Коллектив авторов - Этносы и «нации» в Западной Европе в Средние века и раннее Новое время

• Название: Этносы и «нации» в Западной Европе в Средние века и раннее Новое время
• Автор: Коллектив авторов
• Жанр: История
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-9905927-4-2

Настоящая монография стала итогом работы одноименной общероссийской конференции медиевистов, состоявшейся на историческом факультете МГУ 15–16 февраля 2012 г. На обширном историческом материале исследуются этнические и протонациональные дискурсы, а также обусловленные ими практики в Европе в Средние века и раннее Новое время. Особое место уделено факторам, определявшим специфику этнополитических процессов в композитарных и сложных по этническому составу государствах.

Для историков, политологов, социологов, а также интересующихся этнической историей европейских народов в Средние века и раннее Новое время.

---

Наконец, приведу и более свежий пример. Осенью 2010 г. находясь в Париже, я невольно следила за острыми политическими спорами вокруг «неверных» действий президента Саркози. Будь то высылка из Франции цыган или увеличение пенсионного возраста, новый трудовой договор или реформа системы образования, неизменно рефреном звучал аргумент: «такое поведение невозможно во Франции, ведь мы страна справедливости». (Кстати, здесь ясно проглядывал «тонкий» намек на «не французское» происхождение президента) Слыша столь «бесспорный» аргумент, я не могла отделаться от мысли, что где-то я его уже встречала. Конечно же, это был пассаж из Ла Рош Флавена… Именно эти впечатления подвигли меня задуматься над истоками данного устойчивого национального мифа. По-видимому эта идеологема прочно укоренилась в сознании французов, и они даже не замечают, насколько во французской политической культуре важным оказался топос о «Франции как родине правосудия». Живучесть этого топоса лишний раз доказывает его эффективность в процессе формирования национальной идентичности во Франции.

Примечания

1 Такая дефиниция восходила к Цицерону через «Этимологии» Исидора Севильского. См. подробнее: Guenee B. L’Occident aux XIVe et XVe siecles. Les Etats. P., 1993. P. 117.

2 Ibid. P. 299; Idem. Etat et nation en France au moyen age // Revue historique. P., 1967. T. 237. P. 27–30.

3 Анализируя этнонациональные государства с точки зрения типологии, Н.А. Хачатурян заострила внимание не столько на факторе централизации, сколько на процессе консолидации – экономической, социальной, политической и культурной – как необходимом элементе государственного строительства. См.: Хачатурян Н.А. «Король – император в своем королевства»… Политический универсализм и централизованные монархии // Империи и этнонациональные государства в Западной Европе в Средние века и раннее Новое время / Отв. ред. и сост. Н.А. Хачатурян. М., 2011. С. 84.

4 Strayer J. Les origines medievales de l’Etat moderne / Trad. M. Clement. P., 1979. P. 15–16.

5 «la Justice est nee avec la France, et a son droict hereditaire en la terre de France; comme il y a des pays, qui sont do^z de choses rares, et qui ne peuvent venir ailleurs. L’Inde seule a ceste prerogative, qu'il n’y a qu’elle qui porte des arbres odoriferante. Il n’y a que le sein Persique, qui porte des perles d’excellence. Il n’y a que l’Aquilon qui donne l’ambre. Aussi il n’y a qu’une France, oü s’exercent les vrayes fonctions de la Justice, et principalement es parlemens» (La Roche-Flavin B. Treze livres des Parlements de France. Bordeaux, 1617. Livre IV. P. 285).

6 Канторович Э.Х. Два тела короля. Исследование по средневековой политической теологии / Пер. с англ. М.А. Бойцова и А.Ю. Серегиной. М., 2014. С. 538–541.

7 Guenee B. L’Occident aux XIVe et XVe siecles. Р. 119–120; Kantorowicz E. Mourir pour la patrie et autres textes. P., 1984.

8 «sic corona regni est communis patria, quia caput» (Guenee B. Etat et nation. P. 24–27; Idem. L’Occident aux XIVe et XVe siecles. P. 118).

