Сергей Плотников - Пропавшая

• Название: Пропавшая
• Автор: Сергей Плотников
• Жанр: Космическая фантастика

Если задуматься, в начале почти любой истории о подвигах и приключениях лежит что-то настолько плохое, что оно заставляет героя покинуть налаженную жизнь и ринуться в неизвестность. Супруга пропала - только слабая надежда, что ее исчезновение связано с ее «ненормальностью» не дают Михаилу окончательно опуститься на дно черной меланхолии. Надежда - и инструкция, оставила благоверная «на всякий случай«: как можно добраться ее до родни. А родня-то, как оказалось, совсем даже не с Земли...

«Пропавшая» - это классическая космоопера... ну почти. Увы, но главному герою никогда не стать могучим псионом, и с нейросетями вышел облом. И со спасением прекрасных принцесс тоже как-то не заладилось: ему бы жену свою отыскать, да и двое детей на шее как-то не способствуют радостному прохождению «приключений«. К сожалению Михаила, без приключений на каждом шагу обойтись никак не получается...

---

- Что? - Егор удивленно хлопнул глазами. Он как раз пытался сменить позу с “сидя на коленях” на просто “сидя”, и застыл на середине движения.

- Что слышал. - Силы и голос постепенно возвращались к младшей. - Ты сканировал его… Мерха вместе со мной. У него в голове - то, что нам нужно: язык, грамота, местные расклады: где что находится, кто здесь главный… как я уловила - выход из базы далеко в пустыне. У него какой-то транспорт здесь где-то есть, а мы даже не знаем, как им управлять… ну, соображай уже быстрее!

- Н-но… - Кажется, сын такой точкой зрения сестры на события оказался шокирован ещё сильнее, чем “убийством”. Мальчик с каким-то новым выражением лица перевёл взгляд на лежащего на полу наркомана, потом назад на сестру. - … мы просто так это возьмём и сделаем?

- Я не хочу умирать здесь в компании с этим… Мерхом. - Вася прищурилась, как будто всматриваясь в рекомое тело, и сморщилась, потирая висок. - Воды тут нет, еды тоже. Этот… привёз небольшой запас… и спрятал… ай!

Егор бережно обхватил сестру за плечи и прислонил к своему плечу. Тихо резюмировал:

- Я думаю, это оттого, что мы слишком много информации пробуем осознать - собственные мозги не справляются…

- Нужно… по кусочкам. - Василиса рукавом руки оттерла лоб. Рука заметно дрожала.

- Мы не успеем… даже за сутки… тут работы на несколько лет. А его сознание без личности скоро начнет угасать.

- Мама записывала информацию на кристалл из своей головы - структурировала и записывала… а здесь уже структуризация проведена: единственную нелинейность мы... сломали. Просто перенести, не осознавая… кристалл у нас остался. - Сестра слабо мотнула головой в сторону приоткрытых ворот.

- Он может взорваться, как и большой. - Старшему высказанная идея совершенно не нравилась. - И потом, что это нам даст? Осознавать всё равно придётся по кусочкам и очень долго… если переписать вообще получится.

- Получится. - Упрямо наклонила голову Василиса и с усилием отлипла от плеча брата, села ровно. - Это единственный шанс. Нам невероятно повезло наткнуться на этого… нужно воспользоваться возможностью. Иначе нам маму просто не найти!

- И что делать?

- Вот я и думаю…

- Я знаю, что делать. - Вмешался я в спор детей.

Пока брат и сестра обсуждали обстановку, я боролся с мучительным ощущением полной нереальности происходящего… и одновременно с ещё более болезненным ощущением собственной бесполезности. У меня не было таланта к псионике - Ната говорила, что это генетический дар, в популяции людей довольно редкий. И что вообще полюбила меня за другой талант… Мне вдруг вспомнилась та ночь - пьяная пятёрка гопников, только теперь, с высоты своего возраста и опыта я осознавал: для Наты я мог быть там полезен лишь как отвлекающий маневр. Живой щит или, как говорят, мясо. Когда пятеро на одного - мышцы не решают: нужно оружие и умение им владеть. Но если оружия нет, то своей болью ты можешь купить несколько лишних шансов тому, кто совладать с противником способен. Я не мог помочь детям сейчас - в мире наверняка других, ушедших вперёд технологий, без пси-способностей, почти без оружия и без умения применять даже то, что есть. Но я по-прежнему мог стать “мясом”, живым щитом, только в этот раз не от людей, а от сложившейся ситуации. В положении или “все рискуют умереть”, или “я рискую больше других, но, в случае выигрыша…” у меня даже сомнения не возникло, что выбрать.

- Если я правильно понял, то наркотик, как его, “грани”? - разработан имперцами для работы с памятью человека, верно?

- Па-ап?

- Дальше. - Я сделал знак не перебивать меня. - Этот препарат опасен, но не летален, человек после применения возвращается примерно в то же состояние, в котором был, так?

Егор машинально кивнул, Василиса нахмурилась.

- И последнее - Вася может переписать информацию, не осознавая, это тоже я правильно понял?

- Отец!

- Папа!!! - Дети, не смотря на слабость, синхронно вскочили. - Ты же не….

