Валерий Иванов - Русские народные говоры

• Название: Русские народные говоры
• Автор: Валерий Иванов
• Издательство: Государственное учебно-педагогическое издательство Министерства Просвещения РСФСР
• Жанр: Языкознание
• Год: 1956

Настоящая брошюра принадлежит к числу работ, публикуемых в библиотеке «Вопросы советского языкознания».

---

Известно, как мастерски использовал диалектные слова и выражения Л. Н. Толстой для создания речевой характеристики Акима в драме «Власть тьмы».

В 50—60‑х годах XIX в. широко пользовался диалектизмами в художественных произведениях И. С. Никитин. В своих поэмах он употреблял диалектную лексику главным образом для отображения местных условий жизни и быта людей, о которых он писал. Это обстоятельство обусловило наличие среди диалектных слов больше всего существительных, обозначающих отдельные предметы, явления и понятия. Таковы, например, по исследованию С. А. Кудряшова, наименования предметов быта: го́ренка, ко́ник (лавка), гамано́к (кошелек), такие понятия, как изволо́к (возвышенность), невзго́да (ненастье), гудове́нь (гудение). Можно заметить, что эти диалектные слова являются в основном принадлежностью южновеликорусского наречия, в частности Воронежских говоров.

В произведениях Д. Н. Мамина-Сибиряка, относящихся к 80—90‑м годам XIX в., нашла свое широкое отражение диалектная лексика Урала. В них, по исследованию В. Н. Муравьевой, диалектизмы употребляются в речи персонажей и в языке авторского повествования для создания своеобразного местного колорита, реалистического показа быта уральского населения, описания сельскохозяйственных работ, охоты и т. п. В речи действующих лиц диалектизмы являются также средством речевой характеристики. Можно назвать некоторые из этих диалектизмов, употребляемых в рассказах Мамина-Сибиряка: запло́т — забор, ду́бас — вид сарафана, сто́йка — сарай для скота, ступни́ — башмаки, живо́т — дом (а также и животное), би́тва — мучение.

Прекрасно использовал диалектную лексику Урала П. П. Бажов. В его сказах «Малахитовая шкатулка» исследователи, например А. И. Чижик-Полейко, отметили около 1200 диалектных слов и выражений. Все они выполняют в произведении определенные функции: или обозначают специфические предметы (по́веть — помещение под навесом на крестьянском дворе); или характеризуют рассказчика как представителя местного говора (в этих случаях из синонимов литературного языка и диалектизмов Бажов выбирает диалектные слова: лог — овраг, запло́т — забор, пи́мы — валенки, гнус — комары, сок — шлак); или вводятся для описания явлений прошлого времени (кержа́к — старообрядец); или отражают местную детализацию в обозначении некоторых предметов (уре́ма — мелкий лес) и т. п.

В советской литературе всеми исследователями отмечалось блестящее использование диалектных особенностей языка Дона М. А. Шолоховым. Речь героев «Тихого Дона» и «Поднятой целины» чрезвычайно колоритна и красочна именно потому, что она в нужной мере насыщена диалектизмами. Опубликованные главы из второй книги «Поднятой целины»[44] еще раз свидетельствуют о мастерстве М. А. Шолохова как художника слова. Для нас важно отметить сейчас, что в эти главы М. А. Шолохов ввел довольно значительное количество диалектных слов и форм, придающих речи персонажей своеобразный местный колорит. Среди диалектных особенностей, отмечаемых здесь, можно встретить и слова, неизвестные в литературном языке (про́весна — время перед началом весны, толока́ — выгон для скота, аржане́ц — злаковое растение, похожее на рожь, уре́зать — ударить, лы́тать — убегать, огина́ться — проводить время, за́раз — тотчас и др.), и особенно часто — диалектное образование отдельных форм различных слов (именительный, родительный и винительный падеж множественного числа: кровя́; сиротков воспитывать; убивцев не выдала; без придирков; салфетков не бывало; доказательствов нету; глагольные формы: полозишь вместо «ползаешь», стонает вместо «стонет», волокётся вместо «воло́чится», прибегла вместо «прибежала», ляжь вместо «ляг», слазьте вместо «слезайте»; наречия пе́ши и ве́рхи вместо «пешком», «верхом» и др.), и отражение диалектного произношения отдельных слов (вьюноша — «юноша», протчую — «прочую», ро́дному и др.).