9 В его трактовке явление Жанны д’Арк было не столько истоком, сколько апогеем процесса национального самоопределения французов. См. подробнее об этом: Pons N. La propagande de guerre française avant l’apparition de Jeanne dArc //Journal des savants. P., 1982. N 2. P. 191–204; Eadem. Propagande et sentiment national pendant le règne de Charles VI: l’exemple de Jean de Montreuil // Francia. Bd. 8. München, 1981. P. 127–145.

10 Ограничусь отсылкой к фундаментальным отечественным монографиям по данной теме: Хачатурян Н.А. Сословная монархия во Франции XIII–XV вв. М., 1989; Цатурова С.К. Формирование института государственной службы во Франции XIII–XV вв. М., 2012.

11 Опирающаяся на Библию идея получила развитие у Брактона и прочно вошла в политическую доктрину власти Средневековья: «Est enim corona facere justitiam et judicium et tenere pacem»; см. подробнее: Guenee B. L’Occi-dent aux XIVe et XVe siecles. P. 137–139.

12 См. об этом: Beaune C. Naissance de la nation France. P., 1985. P. 83–84.

13 Ibid. P. 286–287.

14 См. об этом подробнее: Цатурова С.К. Священная миссия короля-судии, ее вершители и их статус во Франции XIV–XV вв. // Священное тело короля. Ритуалы и мифология власти / отв. ред. Н.А. Хачатурян. М., 2006. С. 78–82.

15 Об этом см.: Jacob R. Images de la Justice. Essais sur l’iconographie judiciaire de Moyen âge à l’âge classique. P., 1994. P. 48–58.

16 Любопытно также, что картина эта «отвлекала» взгляд от кресла короля, находящегося в левом углу залы (так называемое «ложе правосудия»), причем Людовик Святой на картине располагался как раз со стороны этого кресла и, следовательно, ближе к персоне монарха, как бы «наставляя его». См. подробнее об этой картине и ее символике: PinoteauxH. Tableaux fran^ais sous les derniers Valois // Cahiers d’heraldique. P., 1975. N 2. P. 119–139; Merin-dol Ch. de. Le retable du Parlement de Paris. Nouvelles lectures // Histoire de la justice. P., 1992. N 5. P. 19–34.

17 Loyseau Ch. Traite des seigneurie // Loyseau Ch. Les Oeuvres. Lyon, 1701. P. 4.

18 Pastoureau M. Images du pouvoir et pouvoir des princes // L’Etat moderne. Genese. Bilans et perspectives. P., 1990. P. 227–234.

19 Beaune C. Naissance de la nation France. Р. 332.

20 Mezieres Ph. de. Le Songe du viel pelerin / Ed. G.W. Coopland: 2 vols. Cambridge, 1969. T. I. P. 480.

21 Daubresse S., Morgat-Bonnet M., Storez-Brancourt I. «Le Parlement en exile» ou Histoire politique et judiciaire des translations du parlement de Paris (XVe-XVIIe siecle). Postface de Fr. Hildesheimer. P., 2007. P. 44–46.

22 Это утверждение коррелирует с пассажем из Жана де Жуанвиля, согласно которому, аналогично с Венсенном, Людовик IX Святой выслушивал просителей в саду на острове Ситэ, рядом с Дворцом. См.: Жуанвиль Жан де. Книга благочестивых речений и добрых деяний нашего святого короля Людовика. Пер. со старофранц. Цыбулько Г.Ф. СПб., 2007. С. 22 (§ 60–61)

23 Archives Nationales de France (далее – AN). Collection Le Nain. U 507. F. 31.

24 AN U 507. F. 41. О реконструкции и символике Дворца в Ситэ см. подробнее: Цатурова С.К. Формирование института государственной службы… С. 454–467.

25 Guenee B. L’Occident aux XIVe et XVe siecles. P. 124–125; Beaune C. Nais-sance de la nation France. Р. 151–152.

26 Канторович Э.Х. Два тела короля. С. 333–353.