- Дозировку вы можете считать у Мерха в голове. Я принимаю препарат, Лисса переписывает мне память… донора, сколько получится, потом действие прекращается - и вуаля. Информация сама “распакуется” моей голове. Ну и вы сами сказали, что настолько хорошо меня знаете, что угадываете мои мысли… так что, надеюсь, не сотрете любимому папе в мозгах что-нибудь... ненужное.

Дети смотрели на меня огромными глазами, и в них смешалось столько всего, что я и не пытался угадать отдельные эмоции. Зато сам я, на удивление, испытывал не страх и не достаточно логичные опасения за исход придуманной “на коленке” процедуры - нет, меня распирала идиотская гордость. Смогу! Всё-таки смогу защитить детей. Ната будет мной гордится, если… КОГДА мы её найдем!

Часть 2. Бороться и искать.

10

У меня никогда раньше не было опыта приёма наркотиков. Впрочем, едва ли “грань” можно было назвать наркотиком в прямом смысле этого слова - психотроп, вводя человека в изменённое состояние сознания, вовсе не вызывал “чувства невероятного наслаждения”. А вызывал он… боюсь, нужных слов, чтобы описать, что я чувствовал, находясь под воздействием допросной химии имперцев, я просто не подберу. Когда ты как бы проваливаешься сам в себя, и твоя голова изнутри становится похожа на железнодорожный вокзал, смешанный с многоярусным автоматизированным складом и библиотекой. Тебе становится доступна любая часть памяти, более того, ты можешь выгрузить ее на виртуальный поезд - в виде мешков, ящиков и прочей тары - и перевезти в другое место. Например, поместив воспоминания в оперативную зону, можно вспомнить что угодно настолько подробно, насколько это вообще возможно - с эффектом максимального присутствия… Это “безобидное развлечение”, повторяемое раз за разом, сломало разум Мерха - впрочем, с головой у него и так было не всё в порядке. На земные годы мужику было шестьдесят пять (!!), а он, видите ли,посчитал, что “жизнь кончена”, эмо-инфантил хренов. Проблемы на работе, никому не нужен, живёт один, интроверт, ни с кем не общается, старается всё делать в одиночку, скорбит втихаря о “старых добрых временах”... и страдает от того, что жизнь не удалась.

Знаете, что Мерх раз за разом вспоминал с таким упорством? Свою учёбу в инженерно-технической академии на Соноре! Чем-то это очень престижное учебное заведение, не носящее приставки “имперское” только по причине расположения и смешанности преподавательского состава, набранного “с каждого мира по нитке”, напоминало старые советские ВУЗы. В Академии охотно учили бесплатно, но потом будь любезен - отработай по распределению и не жалуйся на зарплату. Мерха отправили сюда, на Каллигу, где он провёл последние сорок лет… Надо сказать, студенты в академии, даром, что принадлежали к высокоразвитой технической цивилизации, охватывающей множество звёздных систем, вели себя ничуть не лучше каких-нибудь прорвавшихся из глубинки на бюджетное отделение московского ВУЗа молодых идиотов без тормозов. Пили, гуляли, куролесили, ну и Мерха регулярно втягивали в свои приключения - не без последствий для оного. С “гранью”, например, будущий технический специалист познакомился на допросе в службе социальной защиты Сонора. Что для этого нужно было учинить, я так и не понял: от постоянного “перекладывания” части студенческих воспоминаний в оперативную зону памяти ассоциативные связи между событиями разрушились, что и стало основной причиной деградации личности Мерха.

Всё это я узнал уже потом - когда мучительно приходил в себя, лежа на спальнике в том же помещении, где я и дети нашли этого… донора. А до того… Передача воспоминаний “изнутри” выглядела так: внезапно обнаруженная рельсовая ветка, тянущаяся от здания вокзала-склада моего сознания куда-то в белёсую бесконечность… и приближающаяся бесконечная вереница товарных вагонов, платформ и цистерн, загруженных разномастной тарой без локомотива. Следующие часы? Дни? Недели? - я провёл, ежесекундно пытаясь успеть распределить этот бесконечный поток по веткам и тупикам сознания: сначала успевая как-то сортировать, а потом уже как попало - лишь бы были свободные места. В какой-то момент, вместо одной входящей колеи к моему мозгу подключилось аж шесть: дочь каким-то образом догадалась или поняла, как делать первичную сортировку, и стало легче, несмотря на возросшие объёмы трафика… Через бесконечность времени загрузка завершилась, и я попытался понять, что именно мне досталось и, по возможности, рассортировать полученное… и тут действие “грани” кончилось.

Объективно, сознание просто возвращалось из состояния неестественной структуризации в естественное. Субъективно… я почувствовал себя перчаткой, которую выворачивают наизнанку! Уверен, испытай донор хоть раз подобное - враз растерял бы желание помирать: у Мерха воспоминания просто вставали на свои места, а у меня… у меня был огромный объём информации, который раньше отсутствовал. Причём информации… гм, ну пусть - архивированной... разобрать и разгрузить я успел самый мизер. Контроль над механизмами собственной памяти я уже утратил, зато подсознание, наоборот, “проснулось” и, подчиняясь вложенному эволюцией механизму, постаралось разом обработать новые колоссальные массивы данных. Дальше… дальше я просто валялся в бреду. Смутные воспоминания о видениях, о испуганных, странно искажённых лицах Егора и Васи, о том, как мне протирают губы влажным платком и пытаются напоить...