прекрасна, и таким образом, чувство нашло свое применение — если бы не чувства, не нашлось бы дураков поддерживать ту работу, которую я веду, и это продлевает мои исследования на более высоком уровне. Ты должен быть удивлен, я знаю, если бы я сказал тебе, что чувствую, что почти способен воспроизвести рациональное человеческое существо воздействием различных химических комбинаций и групп людей. Они, вероятно, полностью неизвестны на Земле земным ученым, насколько я могу судить о незначительности твоих знаний о таких вещах.

— Я не был бы удивлен, — уверил я его, — я не удивлюсь ничему, что бы ты ни совершил.

III. Валла Дайя

Я долго лежал бодрствуя в ту ночь и думал о 4296-Д-2631-Н, прекрасной девушке, чье совершенное тело было украдено, чтобы составить великолепную оправу для мозга тирана. Это казалось мне таким ужасным преступлением, что я не мог освободить мой ум от этого, и я думаю, что размышление об этом посеяло первое зерно ненависти и отвращения к Рас Тавасу. Я не мог представить себе существо, настолько лишенное сострадания и жалости, более страшное, чем он. Я не мог в эту минуту беспристрастно размышлять о безобразном изнасиловании этого милого и красивого тела, даже в священнейших целях, вызванных желанием получить грязные деньги.

Я так много думал о девушке этой ночью, что облик ее был первым, что возникло в моем возвращающемся после сна сознании и после того, как я поел, а Рас Тавас так и не появился, я пошел в комнату, где была бедная девушка. Она лежала, обозначенная только маленькой табличкой с номером. Тело старой женщины с обезображенным лицом предстало передо мной в суровой неподвижности смерти. Это была уже не та фигура, которую я видел сейчас, а сама лучезарная юность, заключенная душа, которая спала под этими седыми волосами. Существо с этим лицом и формами Заксы не было Заксой, потому что все, что делало ее другой — все это было перенесено в холодный труп Заксы. Каким ужасным должно быть пробуждение, если оно когда-нибудь наступит. Я содрогался от ужаса при мысли, что она должна будет почувствовать и пережить, когда она впервые представит себе страшное преступление, жертвой которого она стала. Кем она была? Какая история была запрятана в этом мертвом безмолвном теле? Какой должна была быть ее любовь — ее, чья красота была так велика, а на прекрасном лице лежал неизгладимый отпечаток доброты! Захочет Рас Тавас когда-нибудь вызвать ее из этого счастливого подобия смерти — гораздо более счастливого, чем было бы для нее оживление. Я избегал мысли об ее оживлении, и тем не менее страстно желал услышать ее голос, узнать, что этот мозг живет снова, узнать ее имя, так жестоко оборванной и перекинутой в руки судьбы в лице Рас Таваса Допустим, что она ожила, и что я… — рука легла на мое плечо, и я повернулся, чтобы посмотреть в лицо Рас Таваса.

— Ты, кажется, интересуешься этим предметом? — спросил он.

— Я хотел бы знать, — ответил я, — реакцию ее разума при пробуждении, когда она обнаружит, что стала старой и безобразной женщиной.

Он погладил подбородок и пристально посмотрел на меня.

— Интересный эксперимент, — пробормотал он. — Мне доставляет удовольствие узнать, что ты проявляешь научный интерес к выполненным мной работам. Психологические фазы работы, должен признаться, упущены в течение последнего столетия или что-то около этого, хотя раньше я уделял им большое внимание. Интересно, должно быть, наблюдать, изучать некоторые из этих дел. Это может оказаться особенно полезным тебе, как начинающему, так как это просто и обычно. Позднее мы с тобой понаблюдаем за случаем, когда мозг мужчины перенесен в тело женщины, а мозг женщины — в тело мужчины. Так же интересны случаи, когда часть больного или поврежденного мозга заменялась частью мозга от другого объекта, или когда в экспериментальных целях человеческий мозг трансплантировался в тело животного и наоборот. Это все обещает огромные возможности для наблюдений. Я помню такой случай, когда я перенес половину мозга обезьяны в череп человека после того, как убрал половину его мозга, которую перенес в тело обезьяны. Это было несколько лет тому назад, и я часто думаю, что мне нравится время от времени оживлять эти два объекта и записывать результаты наблюдений. Я хочу ознакомиться с ними сейчас, после того, как достану их из подвала Л-42-X под зданием 4-Д-21. Это будет скоро, через несколько дней. Прошли годы с тех пор, как они внизу. Это были прекрасные экземпляры — они совсем ускользнули из моей памяти. Но пойдем вызовем из небытия 4296-Е-2631.

— Нет! — воскликнул я, положив руку на его локоть. — Это было бы ужасно.

Он удивленно повернулся ко мне, а затем со злобной глумливой улыбкой закричал, скривив губы: "Плаксивый сентиментальный дурак! Кто смеет говорить мне "нет"?

Я положил руку на эфес длинного меча и, твердо, посмотрев ему в глаза, сказал:

— Ты хозяин в своем доме, но пока что я твой гость. Так изволь обращаться со мной вежливо!

Он моментально обернулся ко мне, но взгляд его дрогнул.

— Я не подумал, — сказал он. — Давай оставим это.