27 «Paris est la meilleure et la plus notable ville de ce Royaume; est Roma en ce Royaume» (AN U 2014. F. 448).

28 См. об этом: Цатурова С.К. Номинация ведомств и служб как стратегия формирования суверенитета королевской власти во Франции XIII–XV веков // Империи и этнонациональные государства. С. 325–326.

29 «est assise en la meilleur et plus notable ville de nostre Royaume, en laquelle est nostre Siege et Court principal et souveraine» (Ordonnances des rois de France de la troisieme race (далее – ORF). 22 vols. P., 1723–1849. T. VII. P. 348349).

30 «Nostre ville de Paris qui est la plus principalle ville de nostre Royaume et en laquelle nos predecesseurs Roys ont accoutume de tres-long et ancien tems faire leur residence, et si y est le siege souverain de la Justice de nostredit Royaume» (ORF. T. VIII. P. 574; T. XII. P. 211).

31 Longnons A. Paris pendant la domination anglaise (1420–1436): Documents extraits des registres de la chancellerie de France. P., 1878. P. 334–335.

32 Juvenal des Ursins J. Ecrits politiques / Ed. P.S. Lewis: 2 vols. P., 1978, 1985. T. 1. P. 257.

33 «la dignite, noblesse et antiquite de vostre bonne cite de Paris, qui est le siege de vostre royale majeste, l’ancienne habitation des roys, le lit de vostre justice, la maison de sapience» (Masselin J. Journal des Etats Generaux de France tenus a Tours en 1484 sous le règne de Charles VIII / Ed. A. Bernier. P., 1835. P. 169).

34 «Siege de la Court capitalle et souveraine dudit Royaume… dont la renommee fut si grande et glorieuse par le monde universel, que les nations et Provinces tant voisines du Royaume, comme etrangeres et tres-loingtaines, souventes fois y affluoient, les aucunes pour contempler l’etat de la justice qui reputoient plus a miracle que a envie humaine, les autres liberalement se ils soumettoient pour y avoir droit et appaisement de leurs grans debats et haultes querelles» (ORF. T. X. P. 437).

35 Martial de Paris dit d’Auvergne. Les vigille de Charles VII et ses Poesies / Ed. Coustelier. 2 vols. P., 1724. T. 2. P. 182.

36 Mezieres Ph. de. Le Songe du viel pekrin. Т. 1. Р. 480, 482.

37 Moranville H. Remonstrances de l’Universite et de la Ville de Paris a Charles VI sur le gouvernement du royaume // Bibliotheque de l ecole des chartes. P., 1890. T. 51. P. 432.

38 «Et treuvent l’en passe a cinq cens ans / Que Sarrasins Paiens et mecreans, / Qui avoient plaitz pour leurs faitz et usures, / Et des proces selon les aventures, / Venoient au Roy et Royaume de France / Pour le renom et la haute excellence / De la Justice lors regnant tres haultaine, / Querir Justice comme souveraine, / En tout honneur et humble reverence, / En suppliant au noble Roy de France, / Que leurs cas fust soubzmis au jugement / De la Justice, et noble Parlement» (Martial de Paris dit d’Auvergne. Op. cit. P. 182).

39 Antoine Astesan. Poёme latine ecrit en 1461 // Les Roux de Lincy A. et Tisse-rand L.-M. Paris et ses historiens aux XlVe et XVe siecle. P., 1864. P. 542.

40 Baye N. de. Journal de greffier du Parlement de Paris, 1400–1417 / Ed. A. Tue-tey: 2 vols. P., 1885, 1888. T. 1. P. 233–234; «ad quam extraneis et Sarraceni re-cursum habuerunt» (AN U 508. F. 27).

41 «Super omnia vincit veritas. Reponse d’un bon et loyal fran^ois» // «L’Hon-neur de la couronne de France»: Quatre libelles contre les Anglais (vers 1418– vers 1429) / Ed. N. Pons. P., 1990. P. 129.

42 См. подробнее: Beaune C. Op. cit. P. 310–311, 423.

