Лариса Капицына - Дело №346

• Название: Дело №346
• Автор: Лариса Капицына
• Жанр: Ужасы и Мистика
• ISBN: 978-5-4474-3032-0

Егор Иванович Тучков ненавидит жену, не ладит с коллегами, спивается – морально деградирует.

Однажды, посмотрев телевизор, он узнает о существовании некой Материи, которая устраняет порочных людей с помощью агентов – безжалостных существ, внешне очень похожих на людей. Агенты заманивают жертву в безлюдное место и лишают жизни.

Тучков не придает значение услышанному, но на следующий день по дороге на работу ощущает на себе чье-то воздействие и замечает вокруг себя странных людей…

---

– Как добраться до центра?

Тетка ничего не ответила и продолжала рассматривать его пристально, как дети рассматривают насекомых через увеличительное стекло, но в ее глазах не было ни любопытства, ни интереса, а было что-то бездушное, как у робота. Склонив голову набок, она шарила по Тучкову маленькими, заплывшими глазками, и как видно не собиралась отвечать. Егору Ивановичу вытер испарину со лба, потоптался на месте.

– Где у вас тут остановка? Мне срочно нужно в город… – неуверенно спросил Тучков и снова в ответ – ни звука.

Тетка пошла Тучкову навстречу, а приблизившись, по-хозяйски взяла его за руку и повела за собой. Она сделала это так уверенно, что Егор Иванович растерялся и какое-то время шел за ней послушно, как ребенок, но вскоре спохватился и стал выдергивать ладонь, которую она крепко сжала своей очень сильной, почти мужской рукой. Миновав будку дежурного, они вышли к железнодорожным путям, за которыми желтела лесополоса. За все время пути она не выпускала его руку и тянула за собой почти насильно. Когда он робко спросил, куда они направляются, она бросила не оборачиваясь:

– Молчи, дурак!

На железнодорожной насыпи рядом со знаком: «Берегись поезда!» они остановились – навстречу им, подавая громкий оповестительный сигнал, неслась электричка. Тетка вдруг взяла Тучкова двумя руками за плечи, повернув лицом к железнодорожному полотну, сказала почему-то, когда он дернулся:

– Погоди. Рано еще…

Поезд стремительно приближался.

За несколько секунд до того, как с ними поравнялся красный вагон локомотива, он понял, что она собирается вытолкнуть его на рельсы.

Егор Иванович выворачивался, крутился в ее руках как мог, но у нее была железная хватка – он никогда не встречал женщину с такими сильными руками! Он сделал обманчивый ход – покорно обмяк в ее руках, и она купилась, ослабила захват, а он рванул что есть мочи, перепрыгивая через рельсы, чуть ли не у самого носа электрички.

Поезд разделил Егора Ивановича и эту нелюдь. Он побежал по насыпи, в сторону, противоположную движению поезда. Когда прошел последний вагон, он оглянулся: нелюдь стояла на месте и смотрела на него, злобно прищурившись. Егор Иванович показал ей неприличный жест и быстро зашагал вперед, туда, где виднелся перрон железнодорожной станции. Его трясло, как в лихорадке, пот заливал глаза, но он не только не остановился, а даже ускорил шаг, все больше удаляясь от этой твари. Напоследок он обернулся и крикнул:

– Оставьте меня в покое, сволочи! – и гневно погрозил ей кулаком.

На станции он сел в автобус.

До центра добрался без происшествий, сев в хвосте салона, особняком от других пассажиров, чтобы не спугнуть их своим вторжением. Он больше не хотел ни в чем убеждаться. Он знал, что стоит ему подсесть к ним поближе, как они уставятся на него, будто он умер неделю назад и вдруг решил немного прогуляться, а потом скопом сойдут на ближайшей остановке. Пока автобус несся навстречу новостройкам, он сидел тихо, стараясь не привлекать к себе внимания, глядя в окно и с облегчением отмечая, что пустыри, грязные домишки и железная дорога остаются далеко позади.

