Пэт Ходжилл - Верхом на раторне

• Название: Верхом на раторне
• Автор: Пэт Ходжилл
• Жанр: Фэнтези

Сестра Верховного лорда Кенцират, леди Джейм, борется за свое место в мире, полном опасностей, интриг и почти откровенного безумия. Она поступает в военное училище Тентир, сталкивается с ожесточенным соперничеством и открывает глубоко погребенные семейные тайны. Колледж тестирует ее, она испытывает училище и выносит решение…

Название романа — поговорка Трех народов Кенцир и означает отчаянную авантюру, увлекательную и опасную, от которой невозможно отказаться; кроме того, Джейм преследует молодой раторн (нечто вроде бронированного плотоядного единорога с дурным нравом).

---

Она потёрла свой рот, как будто пытаясь стереть прочь холодное прикосновение губ Искусительницы: Жертва ещё большего искушения, рандон, сестра, прощай. Каким-то образом она знала, что рой на подходе, и почему, и как открыть ему путь. Никаких сомнений. Никаких колебаний. Никаких вопросов, даже сейчас. Только вина.

Джейм вздохнула.

— Теперь так многое опять сокрыто в тумане. Правда и кривда, добро и зло, честь и верность…

— Твои слова звучат скорее с замешательством, чем с уверенностью. Я тебе не завидую. — Тень кивнула на тело, лежащее почти у самых их ног. — По крайней мере, вот это — неоспоримый факт.

— Смерть? Я начинаю думать, что это одна из самых сложных вещей, почти такая же сложная как честь.

Она выпрямилась и потянулась, чувствуя дневное напряжение в каждой мышце спины, слыша как скрипит её позвоночник.

— Отбор скоро начнётся, камни будут брошены. Я желаю тебе удачи, Рандир. Что касается меня, это, вероятно, моя последняя ночь в училище и я собираюсь сделать одну последнюю вещь, пока у меня ещё есть возможность.

Собеседница подозрительно на неё посмотрела.

— Что именно?

Джейм начала поворачиваться к двери казарм, но заколебалась и оглянулась назад. Её лицо разрезала кривая улыбка.

— Что, спать, разумеется. И видеть сны.

Глава XXII Бросая камни

110-й день лета

I

Рута встретила её в дверях казарм, бросив изумлённый взгляд вслед уходящей Рандир, а затем ещё один, на общее шевеление вдоль галереи.

— Леди, что происходит?

Джейм не чувствовала в себе сил, чтобы всё объяснить, даже предполагая, что она смогла бы, так что она выбрала самый простой ответ: Начался осенний отбор.

Кадет метнула ошеломлённый взгляд через тренировочный квадрат на освещённые окна Комнаты Карт.

— Что, сегодня вечером?

Другие кадеты Норф сбились за ней в кучу, бормотание их голосов звучало всё громче: «Что она сказала?»

— Они бросают камни!

— Но что насчёт груды тел в конюшне?

— Неважно. Это отбор!

Джейм с трудом привлекла обратно внимание Руты.

— Отнеси серый шёлковый шарф Рану Харну. Поторопись.

— Н-но у меня даже не было времени его постирать, а что касается вышивки…

— Это неважно. Он собирается бросать камни с чём-то, что выглядит как грязный носок, повязанный вокруг его шеи. Иди.

Она вскарабкалась по лестнице, борясь со стремительным потоком спускающихся кадетов. Они, конечно, знали, что это событие приближается, но совсем другое дело, когда оно внезапно обрушилось на них. Непохоже было, что бы кто-нибудь хотел или сумел хорошо выспаться этой ночью.

Неуважительно брошенная, Куртка Лордана всё также развалилась в углу обшей комнаты на третьем этаже. Таща её за воротник как за загривок шеи, она вошла в апартаменты лордана и закрыла за собой обе двери. Жур проскользнул внутрь вслед за ней.

Внутренняя комната так и была брошена разоренной и заваленной забракованной одеждой, пустыми коробками и потускневшими безделушками, безвкусными остатками никчёмной жизни и смерти, о которой горевать стоило ещё меньше. Даже вонь казалась старой и пыльной, слабое зловоние смертности. Дверь в северное крыло с помещениями слуг стояла приоткрытой и слабое, холодное дыхание проходящего сквозь неё воздуха звучало как долгий вздох. Джейм закрыла её. А потом, чувствуя себя немножко глупо, прислонила к ней кресло, так чтобы оно упало, если дверь начнёт двигаться.

Где-то за всеми этими остальными ящиками у южной стены, была ещё одна дверь, но она не собиралась её раскапывать. Неважно, спал ли Серод в каком-то своём гнезде, которое он там устроил, или же, более вероятно, был снаружи и отрабатывал своё содержание, шпионя в Комнате Карт. Чем бы она ни собиралась сейчас заняться, это было не его дело. С некоторым мрачным весельем, она расставила мины-ловушки и у этого края комнаты, используя богатый выбор безделушек и бутылок, уверенная, что они захрустят или покатятся под неосторожной ногой.

Вот. Я тебя предупреждала, больше никогда за мной не шпионить.

