Альфред Жарри - Убю король и другие произведения

• Название: Убю король и другие произведения
• Автор: Альфред Жарри
• Издательство: Б.С.Г.-ПРЕСС
• Жанр: Классическая проза
• Год: 2002
• ISBN: 3-93381-055-X

Альфред Жарри (1873–1907) — один из немногих классиков французской литературы, чье творчество оставалось до сих пор неизвестным российскому читателю. Хулиганские, эпатирующие благовоспитанных господ тексты Жарри стали ярким образцом контркультуры рубежа XIX–XX веков, предвосхитив дадаизм, сюрреализм и театр абсурда.

Эта книга — первое издание Жарри на русском языке. Она включает все основные произведения писателя, а также биографический очерк и подробные комментарии.

---

XL

Пантафизика и катахимия

II. — Еще один фрагмент

Трансцендентный Бог треуголен, а трансцендентная душа богоугодна, а стало быть, параллельно треугольна.

Бог имманентный трехгранен и имманентная душа по гомотетии трехгранна.

Душ всего три (ср. у Платона).

Человек четырехуголен, ибо души не несвободны.

Значит, он — твердое тело, а господь Бог — дух.

Если души независимы и свободны, человек есть Бог (МОРАЛЬ).

Диалог между тремя третями числа три.

Человек: Три ипостаси суть три души Господа.

Бог: Tres animae sunt tres personae hominis.

Ens: Homo est Deus.

XLI О поверхности Бога

Бог по определению не имеет пространственного измерения, однако же для ясности изложения присвоим ему какое-нибудь количество измерений, отличное от нуля, хотя он и лишен их напрочь, ведь в двух частях нашего тождества эти измерения пропадают. Удовольствуемся, к примеру, двумя измерениями — в геометрии этого вполне достаточно для того, чтобы представить себе плоские фигуры на листе бумаги.

Символическим изображением Бога служит треугольник, однако не следует отождествлять три Ипостаси с его сторонами или же углами. Речь идет здесь о трех вершинах другого равностороннего треугольника, описанного вокруг того, что рисуют обычно. Подобная гипотеза находит свое подтверждение в откровениях Анны-Катарины Эммерих, которой крест, повсеместно воспринимаемый как символ Слова Божьего, виделся в форме Игрека (Y) — она объясняла это такой очевидной деталью, как невозможность вытянуть человеческую руку нормальной длины до гвоздей на оконечностях классического тау.

Итак, ПОСТУЛАТ:

До поступления исчерпывающей информации, а также для удобства наших предварительных рассуждений допустим, что Бог есть плоский чертеж, иначе говоря, символическое изображение трех равных прямых длиной a, исходящих из одной точки под углом 120° друг к другу. Пространство между этими прямыми или, если угодно, площадь треугольника, образованного тремя самыми удаленными точками этих прямых, мы и предлагаем сейчас рассчитать.

Пусть медиана x будет продолжением одной из Ипостасей a, 2y — стороной треугольника, которой она перпендикулярна, тогда N и P обозначим продолжения прямой (a + x) в обе стороны бесконечности.

Дано:

x = ∞ — N — a — P.

Тогда как

N = ∞ — 0,

а также

P = 0.

Отсюда

x = ∞ — (∞ — 0) — а — 0 = ∞ — ∞ + 0 — а — 0

x = — а.

С другой стороны, прямоугольный треугольник со сторонами a, x и y дает нам:

а2 = х2 + у2,

тогда как, заменив x величиной (— a), мы получаем

а2 = (— а)2 + у2 = a2 + y2.

Отсюда

у2 = a2 — a2 = 0,

a также

y = √0.

Таким образом, площадь равностороннего треугольника, биссектрисами углов которого служат три прямые а, будет равна:

S = у (x + a) = √0 (— а + а)

S = 0√0.

СЛЕДСТВИЕ: При первом взгляде на радикал √0 мы можем утверждать, что подсчитанная нами площадь представляет собой самое большее простую линию; во вторую очередь, если строить фигуру, исходя из величин, полученных для x и для y, мы убедимся, что:

■ Прямая 2 у, которая, как мы теперь знаем, является 2√0, пересекает одну из прямых а в направлении, обратном нашей первой гипотезе, поскольку x = — а; мы также увидим, что основание нашего треугольника совпадает с вершиной.

■ Две прямых а образуют с первой углы, по меньшей мере не превосходящие 60°, и более того, с 2√0 могут встретиться, лишь совпадая с первой прямой а.

Что полностью соответствует догмату о равенстве трех Ипостасей между собой и их совокупности.

