Илья Ветров - Перевал Бечо

• Название: Перевал Бечо
• Автор: Илья Ветров
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Прочая документальная литература
• Год: 1974

Эта повесть о подвиге советских альпинистов. В годы Великой Отечественной войны, когда фашистские части подошли к Кавказскому хребту, смертельная угроза нависла над населением одного из рудничных поселков. Тогда небольшая группа солдат-альпинистов взялась вывести все население поселка через перевал Бечо. При недостатке альпинистского снаряжения, в сложных метеорологических условиях все участники похода, среди которых в основном были дети, старики и женщины (более двух тысяч человек), были благополучно переправлены в безопасные районы. О людях сильных и мужественных пишет автор, сам бывший альпинист, участник Великой Отечественной войны, ныне инженер Илья Ветров.

---

Но подняться выше отметки «4200» группа не смогла: порывы ветра, буран валили с ног, в двух метрах ни зги не видно. Бойцы без специального обмундирования обморозились, некоторые теряли ориентировку, другие задыхались на высоте. Двигаться дальше — значило идти на верную гибель, но и отсиживаться на леднике без теплых вещей тоже было безумием. И отряд повернул вниз. Но когда «Группа 80» спустилась в Баксанское ущелье, там было подозрительно тихо. Оказалось, что в районе селений Эльбрус и Тегенекли уже нет наших войск. Посоветовавшись, командир группы и Сидоренко решили выходить к перевалу.

Продираясь густыми кустарниками, выбрались к домику бывшего ветеринарного поста, где и пробыли несколько дней. Только в первых числах ноября поднялись вверх по реке Донгуз-Орун. Сидоренко вывел отряд на заснеженный ледник. Два часа ходу по извилистой тропе — и перевал. Там, у скальной гряды, и встретились Сидоренко и Одноблюдов. От Одноблюдова Сидоренко узнал, что в горах Кавказа спешно формируются из альпинистов специальные горнострелковые отряды. Но тогда не мог он еще знать, что все альпинисты попадут в 242-ю горнострелковую дивизию. Не мог Сидоренко предполагать, что вскоре свидится с Малеиновым, Кухтиным и Моренцом, теперь, как и он, лейтенантами Советской Армии.

После неудачной попытки подняться на Эльбрус Сидоренко получил приказ спуститься в Местию — административный центр Сванетии. Шел не спеша, стуча триконями ботинок по единственной вымощенной улице, и думал о предстоящей службе в горнострелковых частях. Вдруг слышит, кто-то его окликает:

— Сидоренко! Саша! Откуда, черт тебя побери?!

Оглянулся — за спиной никого. Глянул в сторону — средневековая сторожевая башня, каких немало в Верхней Сванетии. Возле башни машина без колес, с открытым капотом и рядом — костер. На жаровне дымится баранина. Подошел ближе и не поверил своим глазам: у костра сидят Малеинов, Кухтин и Моренец.

— Ребята!..

Что там было! Подхватились «шашлычники» — и к Саше. Его неуклюже, по-мужски тискали в объятиях, хлопали по плечу, забрасывали вопросами. Быстро пролетела ночь, а когда солнце поднялось из-за гор, альпинисты распрощались. У каждого было задание. Сидоренко временно оставался в Местии в распоряжении штаба 900-го горнострелкового полка, а Малеинова, Моренца, Кухтина командование направляло в долину реки Мульхры. Разведгруппе лейтенанта Малеинова предстояло обследовать ледники Дзинал, Ласхедар, пройти Твибер и другие перевалы, выяснить все о противнике, его численность вооружение, средства связи.

Война в горах особая по своим трудностям, метеорологическим условиям. Да еще в таких высоких горах, как Кавказские. Центральная часть этих гор была самым протяженным и труднодоступным участком Закавказского фронта. Она тянется от Казбека и до самого Эльбруса на четыреста с лишним километров. В этой части Главного Кавказского хребта от подошвы до перевальной точки — 3500—4000 метров. На каждом шагу отвесные скалы, бездонные пропасти, неприступные ледники с массой глубоких трещин. Куда ни глянешь — снег, снег. Частые ветры, лютая стужа. Так много дней подряд.

В такое время года горы не балуют человека. Поэтому группа Малеинова выполняла задание в невероятно тяжелых условиях. К тому же на Местийском перевале заболел командир группы, а сам Малеинов сильно обморозил ноги. Вернувшись с задания, сам уже не мог снять ботинок. Не помнил Алексей, как его доставили в госпиталь и как потом бинтовали ноги.

Не засиживались на месте и остальные альпинисты. Задание следовало одно за другим. Летучие отряды Николая Моренца, Виктора Кухтина, Александра Сидоренко, Юрия Одноблюдова можно было встретить всюду: на горных тропах, на снежном плато, на крутых перевалах, куда даже туры не заходили. Они выслеживали врага, нарушали его коммуникации, устраивали завалы на дорогах, совершали дерзкие налеты.

Это было единоборство молодых, только сформированных, советских горнострелковых отрядов с отборными альпийскими частями «третьего рейха».

