Анри Кок - Фаворитки

• Название: Фаворитки
• Автор: Анри Кок
• Издательство: «Интердайджест»
• Жанр: Любовные романы
• Год: 1993
• ISBN: 5-86595-087-8

Знаменитые куртизанки всех времен и народов… Кто они? В этой книге читатели узнают о сердечных тайнах фаворитки Юлия Цезаря Клеопатры, любовных чарах Мессалины, чье имя стало символом разврата, о любовнице великого Рафаэля Форнарине, ставшей, по мнению некоторых историков, причиной преждевременной смерти гения кисти. Или жестокосердная императрица Феодора? После распутных ночных оргий с поклонниками, она проводила их к окрашенной в красный цвет двери, которая вела… в пропасть, утыканную острыми ножами. Изувеченные тела несчастных молодых людей, ублажавших ненасытную бестию, уносило море. Однажды в эту дверь шагнул и единственный сын Феодоры.

Книга насыщена историческими подробностями из разных эпох, и в ней отчасти сохранены своеобразный стиль и манера изложения.

* * *

Императоры, короли, полководцы… Они властно управляли огромными государствами и многочисленными армиями, но нередко не могли устоять перед соблазнительными чарами прелестных дам. Всепожирающая страсть, незаурядный ум, холодный рассудок делали этих женщин великими фаворитками сильных мира сего. От их каприза нередко зависели судьбы многих тысяч людей.

Среди героинь этой книги — любвеобильная Клеопатра, распутница Мессалина, жестокая Феодора, корыстолюбивая Форнарина, другие яркие представительницы прекрасного пола.

Истории знаменитых куртизанок — это занимательное повествование о бурных, неповторимых, чаще всего драматических судьбах искусительниц, всегда знавших себе цену, как в Древнем Египте и Риме, так и при дворах европейских столиц.

---

Как бы то ни было, но начало приключения обещало слишком много, чтобы флорентиец отказался от продолжения. Он заперся на пятницу, субботу и воскресенье в своей комнате, воздерживаясь показываться у окна, а для того чтобы действительно его болезнь не могли подвергнуть сомнению, он каждый раз, как старая служанка Марта приносила ему завтрак или обед, ложился в постель.

Старуха вовсе не удивлялась, что этот больной продолжал есть и пить с самым великолепным аппетитом. Она принадлежала к числу тех людей, встречающихся все реже и реже, которые вполне верят тому, во что заставляют их верить.

— Бедный молодой человек! — шептала она, слушая, как Буонавентури вздыхал на своей постели. — Бедный молодой человек!

В воскресенье вечером Буонавентури, которому было легче сидеть в кресле, попросил Марту привести в порядок его комнату, что она и поспешила исполнить, На постель было положено чистое белье, камин украсился цветами…

— Ба! — сказала она, удаляясь полная гордости. — Теперь можно сказать, что это комната новобрачной…

Ночь. Но как долго тянутся часы, разлучающие его с Бианкой!.. Сколько раз он поглядывал на часы!.. Невозможно!.. Они, верно, испортились!.. Стрелки двигаются назад вместо того, чтобы идти вперед!.. Девять… десять… одиннадцать… Наконец-то!.. А всего шестьдесят минут ожидания… Но странная вещь!.. Теперь ему казалось, что стрелки идут слишком быстро…

Без четверти двенадцать!.. Маргарита посмеялась над ним!.. Бианка не придет к нему!.. Она не получила его письма… «А если получила, придет ли она?..» Он поставил свечку в угол, свет пугает молодых девушек!.. Он стоял на коленях у окна к старался проникнуть взглядом сквозь сумрак ночи, вопрошая маленькую дверь дворца Капелло, ту дверь, в которую она должна была выйти… О, если б она вышла!..

Двенадцать без десяти минут… Нет, она не придет!.. Презренная Маргарита!.. К чему эти обещания, эта ложь?.. Полночь без пяти минут!.. О, дорогая Маргарита, да будешь ты благословенна!..