Мы можем также заключить, что а есть прямая, соединяющая 0 и ∞ определить Бога:

ОПРЕДЕЛЕНИЕ: Бог есть кратчайший путь от нуля к бесконечности.

— То есть? — спросите вы. — В каком направлении?

— На это мы ответим, что зовут его не Жюль, а Плюсминус. Так что в целом это прозвучит как:

± Бог есть кратчайший путь от нуля к бесконечности — так или иначе, в ту или иную сторону.

Что полностью соответствует вере в два начала Бога; однако точнее будет присвоить знак + началу веры субъекта.

Однако Бог, не имея пространственного измерения, линией не является.

— И в самом деле, отметим, что, согласно тождеству

∞ — 0 — а + а + 0 = ∞

длина а обладает нулевым значением, следовательно, а не есть линия, но точка.

Таким образом, раз и навсегда:

БОГ ЕСТЬ ТОЧКА, В КОТОРОЙ СХОДЯТСЯ НУЛЬ И БЕСКОНЕЧНОСТЬ

Патафизика есть наука…

КОНЕЦ

СУПЕРСАМЕЦ роман

перевод Сергея Дубина

(стихи в переводе Михаила Яснова)

современный роман

I Кто больше

— Любовный акт лишен всякого смысла, поскольку повторять его можно до бесконечности.

Взгляды присутствующих, как по команде, обратились к тому, кто позволил себе изречь подобную нелепость.

Дело в том, что этот вечер гости Андре Маркея, собравшиеся в его имении в Люрансе, решили провести за разговорами о любви; именно эта тема, по общему мнению, подходила для обсуждения более всего — в почтенном собрании присутствовали и дамы, да и потом, как иначе удалось бы гостям избежать тягостных разговоров о том самом Деле, пусть на дворе уже стоял сентябрь тысяча девятьсот двадцатого года.

Среди приглашенных в тот вечер можно было заметить прославленного химика-американца Уильяма Эльсона, вдовца, которого по обыкновению сопровождала его дочь Элен; богатейшего изобретателя, электрика, конструктора автомобилей и самолетов Артура Гауфа с супругой; генерала Сидра, сенатора Треклята и баронессу Гноевию-Препуцию фон Треклят, кардинала Ромулье, актрису Генриетту Цинн, доктора Батубиуса и многих других.

Все эти разносторонние, но одинаково блистательные личности могли придать упомянутому тривиальному сюжету известную новизну, и даже не впадая в крайности, а просто высказав оригинальную мысль — хотя бы по одной на каждого, — однако правила хорошего тона быстро охладили пыл сих кладезей ума, сведя все обсуждение к лощеной необязательности светской беседы.

А потому неудивительно, что брошенная фраза произвела эффект — признаемся, и по сей день недостаточно изученный наукой, — увесистого голыша, упавшего в болото с лягушками: после непродолжительной паники всех охватывает неподдельное любопытство.

Разумеется, ответом на нее могли быть и снисходительные улыбки — однако произнес ее хозяин дома, а это к чему-то да обязывало.

Лицо Андре Маркея, как и его реплика, разительно выделялись из общей обстановки, однако вовсе не какой-либо выразительностью, отнюдь нет, а скорее — если только два эти слова могут сопровождать друг друга — своей характерной бесцветностью: бледное, точно несвежие манишки, что вялым клином рассекали туалеты присутствовавших мужчин, в ослепительном свете электрической лампы оно вполне сошло бы за беленую дубовую панель, однако причуды освещения исправляла чернильная опушка бороды, тянувшаяся от одного виска к другому, а также шевелюра, пусть несколько запущенная, но аккуратно завитая щипцами (испытанный прием начинающих лысеть). Глаза его также скорее всего были черными, однако и это сказать наверняка было сложно — в силу природной слабости они обретались за дымчатыми стеклами позолоченного пенсне. Маркею только что минуло тридцать; роста он был невысокого, однако, будто какой великан, кокетливо сутулился, чтобы казаться еще ниже. Его тонкие запястья, до того волосатые, что немудрено было спутать их с лодыжками — впрочем, столь же хрупкими и равным образом отделанными черным мехом, — так вот, его изящные конечности недвусмысленно наводили на мысль о плачевно слабой конституции их обладателя: и действительно, выдающейся статью Маркей не отличался. Говорил он обычно медленно и негромко, точно опасаясь одышки; одну из стен дома горделиво украшало разрешение на право охоты, однако, судя по внешности хозяина, оно попросту прикрывало дыру в обоях: округлый подбородок, чуть одутловатое лицо, и дальше все такое же обычное — нос, рот, да и, пожалуй, весь его облик… Маркей настолько соответствовал представлению о человеке заурядном, что это даже становилось из ряда вон выходящим.