Александр Гордиенко - Любовь без репетиций. Две проекции одинокого мужчины

• Название: Любовь без репетиций. Две проекции одинокого мужчины
• Автор: Александр Гордиенко
• Жанр: Русское современное
• Год: 2015

«Любовь без репетиций» – роман о настоящем: настоящих человеческих ценностях, настоящей борьбе, в первую очередь с самим собой, настоящих чувствах и настоящей – душевной – красоте. Александр случайно знакомится с Марией и понимает – это женщина его жизни. Мария тоже неравнодушна к нему, но у нее семья, дети. Она знает: Он искренний. Сильный. И абсолютно беззащитен перед ней. Опасен, потому что одним движением способен пустить под откос весь ее мир. На одной чаше весов – Он. На другой – вся ее жизнь, которой она добилась жестокими усилиями. Она была беспощадна к себе. Разве способна она теперь развеять все, что завоевала, ради любви к нему…

Убедительная любовная линия, яркие глубокие многомерные и интересные герои, изящные непредсказуемые хитросплетения насыщенного событиями и острыми конфликтами сюжета, высокий эмоциональный градус и пронизывающая все произведение душевность делают его захватывающим как для тех, кто знает (!), что такое настоящая любовь, так и для тех, кто хочет (!) узнать, что это такое.

Автор сумел поведать о любви главных героев с высокой степенью искренности, показать глубину отношений, боль разлуки, родство душ и преодоление собственных страхов, невозможность забыть друг друга и глубокую нежность. Филигранно передан мир чувств и переживаний героев.

Роман написан живым, современным языком. Присутствует свой особый ярко-выраженный авторский стиль, соответствующий атмосфере романа. Именно это делает его необычным, актуальным, интригует, завораживает, вызывает искренний интерес. Большое количество ярких нестандартных диалогов, запоминающиеся фразы, красочные эпитеты, оригинальные суждения делают произведение необычным и в то же время простым для восприятия.

Роман включает в себя две части: «Любовь без репетиций. Часть I. Неполоманная жизнь» и «Любовь без репетиций. Часть II. Две проекции одинокого мужчины».

---

– Саня, а в этом углу есть метров сорок – давай здесь разместим реквизиторскую, – Наум, буквально распластавшись на столе, тыкал карандашом в угол поэтажного плана.

– Не, Няма, как финансист скажу: «Баба Яга – против»…

– Это почему?

– Дорогой реквизит нужно брать, по возможности, только в аренду, а мелочевку – покупать, а после съемок – раздавать в качестве сувениров.

– Ты растратчик финансовый… в полете на ступе разбрасывающий деньги.

– Образно. Нет, Няма, для того чтобы повторно использовать эту мелочевку, необходимо вести ее учет, иметь стеллажи и человека, который сможет найти нужную вещь среди всего этого хлама. Плюс стоимость одного квадратного метра… – Железнов на секунду задумался.

– Я, конечно, могу все и просчитать, но мне кажется, что все и так очевидно.

– Очевидно, – передразнил Наум, – так все равно же площадь есть.

– А на этой площади, Няма, мы будем хранить дорогостоящие камеры с оптикой и с механиком.

– Ага. Особенно механика. Он на съемках должен париться, обеспечивая работоспособность техники.

– Верно. А где он должен готовить технику к съемкам и проверять после? Ты же знаешь операторский люд… Картинку выставить – пожалуйста, поорать, что объектив не тот – тоже, а вот сложить все в кофр…

– Да знаю, – буркнул Наум, – не барское это дело.

– Вот-вот. В общем решили?

– Да. Едем дальше. Свет…

В результате трехчасового обсуждения весь поэтажный план был разбит на кластеры (по функционалу) и помещения (по персоналу), а также у Вали в ноутбуке образовался длинный список имен и телефонов лучших специалистов в своем деле, с которыми нужно созвониться, сослаться и получить перечень. Перечень современного кинооборудования, которое необходимо приобрести.