Еще задолго до войны гитлеровское командование сформировало из лучших альпинистов и лыжников, жителей горных селений Тироля, специальные части. Альпийских стрелков в сиреневых куртках и с черным пером на кепи до небес возносили гитлеровцы. К лету сорок второго года, имея большой опыт боевых действий в горах Норвегии, Югославии, Греции, они шли на Кавказ, нахальные, уверенные в своем превосходстве. Специальное горное снаряжение, вооружение, теплое обмундирование, вьючный транспорт, мулы позволяли им легко передвигаться в горах, подниматься на ледники и снежные перевалы.

Генерал от инфантерии Рудольф Конрад и его альпийские стрелки из 49-го горнострелкового корпуса были уверены в своей легкой победе. Но прошел месяц-другой, и наши советские альпинисты, горнострелковые отряды сбили спесь с надменных тирольских стрелков. Особенно отличились в горах 105-й и 106-й летучие горнострелковые отряды, в которых служили инструкторами лейтенанты Виктор Кухтин, Николай Моренец и другие альпинисты.

Сколько у них за плечами дерзких набегов на вражеские гарнизоны, сколько мин, оставленных на горных тропинках, камнепадов, сброшенных на головы фашистов! Гитлеровцы не раз стремились перехватить летучие отряды лейтенантов Моренца и Кухтина — и все напрасно.

Тихо. Ярко светит солнце. По вьючной тропе медленно ткнется караван эдельвейсовцев. И вдруг взрыв один, другой. Вниз летят огромные ледяные глыбы, камни. Валится настоящий камнепад на головы фашистов. Фашисты кто куда, но от метких пуль не спрячешься.

К январю бравые альпийские стрелки и вовсе упали духом. Перешедшие в наступление, наши горнострелковые части уже на всех участках гнали с гор незадачливого генерала Рудольфа Конрада и части его альпийского корпуса.

Наступление наших войск продолжалось, и командующий Закавказским фронтом генерал армии Тюленев приказал выбить гитлеровцев с Эльбруса и снять с высот «5633» и «5621» фашистские знамена.

В начале февраля 1943 года штурмовые группы советских альпинистов стали стягиваться к подножию Эльбруса. С перевала Бечо подошли Н. Гусак, Ю. Одноблюдов, А. Сидоренко, Б. Грачев, Г. Хергиани, Б. Хергиани, В. Кухтин; с Донгуз-Оруна — Н. Моренец, А. Грязнов, А. Багров, Н. Персианинов, Л. Каратаева, Г. Сулаквелидзе, А. Немчинов; по Военно-Грузинской дороге через перевал Крестовый прибыли из штаба Закавказского фронта военный инженер 3-го ранга Александр Гусев, заслуженный альпинист, совершивший более ста восхождений, брат известного поэта Виктора Гусева. С ним Е. Белецкий, В. Лубенец, Е. Смирнов, Л. Кельс, фронтовой кинооператор Н. Петросов. Их было двадцать, молодых офицеров Советской Армии, альпинистов во главе с Гусевым. А против горстки смельчаков стоял Эльбрус — двуглавый великан в толстом ледовом панцире. Гитлеровцы поднимались на Эльбрус летом, в самое лучшее время года. Тогда они и водрузили на вершинах свои имперские флаги. Однако в зимнюю стужу на Эльбрус редко кто ходил. А что такое зимний Эльбрус? Хочешь выпрямиться, а ветер валит тебя на склон. Снял на минуту рукавицу, чтобы поправить сползшие с глаз дымчатые очки, а вечером вместе с ремешками от часов отдираешь собственную кожу. Альпийские стрелки гауптмана Грота поднимались на вершину на лыжах, а нашим альпинистам они были ни к чему: склоны до самой вершины — сплошной лед…

Впереди шла разведка. Все может быть по пути — и засады, и минные поля. Шаг за шагом преодолевают альпинисты крутые и опасные склоны, глубокие, занесенные снегом ледниковые трещины. Видимости никакой. Острыми иглами мелкий снег сечет лицо, слепит глаза. Вот и долгожданные 4200 метров над уровнем моря. Здесь «Приют одиннадцати». До войны это был хороший отель, теперь он без окон, изрешеченный пулями, осколками бомб и снарядов.

Автоматы наизготовку. Но тут пустынно. Только свищет ветер в оконных проемах да гудят сорванные с крыши ржавые листы железа.

— Испугались эдельвейсовцы, драпанули, — хитровато улыбнулся Одноблюдов, и в прищуренных глазах его мелькнула радость. Но вот его внимание привлек блеснувший на снегу какой-то предмет. Юрий нагнулся и поднял поясную пряжку с фашистским гербом и готической надписью «Гот мит унс» — «С нами бог».

— Видишь, и бог фрицам не помог, — засмеялся Одноблюдов и протянул бляху Сидоренко.

Саша взял ее, с неприязнью повертел в руках, а потом бросил на землю и со злостью ударил носком ботинка. Гитлеровская бляха прогромыхала по склону и завалилась в трещину.

Поднимались все выше и выше… А когда смельчаки были уже у самой вершины, разразилась снежная буря. В одно мгновение все смешалось в белой мгле: и небо, и земля. Десять дней и столько же ночей, прижавшись друг к другу, альпинисты пережидали непогоду.

Именно тогда в боевом подразделении альпинистов и родилась «Баксанская». Тогда не такая длинная песня, как сейчас, а короткая в пять куплетов с припевом, она понравилась всем: