Рудольф Лускач - Завещание таежного охотника

• Название: Завещание таежного охотника
• Автор: Рудольф Лускач
• Издательство: Государственное издательство географической литературы
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 1961

В этой увлекательной повести события развертываются на звериных тропах, в таежных селениях, в далеких стойбищах. Романтикой подвига дышат страницы книги, герои которой живут поисками природных кладов сибирской тайги.

Автор книги —  чешский коммунист, проживший в Советском Союзе около двадцати лет и побывавший во многих его районах, в том числе в Сибири и на Дальнем Востоке.

---

И тут, сам не знаю почему, я совершенно неожиданно рассмеялся.

Мой смех еще не успел смолкнуть, как где-то поблизости послышались тихие шаги, хрустнула ветвь… Я напряг слух и поспешно схватил ружье…

Но вновь все стихло. Я пополз дальше и внезапно почувствовал нежный запах фиалок. Откуда могли взяться фиалки в местах, где царит темнота и стоят непроницаемые зеленые сумерки? Не сразу я сообразил, что этот запах также вызывается бактериями, живущими в истлевшем дереве. Я быстро полз дальше, и в конце концов зеленый туман стал редеть. Между деревьями появились просветы голубого неба, затем на их корнях мелькнул зайчик света, рожденный солнечным лучом, и наконец я смог встать на ноги.

Я с облегчением вздохнул. Эти несколько часов окончательно убедили меня, что рассказы о коварстве тайги — совсем не небылицы.

Пробираясь ползком, я потерял ориентировку и теперь шел наугад. Вскоре открылась небольшая полянка. С одной стороны ее высилась скала; я решил подняться на ее вершину, чтобы определить направление к деревне. Но это оказалось делом нелегким, так как не было никакой тропинки, и оставалось только пробираться по густому подлеску, который и привел меня к скале. На ней образовались как бы естественные ступеньки, облегчавшие восхождение.

Когда, наконец, я взошел на вершину скалы, передо мною открылась необычайная по своей красоте картина. Вокруг раскинулись необозримые леса, окрашенные во всевозможные оттенки, местами переходящие в синеву или оранжевый и золотой цвета. Длинными полосами вились среди лесов светло-зеленые перелески.

Я любовался этой красотой, но она не радовала меня. Я надеялся увидеть деревню, а видел одни лишь леса…

Пять часов блуждал я по тайге, и теперь мной овладело чувство одиночества. Солнце вот-вот скроется за зубцами зеленой стены, — видно, придется провести ночь в тайге!

Неожиданно я заметил на северо-западе струйку дыма. С минуту наблюдал, не исчезнет ли дым, но столб дыма увеличивался. Сомнений не было: дым шел из трубы, так как дым от костра поднимается медленно, еле заметным облачком, развеваемым легчайшим дуновением ветра. Значит, там находились люди, может быть, деревня.

Определив направление, я спустился со скалы. Прошло почти два часа, пока, наконец, добрался до небольшого селения. Это была Вертловка.

Вдоль речки, образовавшей здесь несколько излучин, стояло около двадцати изб. Едва я перешел мост, как кто-то окликнул меня. Обернувшись, я увидел грузовую машину, на которой приехал сюда. Шофер бежал навстречу.

— Ого, долго продолжалась ваша прогулка! — кричал он. — Мы уже забеспокоились. Я два часа как тут, а о вас ни слуху, ни духу. Где вы пропадали, Рудольф Рудольфович?

Я не успел ответить, как чьи-то сильные руки схватили меня и встряхнули, словно деревцо. Так приветствовал меня Петр Андреевич Чижов!

Он был среднего роста, лет около сорока. Смуглая кожа покрывала слегка выступающие скулы его лица, а несколько морщинок в уголках глаз подчеркивали их живость. Брови у него были такие густые, что, казалось, они бросают тень на веки. Черные волосы на висках тронул легкий серебристый налет.

Сразу же после приветствий он сказал:

— Бьюсь об заклад, что вы застряли в Казачьем болоте или блуждали по Минайскому ельнику!..

Раздался веселый смех. Нас окружило несколько местных жителей, по-видимому узнавших от водителя о моем приезде.

— Подтверждаю без пари, — отвечал я, — заблудился в вашей тайге.

— Э, батенька, тайга не тетка. Она не нянчится даже с родными детьми, не говоря уже о чужих, и сразу выпускает когти. Приехал Илюша, шофер, а где, дескать, вы? Я сразу понял, куда вас занесло. Уже хотели вас разыскивать, только я отговорил. Вы же ведь охотник, сообразите осмотреться откуда-нибудь свысока. Вот и затопили мы покрепче печь сырыми дровами, чтобы вы почуяли домашний очаг. Как, помогло?

— Помогло, — подтвердил я.

— Итак, будьте нашим гостем. Чем богаты, тем и рады служить. Пожалуйста, проходите.

