Николь Бернье - Незавершенное дело Элизабет Д.

• Название: Незавершенное дело Элизабет Д.
• Автор: Николь Бернье
• Жанр: Современная проза
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-699-83947-6

Смерть Элизабет стала для Кейт настоящим потрясением. Но еще больший шок она испытала, когда получила в наследство ее личные дневники. Почему Элизабет оставила записи не своему мужу, а ей? Неужели в жизни обычной домохозяйки могут быть тайны? Вопросов больше, чем ответов. И чем глубже Кейт погружается в жизнь подруги, тем больше понимает, что совсем не знала ее. Кейт ждет неприятное открытие: даже у самых счастливых семей есть секреты. И свои секреты Элизабет доверила ей.

---

На бюро рядом с ключами от автомобиля и бумажником мужа лежали какие-то журналы. В одном рассказывалось про сибирскую язву, в другом про «Аль-Каиду». И это выбор для пляжного чтения. С обложки на нее пустыми глазами смотрел бен Ладен. Кейт подняла валявшуюся у ног футболку и бросила поверх журналов, присела на краешек кресла.

Окна пропускали грохот от идущих по шоссе грузовиков. Настольная лампа тихо и монотонно жужжала. Капала вода в ванной.

Рядом с бюро, между матерчатыми ручками дорожной сумки неясно отсвечивали металлические спирали.

Кейт потянулась и вытащила тетрадь в картонной обложке – ту, с несколькими исписанными страницами. Последняя тетрадь Элизабет.

9 июля 2001 года

Сегодня снова виделась с Майклом в городе. Мы встретились в Центральном парке и уселись, скрестив ноги, на старом потертом одеяле у футбольного поля для малышей. Проговорили долго, даже дольше, чем он, возможно, предполагал, и мне стало спокойнее. Он держал мои руки и говорил, что чувствует мою боль. Говорил искренне, убедительно. Думаю, он не способен на иронию.

Он попросил меня приехать в Джошуа-Три, подробно рассказал о доме и том месте, о лошадях, о протянувшихся на мили тропах, ночной жизни пустыни. Когда он касается моей руки, по ней как будто пробегает ток. Его бритая голова лучится, а не отражает свет. Когда он смотрит в мои глаза, я – как никогда раньше – чувствую, что он по-настоящему меня понимает, и тогда мне хочется идти за ним куда угодно.

22 июля 2001 года

На выходные к нам заезжала Кейт с семьей. Они остановились проездом, направляются в отпуск. Прогулялись по берегу. Утро чудесное, но я была готова взорваться. Я совершенно вымоталась, я на пределе. Даже не верится, что можно вот так спокойно прогуливаться, когда в душе творится такое, и никто ничего не видит.

Мы говорили об искусстве и колледже; ох… она единственная, кто меня понимает. Так и подмывало выложить ей все о поездке, но я сдержалась, рассказала только в общих чертах. Если раскрываешься перед кем-то, это редко приносит облегчение; ты всего лишь сбрасываешь информацию, с которой они не знают, что делать. И потом люди уже смотрят на тебя по-другому. Но мне совсем не хочется, чтобы кто-то здесь узнал обо всем, чтобы это отразилось на детях. Как бы дико это ни прозвучало, я горжусь собой.

Кейт провела по лбу дрожащими пальцами, спрашивая себя, готова ли ко всему этому. Не только к тому, что у Элизабет, возможно, были отношения на стороне, но и к тому, чтобы узнать, что на самом деле думала о ней подруга, заглянуть в тот потаенный уголок, куда мы отправляем наши мелкие, повседневные впечатления, мнения и суждения, которые обычно предпочитаем оставлять при себе.

6 августа 2001 года

Путевые указания с подробным маршрутом следования до «Дерева Джошуа» распечатаны, подтверждения брони получены, оставшиеся деньги сняты через банкомат. Не могу избавиться от мысли, что Дейв может заметить перерасход в этом месяце; а еще меня беспокоит мысль о том, что стоило бы спрятать и эту тетрадь.

До отъезда осталось три дня. Никогда еще я не ждала чего-то так сильно и с таким предвкушением.

9 августа 2001 года

6 часов утра

Солнце уже взошло, но дети еще не совсем проснулись. Малышка снова заснула после того, как я ее покормила. У меня есть несколько минут перед тем, как пойти в душ.

Не могу ждать, но и мысль оставить ее, такую маленькую, невыносима.

Сейчас мне необходимо собраться и попрощаться с детьми, не забыть захватить все те принадлежности для рисования, которые они накупили, и втиснуть их как-нибудь вместе с этой ужасной писаниной. Даже среди всего этого мысли продолжают цепляться за мелочи: услышит ли Дейв Эмили, если та заплачет ночью? Не забудет ли вовремя отвести Джону на автобусную остановку? Вспомнит ли, что Анну всегда тошнит от яблочных шкурок? Все может пойти не так, если меня не будет, но, с другой стороны, все может пойти как надо. Какая я эгоистка.

