Богдан Сушинский - Граница безмолвия

• Название: Граница безмолвия
• Автор: Богдан Сушинский
• Жанр: О войне
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-9533-5053-2

В основу нового военно-приключенческого романа известного писателя Богдана Сушинского положены малоизученные факты, связанные с созданием в начале Второй мировой войны секретных баз абвера и люфтваффе в глубоком тылу советских войск — на Крайнем Севере России и на островах в Северном Ледовитом океане. Причем базы эти, по замыслу фюрера, предназначались не только для диверсионных действий. На них должны были проходить «арктическую закалку» представители новой, нордической расы, которых затем предполагалось использовать для основания Четвертого рейха в Антарктиде.

На одной из северных советских застав, личный состав которой был снят судном обеспечения для отправки на фронт, командование оставило на все время зимовки только одного бойца, старшину Ордаша. Неподалеку от этой заставы, по версии автора, и была создана база «Норд-рейх», во главе которой оказались опытный разведчик и диверсант оберштурмбаннфюрер СС фон Готтенберг и бывший белый офицер штабс-капитан Кротов.

---

— Значит, в любом случае мы правы, что огня не открывали, — утвердился в своей правоте Загревский. — Вижу, у тебя, старшина, немалый опыт. Может, не зря тебя и направили именно сюда, на приморскую заставу?

— Можете не сомневаться: не зря, — загадочно ухмыльнулся Ордаш. — Только об этом не будем. На этой «ссыльной» заставе у каждого командира — своя история появления, а значит, и своя тайна.

И Загревский не мог не согласиться с этим. За каждым командиром здесь действительно тянулся шлейф какой-то служебной тайны: и за ним самим, и за командиром первого взвода и по совместительству заместителем начальника заставы, младшим лейтенантом Ласевичем; за разжалованным из младших лейтенантов в старшины, но все же назначенным командиром взвода Ящуком, который являлся старожилом заставы; и за военфельдшером, старшим сержантом Корзевым, изгнанным в свое время с четвертого курса мединститута и тотчас же «забритого» в солдаты…

Вот только распространяться по поводу всех этих историй здесь никто не желал, да и не принято было. Как не принято было ни плакаться или раскаиваться, ни тем более упрекать в чем-то друг друга. Исходили из того, что Север все замнет и все спишет. Тем более что само направление на службу в такую суровую глушь уже было достаточным наказанием за любой проступок, любое нарушение дисциплины, любой излом судьбы.

— Работала бы рация, можно было бы сразу же сообщить в штаб погранотряда, — молвил старший лейтенант.

— С февраля молчим, не отзываемся, — напомнил старшина. — Там уже поняли, что у нас что-то с рацией, а значит, с кораблем прибудет новая.

— Радиста бы нового, однако, — как бы между прочим обронил ефрейтор, будучи давно на правах каптерщика, то есть человека привелигерованного, оставившего за собой право вмешиваться в разговор командиров. — Такого, чтобы рация делал, связь делал.

— Ну, ты, «тунгуса-умелец»! — осадил его старший лейтенант. — Не тебе решать.

Из заставы в Горном Алтае он вынес твердое предубеждение в пригодности к службе всяк из Азии происходившего и теперь с трудом скрывал свое недоверие и ироническое отношение к той части нацменов, которые составляли почти половину личного состава уже этой, полярной заставы. Хотя и признавал, что к условиям Крайнего Севера, к лютым морозам, они приспособлены намного лучше славян. Да и стрелки-охотники в большинстве своем отменные.

— За рация волнуюсь, — невозмутимо объяснил Оленев. — Рация надо. Слушать надо, говорить надо.

Иногда Ордашу казалось, что ефрейтор вообще не знает такого понятия, как обида. Во всяком случае, любую колкость в свой адрес он воспринимал с полной невозмутимостью. Вывести его из себя было невозможно.

— …Хотя, конечно, сержант Соловьев в ипостаси радиста — личность почти легендарная. Да и в штабе могли бы давно всполошиться и доставить сюда рацию самолетом.

— А заодно убедиться, живы ли мы, — поддержал его старшина

— В этом они как раз не сомневаются. Какой дьявол сюда сунется?

— Сунулся же, однако, — с неизменной невозмутимостью напомнил «тунгуса-умелец» и заставил командиров переглянуться, а значит, вернуться к происшествию, взорвавшему бессобытийную — со времен появления прошлым летом судна с материка — заунывность всего их казарменного бытия.

17

Прежде чем снять трезвонившую трубку, вице-адмирал фон Штинген взглянул на стоявшие на прикроватной тумбе, рядом с телефоном, часы. Без четверти шесть утра! Это что же должно было произойти в рейхе или здесь, в Норвегии, чтобы кто-либо, кроме фюрера, решился поднять его в такую рань?!

— Здесь оберст-лейтенант Хоффнер.

— Хоффнер?! О, Господи! — пробубнил вице-адмирал как бы про себя, но с таким разочарованием в голосе, что начальник базы «Зет-12» и он же командир особой эскадрильи «Кондор-2», должен был то ли положить трубку, то ли сразу же после доклада застрелиться.