До него доносились обрывки чужих разговоров: парень напротив Тучкова, сладко потягиваясь, обещал своему приятелю, сидевшему рядом, что приедет домой и сразу завалиться спать. У обоих были опухшие лица и красные глаза, должно быть из-за бурно проведенной ночи. Старуха в цветастом платье громко жаловалась соседке у окна, что «…у Васьки обострился ревматоидный артрит, и она уже неделю корячится на даче за себя и за того парня». Тучков мрачно озирал лица попутчиков, озабоченных заурядными житейскими проблемами, и задыхался от зависти. Он готов был поменяться местами с любым из этих ничем не примечательных людей, только бы не погружаться в липкий вакуум, только бы не ощущать пределы мерзкого Круга, от которого ныла голова и колотилось сердце. Он чуствовал себя жертвой чудовищной несправедливости и не понимал, почему выбор пал на него. Ведь согласно логике этого горе-проповедника из телепередачи, которому давным давно, еще в глубоком детстве, следовало посетить хорошего ортодонта, Егор Иванович получался аморальным эгоистом, который разрушает Среду или Материю, в общем, какую-то хрень изнутри. А Егор Иванович был категорически не согласен с такой формулировкой. Он не считал себя плохим человеком. Вовсе нет. Какой же он аморальный? Он не развратничает, не ворует, не подсиживает, никому не причиняет зла. Наоборот! В последнее время именно ему приходится терпеть унижения со стороны окружающих, мириться с их равнодушием, высокомерием и хамством. Правда, у него почему-то совсем не осталось друзей. Единственный человек, с которым Егор Иванович поддерживал приятельские отношения был тихий, интеллигентный электрик Юра, сосед со второго этажа. Егор Иванович ходил к нему раз в неделю, переброситься в картишки, а заодно потрендеть о политике, поучить его жизни (Юра был моложе на шесть лет и часто советовался с Егором Ивановичем по разным вопросам). Они отлично ладили, можно сказать, дружили. Но в последнее время Юра стал его избегать. Должно быть, потому что Егор Иванович нелестно отозвался о его жене, сказал как-то, что она, конечно, женщина заботливая, добрая, чаем всегда напоит и встретит приветливо, но уж очень некрасивая, больше смахивает на здорового, крепкого мужика, небось, рада до смерти, сердешная, что нашелся лох и взял ее замуж – с такими-то ручищами! – и еще пошутил, мол, понятно, почему Юра такой тихий. Юра посмотрел на него как-то странно, промолчал, но больше Егора Ивановича к себе не приглашал. Выходит, все же обиделся. Только причем же здесь Егор Иванович? Он ничего не придумал, не солгал, жена у Юры и впрямь не красавица. Так на что же тут, спрашивается, обижаться? А в общем, ему все равно, как она выглядит. Плевать он хотел на Юрину жену. Да и на Юру тоже.

Может, все дело в том, что он слишком увлекся экономией? Но и тут он не видел ничего предосудительного. Деньги свои он не нашел и не украл, а заработал собственным трудом, так почему же он должен швырять их направо и налево в угоду окружающим? Почему не должен жалеть их и относиться к ним бережно?

Если же страшным грехом теперь считается пропустить пару рюмашек после напряженного рабочего дня, то он вообще отказывается что-либо понимать. Тогда агентам придется укокошить пол страны! Никаких пригородов не хватит…

Может, он и не лучший представитель человечества… А кто лучший? Явно не эта сутулая бабка, которая громко препирается с кондукторшей по поводу низких пенсий. И уж точно не этот парень, что сидит напротив. С таким-то бандитским лицом! Может, он и его приятель вообще сегодня ночью ограбили кого-нибудь или даже убили, иначе какого черта они делали ночью за городом? А вот сидят же, как ни в чем не бывало! Нет, пусть ему покажут, кто хороший, кто правильный! Хотелось бы взглянуть на этого человека, который судя по новым правилам, будет жить вечно. Только пусть не приводят в пример какого-нибудь Нобелевского лауреата или Человека Мира. Получай Егор Иванович такие премии, он тоже вел бы себя иначе: был бы щедрым, любезным, великодушным…

Все это были безусловно правильные, но бесполезные мысли. Толку от них никакого. Если сегодня от него решили избавиться, то бессмысленно искать себе оправдания. Все равно никому ничего не докажешь.

«Черт возьми, как хочется выпить!» – думал он, глядя на мелькавшие за окном высотки, и подумал, что теперь даже не может зайти в магазин и купить выпивку – никто не продаст алкоголь тому, кого – как же там говорилось? – ах, да! уничтожили на ментальном уровне, а проще говоря, покойнику.

Он сошел на остановке возле торгового центра и зашагал в «Улыбку».

Он-то был уверен, что в клинике безопасно. Там будет слишком многолюдно, слишком буднично для всякой мистической чепухи. И он не представлял, что его сослуживцы – люди ответственные и занятые – в разгар рабочего дня могут уйти с работы, чтобы не находиться с ним в одном помещении, потому что его, видите ли, уничтожили на ментальном уровне! Такое было просто невозможно. Егор Иванович чувствовал, что Круг никуда не делся, а только затаился, притих в ожидании.

Тучков взглянул на часы, понял, что его отсутствие уже не назовешь опозданием, скорее прогулом. Часы показывали четверть второго. Он заранее приготовился к неприятному разговору с шефом, потому что тот обязательно вызовет к себе и потребует объяснений. Нужно знать, что ответить. И Тучков решил: скажет, что проходил медобследование по поводу печени, сделает мрачное лицо, как будто получил неутешительные анализы и теперь сильно переживает. Шеф не станет трепать нервы человеку, которому вообще неизвестно сколько осталось. Придумывая эту маленькую ложь, Егор Иванович живо представил себе пятничную рабочую суету, пациентов с напряженными лицами, сидящих на кожаном диване в холле в ожидании неприятной процедуры, звуки работающих бормашин в кабинетах. Там ему непременно полегчает.