Бианка!.. Бианка идет… она переходит улицу… всходит на лестницу!.. Пьетро бросился навстречу и прижал свою милую к груди…

— Друг мой! Какое безрассудство!..

Он внес ее к себе…

Да, Маргарита знала хорошо: в жилах Бианки Капелло текла лава. Три дня тому назад извержение было задержано Стефанией, но в эту ночь Стефании не было здесь. К тому же Бианка поверила в письмо Пьетро, она на самом деле полагала застать его больным. Кокетка, даже влюбленная, по крайней мере рассердилась бы, если б заметила, что она обманута. Но Бианка была только влюбленной, поэтому она без гнева сказала любовнику:

— Ты обманул меня!

— Ты желаешь меня?

— Я люблю тебя…

Время быстро прошло для Пьетро. Пробило уже два часа, а он думал, что все еще полночь. Бианка в сотый раз повторяла ему: «Я люблю тебя!» Но пришло время расставания.

— Что подумает Тереза? — сказала молодая девушка.

— Кто это Тереза?

— Моя горничная, которой твоя служанка передала ко мне письмо.

— А!

— Ты как будто не понимаешь?..

— Понимаю, понимаю…

Пьетро понял, что Тереза принадлежала к числу шпионов Маргариты, что от этой женщины куртизанка получала все сведения.

Бианка снова начала:

— Тереза же достала и ключ от маленькой двери, она ждет, чтобы отпереть мне.

— Так если она дожидается, то что значит несколько лишних минут!..

— Нет, умоляю тебя, мой друг, позволь мне уйти! В мае день начинается рано… Подумай только, что будет, если меня увидят, когда я буду уходить от тебя!.. Я возвращусь. Разве ты не уверен, что я возвращусь скоро?.. Тереза привязана ко мне… О, больше, чем Стефания! Тереза, когда я плакала, читая твое письмо, обещала мне помочь увидеть тебя…

«Это так!» — подумал Пьетро.

— Но она меня ждет, — продолжала Бианка. — Два часа, как она меня ждет, а я обещала ей вернуться через двадцать минут. Пожалей ее.

Было около половины третьего, Пьетро не удерживал ее более.

— Я провожу тебя, — сказал он.

— К чему?

— Чтобы видеть тебя с моего порога, пока ты будешь переходить улицу.

Они спустились по лестнице, сжимая друг друга в объятиях, и вышли на улицу через коридор.

— До скорого свидания!

— До скорого…

И, закрыв лицо капюшоном своей мантильи, Бианка подбежала к маленькой двери отцовского дворца, позади которой должна была ждать ее Тереза. Бианка осторожно постучала в дверь три раза — дверь не отворялась. Она повторила сигнал, тоже безмолвие.

— Боже мой! — проговорила она.

Пьетро приблизился, услыхав ее жалобный шепот.

— Что такое?

— Она не отпирает.

— Она заснула. — Он искренне поверил этому, не подозревая ни малейшего подвоха, и, в свою очередь, постучал в дверь… Никакого ответа.

— Я погибла! — сказала Бианка. — Устав ждать меня, она легла спать. А заря уже показывается на горизонте. Когда Тереза проснется, будет поздно… двадцать, пятьдесят человек могут увидеть меня… я погибла…

Для довершения ужаса в эту минуту неподалеку послышался шум весла, сопровождаемый песнью гондольера… Быть может, это какой-нибудь запоздалый сосед, который знал ее, друг ее отца?.. Машинально схватив Пьетро, она увлекла его в темный коридор.

Гондольер пел:

Прекрасная и свежая, Как первый цвет весны, Не плачь!.. Дели со мною ты Любви роскошной сны!

— Я погибла! Погибла! Погибла! — повторяла Бианка Капелло.

