Александр Гордиенко - Любовь без репетиций. Две проекции одинокого мужчины

• Название: Любовь без репетиций. Две проекции одинокого мужчины
• Автор: Александр Гордиенко
• Жанр: Русское современное
• Год: 2015

«Любовь без репетиций» – роман о настоящем: настоящих человеческих ценностях, настоящей борьбе, в первую очередь с самим собой, настоящих чувствах и настоящей – душевной – красоте. Александр случайно знакомится с Марией и понимает – это женщина его жизни. Мария тоже неравнодушна к нему, но у нее семья, дети. Она знает: Он искренний. Сильный. И абсолютно беззащитен перед ней. Опасен, потому что одним движением способен пустить под откос весь ее мир. На одной чаше весов – Он. На другой – вся ее жизнь, которой она добилась жестокими усилиями. Она была беспощадна к себе. Разве способна она теперь развеять все, что завоевала, ради любви к нему…

Убедительная любовная линия, яркие глубокие многомерные и интересные герои, изящные непредсказуемые хитросплетения насыщенного событиями и острыми конфликтами сюжета, высокий эмоциональный градус и пронизывающая все произведение душевность делают его захватывающим как для тех, кто знает (!), что такое настоящая любовь, так и для тех, кто хочет (!) узнать, что это такое.

Автор сумел поведать о любви главных героев с высокой степенью искренности, показать глубину отношений, боль разлуки, родство душ и преодоление собственных страхов, невозможность забыть друг друга и глубокую нежность. Филигранно передан мир чувств и переживаний героев.

Роман написан живым, современным языком. Присутствует свой особый ярко-выраженный авторский стиль, соответствующий атмосфере романа. Именно это делает его необычным, актуальным, интригует, завораживает, вызывает искренний интерес. Большое количество ярких нестандартных диалогов, запоминающиеся фразы, красочные эпитеты, оригинальные суждения делают произведение необычным и в то же время простым для восприятия.

Роман включает в себя две части: «Любовь без репетиций. Часть I. Неполоманная жизнь» и «Любовь без репетиций. Часть II. Две проекции одинокого мужчины».

---

– Ничего не поняла, – просто резюмировала Валя.

– Чего это ты не поняла? – ворчливо отреагировал Наум. – Ты же умная! Ты даже что такое акция знаешь, – все рассмеялись.

– Зачем нужны эти, если я правильно произношу – «ридеры»?

Наум «укоризненно» смотрел на Валю.

– Ридеры – это читатели.

– Это понятно. Что они читают? И для чего?

– И эти люди хотят кино снимать! – в голосе Наума явно присутствовала ирония. – Саня, – обратился он к Железнову, – насколько я помню, где-то с год назад ты скетчкомы пописывал для производственного…

– А ты откуда знаешь? – удивился Железнов. – Я же просил Леоныча – никому.

– Я тебе что – «никому»? Именно Леоныч мне и показывал. Тебя хвалил, интересовался: ты сам ваял или со мной.

– Ну, Леоныч…

– Так вот, наскоко мне помнится, был у тебя там скетчкомчик про ридеров.

– Ну, был.

– Так тащи. Я девочкам ликбез проведу.

– А что такое ликбез? – наивно поинтересовалась Валя. – Это то, что я думаю? На комбез похоже.

– О, Господи, – простонал Наум, – и чему вас в школе учат! Лико без интеллекта! – в голосе Наума в явном виде присутствовал сарказм. – Ликбез – это ликвидация безграмотности.

– Может, я им потом вышлю? – Железнов скептически воспринял идею Наума по поводу скетчкома.

– Они сейчас не знают, кто такие ридеры.

– Ну, хорошо, – Железнов достал из сумки личный ноут, который таскал с собой везде и вся, нашел нужное место и передал Науму. – Соскучился по художественному слову?

– В наших отношениях с миллиардершами, – Наум строго посмотрел на Екатерину, – все должно быть прозрачно. Недопонимание не допускается. Даже в отношении ридеров.

Наум поудобнее устроился в кресле.