Я вошел в добротную избу сибирского охотника. Обнесенная изгородью, она стояла на самом берегу реки. Изба была срублена из крупных бревен и снаружи обшита досками в елочку, Веранда, наличники окон и крыльцо изобиловали резными украшениями, свидетельствовавшими об искусстве сибирских плотников.

Мне отвели просторную комнату, пол которой был застелен медвежьими шкурами. Их было пять штук.

Диван покрывала великолепная тигровая шкура. Богатые трофеи говорили, что Петр Андреевич принадлежит к числу охотников, которые имеют заслуженное право похвастаться своими успехами.

После таежного испытания я привел себя в порядок, и мы сели за большой накрытый стол. Петр Андреевич сожалел, что Олег задержался в Чите, а когда я рассказал ему, при каких обстоятельствах встретился с ним в московском поезде, он рассмеялся:

— Ведь вы же могли еще в Ленинграде обо всем договориться. По телефону!

Затем я подробно рассказал о своих первых шагах по тайге.

Упомянул я также о намерении Олега охотиться на соболя, что, по мнению нашего попутчика, меховщика Рогаткина, было почти безнадежным занятием.

Мой хозяин ответил не сразу. Он задумался, и у меня снова усилилось подозрение, что за этими разговорами о соболях что-то кроется.

Однако Петр Андреевич заметил:

— Теперь, в начале осени, охотнику на соболя трудно добиться чего-либо стоящего. Но, наверное, ученый себе на уме.

— С чего бы это геолог взялся за такую нелегкую работу? — Сибиряк махнул рукой и пробурчал: — Я имею в виду биолога Реткина. А что касается его племянника, то, вполне возможно, он чересчур увлекся этим делом…

Вдруг мы услышали, как совсем низко пролетел самолет. Следя за его полетом, Петр Андреевич воскликнул:

— Смотрите! Кружит! Он сядет на лугу у реки… Интересно, кого нам принесло из облаков.

К нашему приходу на лугу уже было многолюдно. Жители, главным образом молодежь, бежали к самолету, из которого вышли два человека. Мы подошли ближе. К своему величайшему изумлению, я узнал одного из них: Олега Андреевича. Жизнерадостный, улыбающийся, он махал мне рукой и кричал:

— Итак, я здесь и, как видите, порядком торопился, чтобы не заставлять вас долго ждать.

Подошел Петр Андреевич и протянул Олегу руки.

— От души рад вас видеть, редкий гость с неба.

И только тут мне пришло в голову, насколько необычным был прилет Олега в глухую таежную деревню. Где и как раздобыл он самолет и почему так спешил? На кончике языка у меня уже вертелся вопрос, не связан ли его полет через тайгу с соболями, но геолог засмеялся, взял летчика под руку и объяснил:

— Позвольте представить вам Михаила Дмитриевича Карасика, пилота нашей геологической авиаразведки. Благодаря его любезности мне не пришлось трястись по таежным дорогам. Он прилетел вместе со мной из Читы, потому что должен произвести заброску продуктов и приборов для экспедиции в окрестностях Алдана.

Олег тоже остановился у Чижова. Положив вещи, он вместе с хозяином отправился навестить старейшего жителя деревни — Родиона Родионовича Орлова.

Вернулись они нескоро.

Мы уселись в просторной горнице за стол, на котором, по сибирскому обычаю, было так много блюд, что у меня разбегались глаза.

Тут и блюда с дичью, жареной и печеной рыбой, пирог из дичи, ветчина, свиное жаркое, огурцы с чесноком, черемша в сметане, икра, соленые грузди и маринованные грибки.

Кроме меня, за столом сидело девять человек, из них я знал только хозяина, Олега, шофера Илюшу и пилота. Остальных мне лишь представили, и за столом мы познакомились ближе. Младший брат Чижова, Тит Андреевич, статный, широкоплечий мужчина, председатель сельсовета. С ним пришли замечательный охотник Фома Кузьмич, учитель Борис Михайлович Антонов и его жена Светлана Александровна — фельдшер сельской амбулатории. Самым интересным гостем был старый охотник Родион Родионович Орлов. Он пришел вместе с Олегом, сел рядом с ним и весело сказал:

— Я вижу, вы приготовили небольшое угощение. Что ж, одобряю. Для далеких гостей да будет мед. Ведь у нас тут, наконец, находится Олег Андреевич Феклистов, внук славного Ивана Фомича Феклистова!

Слова старика вызвали аплодисменты, а у меня вполне понятное удивление, поскольку о знаменитом предке Олега я до сих пор ничего не слышал. Прежде чем я успел расспросить о подробностях, наш хозяин живо добавил:

— Этому обстоятельству, дорогие гости, мы обязаны прежде всего моим стараниям, а также предусмотрительности дяди Олега Андреевича, биолога Реткина, который послал его вместо себя. А теперь, пожалуйста, — разговорами сыт не будешь — угощайтесь.

Еда была превосходной. Мы принялись за нее с таким аппетитом, что разговор прекратился, и только иногда кто-нибудь нарушал тишину, предлагая тост или произнося несколько в большинстве своем шутливых фраз.