– А на кого ссылаться? – Валя адресовала свой вопрос Науму – телефоны и имена, в основном, называл он.

Наум вопрос Валентины проигнорировал, – Саня, ты представляешь этот детский лепет профессионалам?

– Да. И что?

– Нужно быть гуманнее друг к другу. Представляешь, если тебе позвонит неандерталец и попросит объяснить движение ценных бумаг на фондовом рынке?

– Да уж. Согласен.

– Да мы ничего, вытерпим… – неуверенно пробормотала Валя.

– Да не о вас речь, – Наум махнул рукой. – Ладно, вы занимайтесь стройкой стенок и интерьеров на этаже. А заказом техники мы займемся сами.

Единственное, где Кате удалось внести свою лепту – это отстоять необходимость двух кабинетов для консультантов – Железнова и Наума.

– Мы пахать на тебя не будем, – безапелляционно заявил Наум. – На фига нам кабинеты?

– Для консультаций.

– А два зачем? – Наум проявил настойчивость в нежелании иметь еще одно рабочее место.

– В знак глубокого уважения. Каждому – по персональному кабинету.

– Ага. Хорошо. Саня, если туда поставить диваны, есть шанс, что вообще из здания выходить не будем.

Прокручивая события прошедшего вечера, Катя незаметно для себя прикурила очередную сигарету.

Итак, Железнов ушел до 24-х, как и обещал, прихватив с собой Наума, который, надо отметить, не сопротивлялся. Незадолго до его ухода, когда активная фаза обсуждения программы действий по формированию штата кинокомпании была завершена, и все расслабились, потягивая красное на террасе и не спеша уточняя бюджет гонорарной части офисного персонала, у Железнова зазвонил телефон: раздалась характерная мелодия Sony Ericsson. Железнов, конечно же, извинился, выбрался из-за столика и отошел к парапету террасы, развернувшись ко всем спиной. А Кате, конечно же, «срочно понабилась» очередная бутылка вина, стоящая на переносном баре в углу террасы, и ей удалось во время разговора Железнова два раза медленно продефилировать мимо него, что позволило быть в курсе того, о чем и как говорил Железнов. Звонила, конечно же, женщина, некая Ольга: «Оля, я уже слышал от тебя все, что ты обо мне думаешь. Имеешь полное право. Я сказал тебе правду – в моей жизни произошло событие, которое разделило ее на «до» и «после». И ты осталась в той части, которая «до»… Извини, но это не регулируется…»

У Кати слегка сбился шаг: «Ничего себе – разговорчик. Ольга – это «до». А событие, это, скорее всего, встреча с Азаровой. И он продолжает делить на «до» и после», несмотря на то, что произошло. То есть, судя по всему, для Железнова «до» и «после» не исчезли, не растворились, а продолжают играть главную роль в его жизни. Надо же, какая преданность, несмотря на то, что его предали». Катя почувствовала легкий укол ревности – на какое-то время ей захотелось быть на месте Азаровой. «Что ж это за женщина такая? Да нет, не может быть. Железнов не сможет ее простить».

Делая вид, что выбирает бутылку с вином, Катя продолжала внимательно слушать, а если называть вещи своими именами, подслушивать разговор Железнова с неизвестной ей Ольгой. Секунд двадцать Железнов молчал, по-видимому, выслушивая аргументы собеседницы, а затем неожиданно разразился тирадой: «Нет, Оля, это ничего не означает! По крайней мере, для тебя. Я не понимаю, зачем тебе нелюбящий мужчина? Оля, не унижай себя… Это бессмысленно!» Боковым зрением Катя отслеживала Наума и Валентину, обсуждавших что-то, склонившись к компьютеру, – не заметили ли, что она подслушивает разговор Железнова: «Да нет, вроде бы все в порядке. Да… Ольга, по-видимому, женщина из прошлой «доазаровской» жизни Железнова, нужно будет уточнить. Узнала, что Азарова бросила Железнова? Вряд ли. Об этом знают только три человека: Железнов, Азарова и она, Катя. Скорее всего, выяснила, что Азарова уехала на три года в Новую Зеландию – это узнать достаточно просто, если знать, где она работала. А Ольга, судя по всему – знала… Да. Нужно озадачить Смолякова Ольгой.

