Франсуа Блюш - Людовик XIV

• Название: Людовик XIV
• Автор: Франсуа Блюш
• Издательство: Ладомир
• Жанр: История
• Год: 1998
• ISBN: 5-86218-263-2

В увлекательно написанной романизированной биографии, составленной ведущим современным французским историком Ф. Блюшем. подробно описывается жизнь Людовика XIV, прозванного Великим, с момента его рождения и до кончины. Со страниц книги перед читателем предстает колоритная фигура самого знаменитого в христианском мире тех времен короля во всех его человеческих проявлениях, покровителя литературы и искусства, ценителя красивых женщин и государственного реформатора. Блюш блестяще описал жизнь французского двора, мастерски изобразил страсти, интриги, победы и поражения, которыми жило окружение Короля-Солнце.

---

Версальская хроника, по свидетельству Данжо, порой сливается с хроникой религиозной практики короля. «Осажденный христианин» — так называет Людовика XIV Пьер Гаксотт. «Осаждают» короля морганатическая супруга, духовник и обе ханжествующие партии (в 1709–1710 годах была партия ханжей мадам де Ментенон и другая ханжеская партия, во главе которой стояли герцоги Бургундский, Бовилье и герцогиня де Шеврез; Монсеньор руководит третьей партией — умеренных){94}. Людовик XIV умножает «подвиги» благочестия. В 1693 году даже на войне «он присутствует каждый день на краткой службе»{66}. Он исповедуется и причащается теперь, по крайней мере, пять или шесть раз в году. Правда, в то же самое время герцог де Бовилье причащается и принимает Святые Дары три раза в неделю{224}. Вся Страстная неделя уходит у короля почти полностью на то, чтобы молиться, слушать проповеди, присутствовать на службе. В Великий четверг он в своем церковном приходе моет ноги бедным, в пятницу поклоняется Кресту, в субботу причащается и прикасается к струпьям золотушных; в Пасхальное Воскресение он слушает мессу и присутствует на вечерне, а также на короткой службе в 6 часов вечера»{26}. Он практически посещает все торжественные службы, посвященные святым, столь частые в те времена, никогда не ловча и не поступая против своей совести, он ходит пешком от одного места паломничества до другого. «Газетт де Франс» повествует обо всем этом, выделяя «праведные дни» Его Величества, то есть те дни, когда король причащается. Эти «праведные дни» — мы уже упоминали об этом — для короля являются удобным случаем, чтобы объявить о новых избранниках на церковные бенефиции. Эти дни в основном проходили так: исповедь, присутствие на вечерне, длительная беседа с исповедником, затем месса, прикасание к струпьям золотушных, опять вечерня и проповедь. Распределение бенефициев предназначено для элиты, прикосновение к больным — исключительно для народа. Король никогда не уклоняется от этого религиозного и королевского долга. Когда он плохо себя чувствует, он прикасается лишь к нескольким десяткам больных; в обычные дни, когда он здоров, он принимает до двух тысяч золотушных. Маркиз де Сурш, который записывает очень тщательно все подробности этих мероприятий, рассказывает о том, с какой сосредоточенностью, с каким милосердием Людовик XIV относится к этой тяжелой задаче.

Прошло триста лет. Иногда мы делаем несколько поспешный вывод, что король находился полностью во власти своей Ментенон и своего духовника де Лашеза, что король — ханжа, придающий слишком большое значение обрядности, вместо того чтобы остаться на позиции золотой середины. На самом деле Людовик XIV никогда от нее не отступал. Говорили, что он ввел при дворе порядок нравственной скованности. А он ввел разумный распорядок. Высшая знать не сразу стала набожной и святой. Мадам достаточно об этом рассказывает, она же одновременно сокрушается как по поводу ханжества, которое в моде в то время, так и по поводу того, что содомия получила слишком большое распространение. Людовик XIV разбушевался однажды, в 1682 году, и наказал молодых приверженцев этого распространенного по ту сторону Альп порока. Это не были какие-то проходимцы, среди них были представители таких фамилий, как Лотарингские, Буйоны — все друзья Монсеньора{97}. В основном их корили за то, что они пытались «совратить» детей Его Величества. Впрочем, наказание не было слишком строгим; простое удаление из Версаля на несколько месяцев. Наконец, надо напомнить, что нравственная извращенность герцога Ванд омского не помешала ему пользоваться расположением короля и самыми большими почестями.

Людовик XIV показал ту же умеренность в отношении спектаклей. Мадам де Ментенон и ханжи всех кланов, объединившись, организовали крестовый поход против театров и балетов при дворе, попросили короля, чтобы он запретил их. Монарх же решил, что он не будет посещать их очень часто, но отказался запретить представления даже в своих дворцах. Когде же маркиза или какая-нибудь другая высоконравственная особа надавливали на него, чтобы он сыграл роль Савонаролы, он отвечал, что его благочестивая матушка Анна Австрийская, о которой он до сих пор скорбит, всегда любила театр и не утратила от этого свои добродетели; она даже посоветовалась с докторами Сорбонны и получила их согласие.