В очаге, среди груды тлеющих тряпок, светилось несколько красных угольков. Чтобы пробудить пламя, Джейм подбросила туда обломки коробки из кедра и протянула к загоревшемуся огню руки. Она всё ещё чувствовала себя очень замёрзшей и дрожащей, и совсем не готовой к тому, что должно было последовать дальше.

Кстати говоря, неужели всё это было действительно необходимым, или хотя бы разумным? В отличие от сферы души, находясь во снах, нельзя было получить физических повреждений, или так она полагала, но если она и в самом деле начала видеть провидческие сны, то кошмары прошлого могли рассказать ей нечто такое, что ранило бы гораздо сильнее, чем любой удар кулаком по носу. Она действительно хочет узнать, что случилось с её отцом в этой комнате много лет тому назад? Прошлые дни скрывали так много тёмных историй, и некоторые из них, возможно, было бы лучше оставить не потревоженными.

Ох, но прошлое не было мёртвым, только спящим, готовым снова подняться и нанести удар. Так ей пообещала Ведьма.

— Что-то изменило твоего отца, — сказала Ранет сквозь кровоточащие губы Искусительницы. — Теперь, его кровь бежит в тебе, как и твоем брате. Является ли его заключительное безумие вашим общим наследством? Сможет ли кто-нибудь из вас по-настоящему узнать самого себя, пока не поймёт его?

Ха. Сколько ни выбирай — всё одно. Это касается Тори так же сильно как и её. К тому же, весь её опыт показывал, что если повернуться к проблеме спиной, она норовит укусить вас в зад.

Здесь нашлась груда не слишком заплесневелой одежды, возможно, её обронила Рута, когда ринулась вниз по лестнице. Джейм навалила её на приподнятый очаг, создав что-то вроде постели, улеглась, всё ещё полностью одетая, и попыталась устроиться поудобней. Пламя грело ей спину, да и Жур забрался на руки, но она продолжала дрожать.

Куртка Лордана ухмылялась ей из теней у двери, где она позволила ей выпасть из рук. Никакое другое слово не могло передать выражение этих острых складок толстой от стежков ткани, слишком тяжёлой, чтобы смяться, даже когда её так бесцеремонно бросили. Несмотря на протесты потревоженного Жура, она со вздохом встала, чтобы поднять её. В конце концов, зачем ещё она притащила с собой эту проклятую вещь? Рута, как могла, почистила её и заштопала разорванную подкладку, но при малейшем движении, из неё по-прежнему просачивалась наружу старая вонь, как всегда сильная, индивидуальная и отвратительная. Вернувшись с курткой к очагу, Джейм задумалась, не бросить ли её в огонь. Фамильная реликвия или же нет, Грешан без сомнений изгадил её во время последней починки. Но если куртка стала ободранной шкуркой старых кошмаров, то ей всё ещё нужно узнать их секреты.

Самодовольно воняя, куртка легла на неё непрошенными объятьями. Складки одежды, на которой она лежала, впивались ей в кожу и она беспокойно ворочалась, заставляя Жура ворчать. Огонь рычал над своей деревянной добычей. Снаружи приходил приглушенный рокот казарм.

Никогда в своей жизни она не чувствовала себя менее способной заснуть.

II

— Чего это ты ухмыляешься?

Харн мрачно глядел на старшего офицера Эдирр, сидящего, скрестив ноги, третьим справа от него по кругу, через высокомерного Ардета и Даниора, который казался слишком юным, чтобы находиться здесь, в такой августейшей компании. Как и в зале внизу, Совет Рандонов придерживался порядка следования знамён их домов, но сейчас они сидели кругом, не выделяя старших и младших.

— О, ничего, ничего, — поспешно сказал Эдирр и отвернулся, чтобы поговорить с серьёзным Бренданом справа от себя.

Харн потянул свой шёлковый шарф. Может он и миленький, но скользкий; ему пришлось завязать его узлом вокруг своей толстой шеи, чтобы удержать от соскальзывания. Однако, теперь он чувствовал, что тот как будто пытается его задушить. Или он, или вина: Кадет Рута перехватила его прямо у входа в Комнату Карт с коротким, свистящим посланием, что Лордан Норф полагает, что ему следует надеть этот шарф — и это тогда, когда Джеймс должна была точно знать, что он собирается предать её.

Он тайком скосил глаза на украшенную вышивкой кайму, которая, похоже, так забавляла Эдирра. Если смотреть сверху вниз, она походила на абстрактный узор, павлиново-синие нитки на мерцающем сером. Он не видел ничего смешного ни в нём, ни в чём-то ещё, случившимся этим вечером.

Жуткая судьба Искусительницы его не волновала — сильно: было ясно, что женщина пересекла множество ограничительных черт, и то, что она насквозь продырявила Шета Острого Языка стрелой было наименьшим из её проступков.

Но этот мальчик в квадрате с вырванным горлом… что за несчастный, маленький комочек он из себя представлял, его глаза и рот, разинутый в застывшем ужасе. Харн помнил его живого, слишком маленького для своего возраста, с худощавым, полным решимости лицом, борющегося за своё место под солнцем. Ребёнок. Искусительница могла это использовать: Вот твой шанс проявить себя, получить боевое крещение[75] на службе своей леди.