Валерий Иванов - Русские народные говоры

• Название: Русские народные говоры
• Автор: Валерий Иванов
• Издательство: Государственное учебно-педагогическое издательство Министерства Просвещения РСФСР
• Жанр: Языкознание
• Год: 1956

Настоящая брошюра принадлежит к числу работ, публикуемых в библиотеке «Вопросы советского языкознания».

---

Как северновеликорусские говоры, так и южновеликорусские объединяются в одно наречие по ряду общих черт, равно присущих каждому из этих говоров.

Одной из таких черт является аканье (противопоставленное северновеликорусскому оканью). Аканье — это неразличение гласных о и а в первом предударном слоге после твердых согласных и произношение на их месте одного звука а. Если во всем русском языке под ударением о и а различаются, т. е. различно произносят, предположим, дом и дам, то в первом предударном слоге в акающих говорах о и а совпадают в одном звуке, и поэтому в них одинаково произносят дама́, дала́. Известно, что аканье является нормой устной литературной речи. Однако само аканье не всегда имеет один и тот же характер на всей территории распространения южновеликорусского наречия. Подавляющему большинству южновеликорусских говоров свойственно такое аканье, при котором о и а в первом предударном слоге совпадают всегда в одном звуке а, независимо от того, какой гласный в слове находится под ударением. В таких говорах, например, произносят: вада́, вад’е́, вады́, вадо́й, стару́хъ, пашл’и́ и т. п. Именно такое аканье характерно и для русского литературного языка. В науке оно называется недиссимилятивным, в противоположность диссимилятивному аканью, когда произношение а на месте о и а в первом предударном слоге наблюдается не всегда, а лишь в определенных условиях. При диссимилятивном аканье (свойственном, впрочем, больше белорусским, чем русским говорам) а произносится в указанном положении лишь тогда, когда под ударением в данном слове находится любой звук, кроме а; если же под ударением выступает а, то в первом предударном слоге произносится или редуцированный звук ъ, или звук, близкий к ы. Таким образом, при этом типе аканья произносят: ваде́, вады́, вадо́й, стару́хъ, пашл’и́, но: дъла́ — дыла́, въда́ — выда́, пъшла́ — пышла́ и т. д. Диссимилятивное аканье встречается в западной части южновеликорусского наречия.

По наличию аканья южновеликорусские говоры могут быть отграничены от северновеликорусских, но в то же время по этой черте они не отграничиваются от средневеликорусских говоров, являющихся тоже акающими.

Общей для всех южновеликорусских говоров чертой будет и явление произношения на месте гласных а, е, о в первом предударном слоге после мягких согласных одного звука а или а, чередующегося с и — е. Такое совпадение трех звуков в одном а или в а — и (е) в южновеликорусских говорах образует систему яканья, реально выявляющуюся в разных своих типах, многообразие которых до конца еще далеко не изучено. Можно определить, что в южновеликорусских говорах есть три основных типа яканья. В одном типе в первом предударном слоге после мягких согласных звуки а, е, о всегда совпадают в одном звуке а, т. е. всегда в данном положении на месте трех указанных звуков произносится а: т’ану́, п’ата́к, т’ан’и́, п’ат’и́, н’асу́, в’азу́, н’ас’и́, в’аз’и́, р’ака́, р’ак’е́, б’ады́, б’адо́й. Такое яканье называется сильным.

В остальных двух типах в первом предударном слоге после мягкой согласной не всегда произносится а, а в зависимости от частных условий а чередуется в произношении с и или е.

В одном случае а произносится тогда, когда после него находится твердый согласный, а и — тогда, когда после него — мягкий согласный. Например, при таком типе яканья говорят: н’асу́, б’ада́, б’ады́, б’адо́й, п’ата́к, т. е. а перед твердой согласной; но: н’ис’и́, в’ид’о́ш, р’ике́, с’иб’а́, м’ин’а́, т. е. и перед мягкой согласной. Такое яканье называется умеренным.

Наконец, в последнем типе а в указанном положении произносится тогда, когда под ударением находятся гласные и, ы, у, а и — тогда, когда под ударением а, т. е. происходит расподобление звуков в первом предударном слоге со звуками, находящимися под ударением (расподобление заключается в том, что при ударенных гласных верхнего подъема в первом предударном выступает гласный нижнего подъема, а при ударенном гласном нижнего подъема в первом предударном выступает гласный верхнего подъема). Таким образом, в говорах с этим типом яканья говорят: н’асу́, н’аси́, б’ады́, в’ад’и́, п’ат’и́, т’ан’и́, р’ак’и́; но: н’исла́, б’ида́, в’ила́, п’ита́к, м’ин’а́, с’иб’а́. Такое яканье называется диссимилятивным.

Вместе с тем, как известно, под ударением могут находиться и гласные среднего, а иногда и средне-верхнего подъема (если они есть в говоре): е, о, е̂, о̂. В этом случае в различных говорах с диссимилятивным яканьем звуки в первом предударном слоге произносятся по-разному, в зависимости от чего различаются несколько подтипов диссимилятивного яканья. Об этих подтипах, как и о ряде иных, более частных разновидностях яканья, можно прочитать в специальных пособиях, поэтому мы не будем подробно на них останавливаться[29].

Следовательно, типично южновеликорусской особенностью является наличие в этих говорах разных типов яканья несвойственных вообще северновеликорусскому наречию. Однако в составе южновеликорусского наречия есть еще и некоторые и́кающие говоры; они распространены островками в небольших городах и крупных селах. И́канье — это произношение в первом предударном слоге после мягких согласных на месте а, е, о одного звука и или и, склонного к е: н’ису́, н’ис’и́, р’ика́, р’ик’е́, б’иды́, б’идо́й, п’ита́к, п’ит’и́ и т. д. Или н’иесу́, н’иеси́, р’иека́ и под. Такое произношение свойственно просторечию Москвы и устному литературному языку. Как видно, под влиянием языка Москвы и́канье возникло и в некоторых южновеликорусских говорах.

Еще одной фонетической чертой, свойственной всем южновеликорусским говорам, является наличие в них звука г фрикативного (γ) в отличие от северновеликорусского г взрывного, т. е. произношение γус’, наγа́, γо́рът, паγо́ст и т. д.

В области морфологии особенностью южновеликорусского наречия является образование формы родительного-винительного падежа личных местоимений 1‑го и 2‑го лица, а также возвратного местоимения с окончанием ‑е: у м’ен’е́, за т’еб’е́, на с’еб’е́. По происхождению эта особенность южновеликорусских говоров представляет собой сохранение древнерусской формы этих местоимений.

Наконец, типичной южновеликорусской чертой (тоже, между прочим, сохранившейся от древнерусского языка) может считаться образование формы 3‑го лица единственного и множественного числа настоящего времени глаголов с окончанием т мягким: хо́д’ит’, н’ес’о́т’, в’еду́т’, γъвар’а́т’ и т. д.

В большинстве южновеликорусских говоров вместо ф произносят хв и х: съраха́н, Хвама́, ко́хта, хва́бр’икъ и т. д.

В южновеликорусских говорах форма творительного падежа множественного числа образуется только с окончанием ‑ми, но не ‑м, ‑ма, ‑мы и т. д.

Таковы в основном черты, характерные для южновеликорусского наречия русского языка.

Как северновеликорусские, так и южновеликорусские говоры на всей территории своего распространения не однородны. В составе южновеликорусского наречия тоже может быть намечен ряд диалектных групп, в каждую из которых входят говоры, которые объединяются между собой по некоторым признакам, отличающим их от говоров иных групп южновеликорусского наречия.