Людовик XIV был одержим мыслью о спасении души — здесь мадам де Ментенон не ошиблась и в некотором отношении достигла своего, — но король не пошел на крайние меры. Иногда утверждают, что он хотел раскаяться в том, что грешил принародно, но до 1691 года он еще держит маркизу де Монтеспан при дворе и дважды предоставляет их внебрачным детям повышение в ранге (в 1694 ив 1714 годах), вызвавшее зависть и считавшееся лишенным приличия. Он умеет настаивать на своем, даже лежа на смертном одре. Он восхищается умом и набожностью маркизы де Ментенон, но не всегда разделяет ее рвение. Он слушает отцов де Лашеза и Летелье, но не всегда следует их настойчивым, а иногда и несвоевременным советам.

У него было сильно развито здравомыслие — такое же, как у Генриха IV, — оно защищает Людовика XIV от всякого рода перегибов, пуританства и суеверия. Ничего не изменилось с того майского дня 1682 года, когда он обратился к королеве, МарииТерезии, супруге Монсеньора, к отцу и сыну Вильруа, герцогу де Шаро, к Креки и к некоторым другим с просьбой перестать приписывать гневу Всемогущего (так как Господь одобряет галликанскую декларацию Четырех положений) небольшое землетрясение, происшедшее недавно во Франции{97}.

Тот же здравый смысл проявят король и Боссюэ в вопросе квиетизма. Король и лучший богослов королевства не стремятся покончить с мистицизмом. Они покажут крайнюю неосторожность Фенелона, опасность вульгаризации (как было в случае с мадам Гийон) религии вне догматов, безумия тех, кто приглашает на спиритические сеансы высокой ступени большое количество неподготовленных и никем не руководимых детей. Жаль, что в вопросах о религиозном плюрализме Людовик XIV не продолжал также занимать позицию золотой середины. Но у короля была очень небольшая возможность маневрирования в протестантском вопросе. Мы это сейчас увидим.

Глава XXI. РЕЛИГИОЗНОЕ ЕДИНСТВО, НАЦИОНАЛЬНОЕ ЕДИНСТВО

Усердие в интересах Господа и исповедования истинной веры — лишь только это, Ваше Величество, освящает королей.

Бурдалу

Драгуны за неделю обращали в то время в католичество больше протестантов, чем миссионеры за целый год… Этот способ обращения был несколько новым, но он продолжал давать хорошие результаты.

Маркиз де Сурш

Быть трубочистом — недостойное ремесло для старого советника.

Ламуанъон де Бавиль

Остатки этой секты мало-помалу будут испытывать к религии, во всех ее внешних проявлениях, безразличие, которое пугает. Если бы теперь кто-то захотел заставить их отречься от христианства и следовать Корану, стоило бы им только показать драгунов.

Фенелон

Я убежден, что Господь присовокупит к своей славе тот труд, на который он меня вдохновил.

Людовик XIV

После подписания Нимвегенского мира Людовик XIV достиг — таково всеобщее мнение во Франции и в Европе — вершины своей славы. Во «Всеобщем словаре» можно прочесть: «Король Франции является арбитром в делах мира и войны», «король Франции является самым могущественным монархом христианского мира», «европейцы считают короля Франции самым великим и самым могущественным королем Европы. Его называют наихристианнейшим королем. Король Людовик XIV — самый великий король, какой только был со времен установления монархии»{42}. Но даже эти сентенции позволяют представить себе всю глубину религиозного и политического кризиса, который охватит восьмидесятые годы XVII столетия. В самом деле, два властелина Европы не принимают как установленную истину это превосходство наихристианнейшего короля — император и Папа. Папа оспаривает это положение: он ставит в упрек французским министрам их попытки, предпринимаемые с 1614 года, превратить идею об абсолютной независимости короля от папства в основной закон, в конституционный принцип. Этим Папой является с 1676 года Иннокентий XI. Он не соглашается с тем, что Людовик XIV расширил свои привилегии, связанные с регалиями; своим бреве от 1678 года он нам предписывает отменить королевские тексты, относящиеся к регалии, непомерно расширенной в пользу короля Франции{131}.

Итак, все уже готово, чтобы положить конец Церковному миру, который позволил в течение одиннадцати лет спокойно дышать протестантам, опубликовать свои прекрасные книги августинцам, позволил достигнуть своего апогея Контрреформе в передовой стране, где есть самые эрудированные прелаты (как Павийон, епископ города Але), самые святые монашки (как бенедиктинки из Фармутье-ан-Бри), самые образованные духовные лица (как Мабийон, монах в Сен-Жермен-де-Пре), самое просвещенное духовенство (Вольтер в «Веке Людовика XIV» впишет в список самых выдающихся литераторов 65 духовных лиц), самые подкованные богословы (Боссюэ, Арно), самые блестящие христианские философы (его преподобие отец де Мальбранш из ордена ораторианцев) и в которой, однако, протестантизм не может развиваться в полной мере.