43 Gerson J. Oeuvres complets / Ed. P. Glorieux: 10 vols. P., 1960–1975. T. 7. P. 1018; Loyseau Ch. Livre des Seigneuries // Loyseau Ch. Op. cit. P. 28. Ch. V.

44 О судебной монархии как специфически французском варианте становления централизованного государства см. подробнее: Krynen J. L’Etat de justice. France XIIIe – XXe siecle. T. 1: L’ideologie de la magistrature ancienne. P., 2009.

45 Об этом см.: Цатурова С.К. Отрада сутяг и погибель Франции: адвокат как зеркало французского правосудия в XIV–XV веках // Право в средневековом мире. 2008. М., 2008. С. 68–88.

46 Recueil general des anciennes lois françaises, depuis l’an 420 jusqu’a la revolution de 1789 / Ed. A.J. Jourdain, Decursy et F.A. Isambert: 29 vols. P., 18221833. T. 1. P. XI.

47 Michelet J. Histoire de France. P., 1879. T. 3. P. 435.

Цатурова С.К.

II.II. Бургундская общность и проблемы ее идентификации в XV в.[3]

Известный французский медиевист Б. Гене в работах по истории средневековой Франции, в частности, отмечал, что во Франции государство создало нацию, указав тем самым на решающую роль политического фактора в лице королевской власти в утверждении (и сохранении на протяжении длительного времени) среди подданных чувства принадлежности к единой общности1. Последнее выражалось в представлении об общих истории, культурном и политическом наследии входящих в данную общность людей, об отличии от другой общности и т. д. Причем олицетворением этого общего, которое объединяло людей, выступала королевская власть2. Считается, что первичное оформление «национального» или «этнического» самосознания пришлось на период позднего Средневековья, что нашло отражение в процессе складывания этнонациональных государств (например, Франции и Англии)3. Однако наряду с ними существовали и другие территориальные политические образования – не только империи, как Священная Римская империя, но и менее обширные владения, созданные представителями одной династии на прежде разрозненных или входивших в различные гетерогенные государства территориях. Одним из таких политических образований являлось Бургундское государство4 во второй половине XIV–XV вв., включавшее в себя владения герцогов Бургундских из династии Валуа во Французском королевстве и в Священной Римской империи, многие из которых ранее имели опыт политической независимости в рамках отдельного государственного образования или же являлись частями королевства Лотаря, например, созданного в результате раздела империи Каролингов по Верденскому договору 843 г., а затем герцогства Лотарингия. Это государство, состоявшее из двух компактных блоков земель – северного (т. н. исторические Нидерланды) и южного (герцогство и графство Бургундия, графство Шароле и другие), включало народы, говорившие на разных языках, имевшие различные традиции и политический опыт. Единственное, пожалуй, что их объединяло – это власть общего сеньора, который для одних был герцогом, для других – графом, но принадлежал к бургундской герцогской династии Валуа. Эта особенность Бургундского государства, заключавшаяся в его традиционной патримониальной природе и в большой роли, которую играли личностные связи (в том числе в органах управления)5, не только характеризовала слабость политических институтов, но и создавала проблемы на пути внутренней консолидации включенных в него областей. Много копий сломано вокруг вопроса о сознательности территориальной экспансии герцогов Бургундских, их стремления к независимости и созданию собственного королевства, к осознанному поощрению зарождения среди подданных чувства принадлежности к единой общности и т. д.6 Впрочем, даже если отказывать герцогам в возможности добиться какой-либо автономии от Французского королевства или в самом желании такового, нельзя не увидеть, что некоторые существенные шаги в этом направлении все же были сделаны, в том числе и в области формирования некоего бургундского самосознания, причем решающую роль в этом процессе сыграла именно власть. Бургундское государство, на наш взгляд, является одним из наиболее показательных примеров того, как власть в лице герцога пыталась привить своим подданным подобное чувство. История Бургундского дома, казалось бы, показывает, что результаты такой политики или пропаганды оказались не утешительными. Тем не менее в настоящей статье мы постараемся показать, что конкретно удалось сделать герцогам в данном направлении и с помощью каких методов.