Таким образом, диалектизмы в художественных произведениях советской литературы, как и в литературе прошлого, используются в различных целях, но они остаются всегда лишь вспомогательным средством для выполнения задач, поставленных перед писателем. Они должны вводиться только в такой контекст, где в этом есть необходимость; в этом случае диалектизмы являются важным элементом художественной изобразительности.

Однако и в наше время в литературные произведения иногда проникают слова и формы, взятые из диалектов, введение которых в ткань художественного повествования не представляется правомерным.

Если А. Сурков в стихотворении «Родина» употребляет причастную форму от глагола орать (пахать): «Не оранная дедовскими сохами», — то это оправдано стремлением поэта воссоздать в представлении читателя далекое прошлое Русской земли и тем, что такое употребление слова, образованного от диалектного глагола, придает всей строке торжественный характер, соответствующий всему характеру стихотворения. Но когда А. Первенцев в романе «Матросы»[45] употребляет в авторской речи форму 3‑го лица единственного числа настоящего времени от глагола «колыхать» — колыхает вместо литературной колышет, то такой ввод диалектизма ничем не оправдан и может считаться только ненужным засорением литературного языка.

Все эти факты важны и для исследователя литературного произведения, а не только для писателя. Однако и тот и другой должны не только понимать, нужно или не нужно вводить тот или иной диалектизм в литературное произведение с точки зрения художественности, но и знать, правильно ли введен данный диалектизм с точки зрения его принадлежности к определенной языковой среде. Уже отмечалось, что диалектные явления могут быть различны по степени своего распространения: одни встречаются в большом числе говоров, но в совершенно определенных, другие только в очень немногих местных разновидностях, третьи, выходя за рамки собственно диалектных явлений, становятся принадлежностью устно-разговорной речи или просторечия. Писатель, вводя диалектизмы в художественное произведение, обязан знать, какой характер носит то или иное диалектное явление в языке, возможно ли приписать речи определенного персонажа данные диалектные особенности. Ошибки в приписывании речи какого-либо персонажа таких диалектных особенностей, которые ему не могут быть свойственны, совершенно недопустимы. Анализируя литературное произведение, литературовед или критик также обязаны обращать внимание на это обстоятельство.

4

Важно, наконец, сказать и о том, что учитель-словесник, работающий как в сельских местностях, так и в городах, тоже должен знать диалектологию. Давно замечено, что у школьников, особенно младших классов, ошибки по русскому языку часто связаны с влиянием диалектной среды, в которой они выросли. Преподаватель русского языка должен не только сам хорошо владеть нормами литературного языка, он должен прививать эти нормы и своим ученикам, повышать культуру их письменной и устной речи. Однако правильно понять отклонения в речи учеников от литературных норм в сторону диалекта учитель сможет лишь в том случае, если он сумеет разобраться в особенностях диалектной речи в данной местности. Работая в условиях городской школы, преподаватель русского языка может столкнуться даже с разнодиалектной речью, ибо ученики городских школ часто собираются из различных местностей и поэтому имеют в своем языке совершенно разные диалектные особенности. Чтобы понять эти особенности и найти правильные пути к исправлению ошибок в языке, учитель хорошо должен знать особенности русских говоров.

Связь многих ошибок по русскому языку у школьников с особенностями их родного говора можно увидеть на ряде примеров. Так, в письменных работах учеников младших классов часто отмечается употребление формы 3‑го лица глаголов с ‑ть на конце (несуть, идёть), формы 3‑го лица множественного числа II спряжения с окончанием ‑уть (любють, хвалють), формы родительного падежа единственного числа женского рода 1‑го склонения с окончанием ‑е (у сестре, из Москве). Вместе с тем в этих работах встречается и смешение букв ц и ч, что связано с цоканьем; замена ф на хв и х, объясняемая также особенностями диалектной речи; написание х вместо г на конце слов, связанное с произношением γ, и т. д.[46] Чтобы исправить эти ошибки, учитель должен хорошо разобраться в причинах их появления, а это и означает, что он должен знать основы диалектологии.