Двигаясь в обратную сторону от бара к Науму с Валентиной, Екатерина успела «зацепить» финал разговора: «…Оля, у тебя нет ощущения, что ты ломишься в чужую жизнь, вместо того чтобы озаботиться своей судьбой? Ты в одном права – да, возможно, я останусь один. Один! Понимаешь меня? Оля, иногда у меня складывается впечатление, что тебе нужен обвиняемый, а не мужчина. Подумай над этим. Все. Пока. Надеюсь, очень, что ты услышала меня».

Железнов подошел к столику, за которым продолжали неспешную беседу Валя, Наум и присоединившаяся к ним Катя:

– Катя, Валя, спасибо вам за прекрасное испанское, все, как и было обещано, – Железнов улыбнулся, – я ухожу.

– Это звонок сорвал тебя? – Катя на всякий случай решила проявить «неведение» о разговоре Железнова, – для нее было совершенно очевидно, что Железнов уходит не из-за Ольги.

– Нет, – Железнов ответил несколько резче, чем требовала ситуация. При этом его взгляд стал жестким – сказалась непроизвольная реакция на состоявшийся разговор. Но тут же, по-видимому, оценив неадекватность своей реакции на вопрос, постарался улыбнуться. – Нужно отделить просо от мака.

– Не поняла. Ты о чем?

– Это в терминологии «Золушки», о которой ты сегодня вспоминала – она должна была отделять перемешанные тарелки проса и мака.

– Мне кажется, это были горох с фасолью.

– Верно, во второй раз были мешки гороха и фасоли. А в первый поход на бал ей нужно было отделять просо от мака.

– Куда ты торопишься? Завтра – выходной.

– Потому, что у меня нет доброй феи, и потому, что «Понедельник начинается в субботу». В общем, мне еще сегодня нужно поработать часок-другой.

– Какая работа?!. Ты что, сумасшедший?

– Наоборот. Это без работы можно сойти с ума.

– Не поняла.

– Извини. Это тебе не нужно понимать. Это из другой сказки.

– Доброй?

– Все относительно. Смотря, на чьей ты стороне.

Оторвавшись от воспоминаний, Катя посмотрела на часы – час ночи:

– Ну, что, подруга, непростой объект для охмурения мне достался, – Строева не спрашивала. Констатировала.

– Да уж, – согласилась Валентина, – зато интересный какой…

– И не вздумай, – Катя улыбалась. – Он – мой!

– Пока он – в Новой Зеландии, – Валя пригубила бокал. – И не вздумай в него влюбиться…

– Я?!. В него? Да ты что?!. – Катя немного деланно рассмеялась.

– Не зарекайся. Это очень сложно.

– Что сложно?

– Не влюбиться в него.

– Пойдем спать, подруга, – Кате не очень понравился последний тезис Валентины. – Утро вечера мудренее.

*** (1)(6) Железнов Квартира Железнова

Через 14 дней после точки отсчета. Пятница. 01.27

Вернувшись домой от Строевой, Железнов первым делом принял душ, переоделся в футболку с джинсами и выдвинулся на кухню с ноутом – поработать часок над сценарием. Однако погрузиться в атмосферу апреля 45-го никак не получалось – накопившееся в разговоре с Ольгой раздражение отвлекало и возвращало в реальность.

Железнов, конечно же, понимал, что во время общения с Ольгой он был излишне резок. Не оставил ей никаких шансов на восстановление отношений. И это правильно – зачем дарить напрасную надежду?