«Зависит от того, что понимать под эгоизмом», – говорит Майкл. Об этом лучше не думать, иначе у меня не хватит сил тронуться с места, когда они будут стоять у дома, посылая воздушные поцелуи и распевая «до скорого, наш аллигатор, пока, наш крокодил».

Кейт захлопнула тетрадь и откинулась на спинку жесткого кресла, пропитанную запахом сигарет всех прошедших через комнату гостей. Поскребла подушку из потертой синтетической ткани, отрывая бурые комочки чего-то натурально-искусственного. Дыхание Криса замирало на каждом вдохе.

Она видела Элизабет; как та, приказав двум старшим детям остаться с прогулочной коляской, украдкой, чтобы никто не увидел, снимает деньги в банкомате. Как вынимает банкноты из металлической щели, бросает незаметный взгляд через плечо сквозь выбившиеся пряди волос, единственным движением выдавая, что эти деньги не пойдут ни на оплату счетов за газ, ни на бакалею.

Кейт попыталась представить ее сидящей, сложив ноги по-турецки, на одеяле, с каким-то мужчиной, отнюдь не Дейвом. Попыталась представить солнце и электрический разряд прикосновения, но не смогла. Попыталась представить, каково это – чувствовать, что тебя по-настоящему понимают.

Крис тяжело захрапел, но в смежной комнате у детей было тихо.

Она вытянула из-под футболки на тумбочке ключи от машины, приоткрыв фотографию бен Ладена, неотступно следившего за ней с обложки, и щелкнула выключателем лампы. Задержалась у двери: проверила, с ней ли карточка мотеля и старинный ключ от сундучка Элизабет.

Свет с ярко освещенной дорожки заполнил комнату, но никто не пошевелился. Кейт тихо закрыла за собой дверь и двинулась к парковке, освещенной не так хорошо и в окружении деревьев. Слышно было, как по шоссе то и дело проносятся машины.

Кейт открыла заднюю дверцу, отперла сундучок, положила в него, поверх других, тетрадку и стала копаться, разыскивая предыдущую. Она пролистывала страницы, быстро просматривая даты от 1980-х и 1990-х, пока наконец не дошла до 2000-го и 2001-го. На обложке тетради была фотография Элизабет с Джоной и Анной, яркое солнце освещало три улыбающихся лица. В улыбке и самой осанке Элизабет чувствовались та свобода и раскованность, которую она проявляла не так часто. Образ был ошеломляющий, от него веяло сладкой, щемящей ностальгией по утерянному, оставшемуся недосказанным.

Кейт раскрыла тетрадь. Вообще-то она собиралась положить ее на место, но не смогла устоять, чтобы при тусклой подсветке не просмотреть дневник. Она хотела узнать, как этому Майклу удалось добиться того, чтобы сидеть, держа за руки самую серьезную в мире женщину и мать, в подробностях, ведь, как пишут в журналах для родителей, «дети вырастут, а вы и не заметите».

Ей вдруг показалось, что кто-то рядом наблюдает за ней. Мурашки пробежали по коже. Она быстро обернулась, но на стоянке никого не было, только несколько других машин. Всего лишь узкая полоска деревьев отделяла мотель от шоссе, и, когда мимо проходили полуприцепы, асфальт у нее под ногами вибрировал. Она снова обратилась к тетради, но ощущение осталось – казалось, на нее смотрят те самые, васильково-сапфирового цвета, глаза. И в них просьба – «начни с самого начала».

Медленно, словно подчиняясь чужой воле, она вернула тетрадь с фотографией в сундучок – положила сверху, где всегда можно найти – и взяла нижнюю в крайней стопке слева. Просмотрела еще несколько, нашла тетрадь с черно-белой композицией на обложке. Яркость придавали несколько стикеров – из тех, что всегда можно найти на стеллажах с поздравительными открытками: тюльпаны, улыбающиеся рожицы, котята. Дата на первой странице относилась к 1976 году, когда Элизабет, которая, навскидку, была на год старше Кейт, исполнилось двенадцать лет. Кейт потянула к себе тетрадку и выждала несколько секунд – «смотри, я начинаю отсюда».

Потом открыла и стала читать.

12 апреля 1976 года

Дорогой Дневник,

Доктор Тринкер говорит, что мне стоило бы начать вести дневник, чтобы записывать свои мысли, и делать это так, будто я пишу письма своей лучшей подруге или себе самой. Это должно помочь мне «все проработать» и «двигаться дальше». Вообще-то я думаю, что это глупо – писать, чтобы тебе стало лучше. Но сегодня, когда ехала на велосипеде мимо закусочной, куда водила Анну на ее день рождения в феврале, у меня перехватило дыхание, так что пришлось слезть с велосипеда и опустить голову между коленей, как делают при приступе астмы. Что ж, постараюсь. Она так гордилась тем, что ей уже восемь, и невероятно волновалась, представляя, как будет ездить на велосипеде по городу. Я думала, она лопнет от радости, когда мы приехали к зоомагазину и я сказала, что куплю ей в подарок золотую рыбку. Она заставила меня купить одну и себе, чтобы им вдвоем было веселее в аквариуме. Ее рыбка умерла на прошлой неделе. Вот так-то.