Пьетро молчал. Он припоминал слова Маргариты: «И когда окончится этот разговор, ничто не помешает вам начать другой, десятый, сотню других… столь же сладостных».

Нет сомнения, оставив свой пост в отсутствие госпожи, Тереза повиновалась Маргарите, обещавшей Буонавентури дать ему Бианку Капелло, и она отдала ее ему.

Бианка скорее согласится бежать с ним, чем возвратиться обесчещенной в Венецию.

Гондольер, продолжая петь свою канцонетту, остановился близ моста, но никто не вышел из лодки.

«Этот человек для нас», — подумал Пьетро.

Вдруг, выходя из какого-то оцепенения, Бианка воскликнула с упреком, обращаясь к своему любовнику:

— И ты ничего не можешь для меня сделать? Ты молчишь, Пьетро? Через несколько минут солнце осветит мой стыд. Ты любишь меня и не можешь избавить меня от этого стыда!.. Ты меня любишь и не можешь оградить меня от преследования моих родных!.. Но ты не думай, ведь ты сам будешь страдать от гонений моего семейства!.. Эта презренная Тереза, которая изменила мне, заговорит!.. Она назовет тебя.

— Если б дело шло только обо мне, дорогая Бианка, я не побоялся бы, — отвечал Пьетро. — Напротив, если угодно небу, я пролью всю мою кровь, чтобы избавить тебя от страдания.

— Все равно, отец или брат убьют тебя, а меня они навеки запрут в монастырь. Говори же… Невозможно, чтобы ты не придумал, как спасти нас обоих.

— Есть одно средство, но только одно.

— Какое?

— Бежать…

Бианка задрожала.

— Опять позор!

— Зато это жизнь — жизнь с любовью и свободой. У меня есть деньги. Мы уедем на мою родину, во Флоренцию. По дороге, если ты, моя милая Бианка, желаешь, мы попросим пастора обвенчать нас. И кто знает, не простит ли нас твой отец, когда узнает, что мы обвенчаны.

Горькая улыбка, которую Пьетро не мог заметить в сумраке, сжала губы Бианки. Она не разделяла иллюзий Пьетро, она была совершенно уверена в одном, что ее отец, Капелло, никогда не признает своим зятем какого-нибудь Буонавентури. Но этот Пьетро все-таки был прав. Бегство и для него, и для нее было единственным средством против жестокой мести.

— Бежим! — сказала она.

Флорентиец быстро вошел к себе, чтобы взять деньги и кинжал. Через несколько минут он сел вместе с любовницей в гондолу. В данном случае он не ошибся: гондола была для него. Маргарита позаботилась обо всем. На первый же вопрос, заданный им гондольеру, согласен ли он вывезти их из Венеции, тот ответил:

— Хоть на край света, если вам будет угодно, синьор.

Лодка по большому каналу пришла в Чиоджиа, где беглецы взяли карету в Фузину.

Через три дня они были во Флоренции. Сидя рядом со своим любовником, Бианка закрыла лицо руками, и Пьетро видел, как между розовых пальцев молодой девушки текли слезы…

— Ты плачешь? — спросил он. — Ты уже жалеешь?..

Она отняла руки, отерла лицо и, улыбаясь, ответила:

— Теперь кончено, все!..

И в самом деле, слезы перестали капать, по крайней мере с этой минуты Бианка Капелло примирилась со всеми последствиями своей ошибки.

Она согласилась, как он того желал, соединиться с Пьетро перед Богом.

Пастор дал им брачное благословение в Пистои, в церкви св. Духа.

На другой день муж представлял жену своему отцу. Амброзио Буонавентури был бравый мужчина, принявший свою невестку с открытыми объятиями. Но он был очень беден, так беден, что если б Пьетро не привез с собой денег, то ему было бы очень затруднительно поместить Бианку под отцовской кровлей. И, к несчастью, эти деньги начали истощаться: часть их пошла на издержки путешествия, другая быстро тратилась на покупку мебели и одежды.