— Извините за столь ранний звонок, господин командующий. Речь идет о разведданных, связанных с операцией «Полярный бастион», а вы приказали докладывать немедленно, как только…

— Я помню смысл своих приказов, — недовольно прервал его командующий Стратегическими северными силами.

— Только что с базы на Новой Земле на базу «Зет-12» прибыл авиакурьер со снимками острова Фактория и места, где планируется создание базы «Норд-рейх».

— Это важно, — вынужден был признать вице-адмирал, хотя мысленно все же зарёкся впредь позволять кому-либо прерывать его и без того короткие утренние сны. — Так что нам говорит разведка?

Одна из странностей организма адмирала заключалась в том, что как только он больше месяца не выходил в море, на него наваливалась бессонница. Но в последний раз фон Штинген ступал на палубу боевого корабля более двух месяцев назад, и теперь мог рассчитывать лишь на два-три часа предутреннего сна. Правда, если за стенами штаб-квартиры командующего бушевал ночной шторм, воспаленное сознание старого моряка способно было каким-то образом умиротворяться, и тогда он мог поспать чуточку дольше, однако вот уже третью ночь Гренландское море оставалось на удивление спокойным.

— Совершено три облета при довольно ясной погоде. Снимки превосходные, — молвил тем временем Хоффнер. — Кроме того, имеется письменный отчет разведчиков-наблюдателей.

— Выводы, Хоффнер, выводы?! Кому нужны ваши восторги?! — почти простонал адмирал, словно бы слова, которые он произносил, зарождались из яростной зубной боли.

— Создается впечатление, что русские почти не контролируют остров, правда, во время последнего облета там замечены несколько солдат.

— Русские наконец-то выставили там пост? — свесив ноги с кровати, адмирал взял из тумбочки карту и расстелил ее на прикроватном, покоившемся на медвежьей шкуре, столике.

Даже когда он предавался сну, солдат-истопник тщательно следил за тем, чтобы огонь в старинном камине не угасал. Несмотря на лето ночи на этих норвежских берегах оставались пронизывающе холодными и влажными.

— Скорее всего это устроили себе прогулку офицеры форта, чтобы понежиться в термическом озере. Русское командование по-прежнему уверено, что эти территории остаются для нас недосягаемыми.

— Именно за эту свою беспечность они и должны поплатиться, оберст-лейтенант.

— Очевидно, они еще не знают о создании в Норвегии Стратегических северных сил.

— Ну, уж это вряд ли. Из-за нерасторопности финской и норвежской контрразведок, Лапландия[27] буквально наводнена русскими шпионами. Другое дело, что русским сейчас не до стратегических операций в Ледовитом океане. С этим согласиться можно. Что еще?

— Наши субмарины обследовали грот на Фактории.

— Вот это уже по-настоящему интересно, — оживился вице-адмирал.

— Там побывало три группы водолазов. Обнаружены две недалеко расположенные друг от друга пустоты в скальном грунте, которые можно расширить и соединить между собой. Через карстовый пролом в один из гротов поступает воздух. При должном инженерном решении там можно создать подземную казарму для моряков и ремонтной бригады.

— Теперь главное, чтобы русские не догадались о существовании этой подводной базы. Но об этом мы позаботимся. А что обнаружено в местности, на которой будет располагаться база «Норд-рейх»?

— Полное полярное запустенье, господин вице-адмирал. Однако остатки хижины и еще какого-то строения, очевидно, склада, сохранились.

— У русских это называется «лабазом».

— Придется запомнить.

— Вам теперь придется многое познать из того, чем и как живут русские северяне.

Хоффнер знал, что сам вице-адмирал начинал свою службу в торговом флоте. На Севморпути он не раз общался с русскими моряками и даже умудрился побывать в некоторых северных русских портах. К тому же он неплохо владел русским. Все это как раз и учитывали в штабе Верховного командования, когда решали, кого назначить на пост командующего Стратегическими северными силами.

— Облеты этой территории с моря пока прекратить, чтобы не привлекать внимания.

— Но это уже не в моей компетенции, господин вице-адмирал.

— «Господин командующий», — уточнил фон Штинген. — Впредь обращаться ко мне только так. А что касается компетенции… С сегодняшнего дня вы являетесь начальником штаба Стратегических северных сил, оставаясь при этом и комендантом базы «Зет-12», где, собственно, и будет располагаться ваш штаб. Добро Кейтеля на это назначение я уже получил. Представление о повышении вас в чине до оберста будет направлено завтра.

— Благодарю, господин командующий, — сдавленным, явно расчувствованным голосом проговорил Хоффиер.

— Первый приказ, который вам придется выполнить с полным напряжением сил, — подготовка плана операции по захвату острова Фактория и пограничного форта, которые тоже станут подразделениями базы «Норд-рейх». Однажды утром русское командование вздрогнет от того, что узнает о появлении у себя в тылу крупной военной группировки. Они сдерживают нас на норвежской границе, а мы предложим создание заполярного фронта у них в тылу.