– На всякий случай объясняю: скетчком – это эскиз, набросок, зарисовка, как правило, с минимальным количеством персонажей, построенная на смешном диалоге.

Так вот, представьте себе совещание в офисе: начальник, он же главный редактор кинокомпании, и несколько подчиненных, которые есть ридеры. Прям, как у нас. Главного редактора буду изображать я, – Наум выпрямился в кресле, – а ридеров… – скептически осмотрел присутствующих, сам себе ответил «нет». – Ридеры будут виртуальными, – завершил он.

Ну, начнем, – Наум выпучил глаза, лицо приняло крайне гневное выражение:

– Это что?!! – Наум потрясал стопкой якобы зажатых в руке бумаг. – Это что, я вас (!) спрашиваю!!! Кто из вас не знает, что наша компания снимает малобюджетное кино!!! В исключительных, я повторяю – в ис-клю-чи-тельных (!) случаях, при условии, что есть спонсор, мы можем снимать с относительно средним, очень средним бюджетом!!!

Наум развернулся в сторону Вали.

– Ниточкина! Это твое?!.

– Да, мое, – кротко подыграла Валя.

Наум взял со стола лист бумаги и, окинув строгим взглядом «всех присутствующих на заседании», остановил его на Ниточкиной-Вале:

– Уважаемые коллеги, у нас много сценариев и мало редакторов. Основная цель вашей работы – оградить редакторов от того, чтобы они не тратили свое драгоценное время на чтение бреда. Чтение бреда – это ваша работа. Тебе ясно, Ниточкина?

– Нет.

– Чтобы всем было ясно, что такое бред, зачитываю:

Действие происходит в Папуа, Новая Гвинея, двое молодых людей… Ниточкина! – в голосе Нямы послышалось сострадание. – Ты хоть знаешь, где эта Папуа!!! Ты знаешь, сколько стоит туда перелет одного (!) человека?!. Молодого. И даже немолодого! А всей съемочной группы!!! А аппаратура!!! Ты чем думаешь, а, Ниточкина! Или ты только ей ешь? Я голову твою имею в виду!!! Если у тебя есть личная заинтересованность попасть на съемки в… – Наум подсмотрел в листок. – В Папуа Новая Гвинея, то только в виде осветительного прибора – глазами блымать! Как маяк! Ты – ридер!!! Ты из всего сценарного мусора, который нам присылают маразматики, мнящие себя сценаристами, гениями, должна отобрать реальную (!), реальную интересную зрителю историю, которую мы сможем снять за приемлемые деньги! При-ем-ле-мые! Ты поняла?!.

– Да, босс, – Валя потупила глазки. – Поняла.

– Плохо, Ниточкина, плохо. Но я добрый, – Няма осклабился, – и дам тебе шанс.

– Про шанс в сценарии не было, – вмешался Железнов.

– Не было, – согласился Наум. – Это импровизация, но шанс ей (кивок в сторону Вали) дать нужно! За обаяние.

– Дай, – Железнов вяло махнул рукой.

– Хорошо, – Наум серьезно кивнул головой. – Дам. Один. Боевой. Наум выдохнул и продолжил.

– Но если Ниточкину еще хоть как-то можно понять, то это чье? Твое, Завалкина? – Наум вызверился на Екатерину. – Это ж надо же такое подсунуть мне: «В результате мутации в Мичиганском университете божьи коровки стали размером со слона». Завалкина! Ну, почему?!.

– Ну… чтобы понятно было, до каких размеров могут вырасти божьи коровки, как слоны… – попыталась ответить Катя.

– Нет! – взревел Няма. – Почему в Мичиганском?!. У нас в России есть свои университеты, умеющие делать слона из мухи! На хрена ехать за этим аж в Америку?!. – Наум «строго» посмотрел на девушек, которые были не в силах сдержать улыбки.

Наум перелистал несколько страниц.

– Дальше. Ага, вот… «Звено истребителей F-16 атакует стаю слоноподбных божьих коровок…» Завалкина, ты где арендовать для съемок истребители F-16 собралась, в ВВС США? Вместе с пилотами? Дальше – полный маразм: «…которые клином (!)», – их, что, с журавлями скрещивали? – «двигались в сторону Вашингтона…» Завалкина! Они еще и ваххабиты, твои сумасшедшие божьи коровки?!. Вашингтон бомбить говном собрались?

– Это не я. Это автор, – Катя включилась и попыталась оправдаться за несчастную Завалкину.

– Ну, скажи мне, Завалкина, что (!) тебе здесь, – Няма потряс текстом, – могло понравиться?!!

– И сам же продолжил: – Завалкина – финал…Ага, финал. Где у нас тут финал… – Наум листал текст. – Ага, финал. Вот… «Маленькая девочка бежит по лугу и читает кружащимся над ней слоноподобным божьим коровкам детскую считалку: «Божия коровка, улети на небко, там твои детки кушают котлетки»… Наум смотрит на Завалкину-Екатерину: – И что?

Завалкина: – И они улетели…

– Дурдом.

Наум развернулся к Железнову.

– Фенолупкина!

– Я! – обреченно подставился Сашка.

– Но вы-то, вы! Опытный ридер, со стажем! Вы-то уж точно знаете, с какими сценариями мы можем работать! И что?!. – потрясает следующим текстом: «Гроб с карманами», философская бизнес-драма. Это что, новое направление в искусстве? Или в бизнесе? Или новое философское течение? В гробу. Тогда это не течение, а лежание. Новое философское лежание! Вы интерьеры и натуру смотрели?!. – Наум еще более активно потряс текстом. – Особняк на острове, две (!) яхты – большая и прогулочная, надо же, живут же люди, самолетик небольшой… За какие шиши снимать все это!!! Аренду смокинга не осилить! Съемки в Париже, Бангкоке и в Австралии, на секундочку! Хорошо, что Антарктида не предусмотрена! Хотя… от Австралии до нее рукой подать.

– А это что? Фенолупкина! Про главаря пиратской флотилии на Енисее Джека Воробьева?!! Також в платке на голове, однако. Где-то это уже было, не подскажете, где? В теплых морях? Спасибо. Не знал.

Наум надел на себя маску усталого человека, которому осточертело из раза в раз объяснять прописные истины.

– Коллеги! В последний раз повторяю: сценарий должен быть динамичным, должна присутствовать интрига, 3–4 ярких персонажа, и, главное, он должен быть бюджетным!!!

Если кто-то из вас принесет мне еще раз подобную чушь (потрясает сценариями), уволю. Сразу и навсегда.

– Теперь понятно, для чего нужны ридеры?

– Да. Очень доходчиво, – Валя что-то записывала в своем ноутбуке.

– А чем скетчком закончился? Интересно… – полюбопытствовала Катя.

– Закончился? Алогичностью, конечно же – юмор присутствует там, где отсутствует логика. Скетчком заканчивается тем, что к боссу прибегает Ниточкина и кричит: «Нашла!!! Нашла!!! (подпрыгивает, радуется, размахивает сценарием). Послушайте! Какое начало! Зачитывает: «Все счастливые семьи похожи друг на друга. Каждая несчастливая семья несчастлива по-своему…»

– Так это же «Анна Каренина».

– Ну, Слава Богу! Надеюсь, фразу «Быть или не быть… Вот в чем вопрос» вы тоже слышали.

– Гамлет.

– Да нет. Криминальный детектив, в понимании наших ридеров, конечно же.

Проносясь по событиям прошедшего вечера, Катя про себя улыбнулась. Она многое узнала в этот вечер. Например, о том, что в кинокомпании есть постоянный (офисный) и переменный (съемочный) состав. А в первую очередь, что она дура, не представляющая, какой пласт проблем она обозначила, сказав, что хочет заниматься кино. И о том, что они в нее верят, раз взялись помогать. А она должна теперь соответствовать их ожиданиям. На этот раз, вроде, пронесло: Катя старалась, как могла – «держать лицо», ничем не выдавая своего непонимания, когда между Железновым и Наумом возникали короткие непонятные диалоги: