Александра Ишимова - История России в рассказах для детей

• Название: История России в рассказах для детей
• Автор: Александра Ишимова
• Жанр: Детская образовательная литература
• Год: 2003
• ISBN: 5-17-004909-9 ACT, ISBN 5-271-01396-0 Астрель

Самое популярное изложение истории для детей — книга Александры Осиповны Ишимовой «История России в рассказах для детей».

Оно пользовалось неизменным успехом у читателей и издавалось многократно.

Однако настоящее издание является уникальным.

В нем не только в наиболее полном за последнее время объеме воспроизведен текст произведения, но и исправлены многие неточности, фактические ошибки. Кроме того, впервые данное произведение сопровождает столь значительный по составу, объему — примерно 1000 иллюстраций — и художественному уровню иллюстративный материал, который поможет читателю представить, как происходили исторические события, как выглядели знаменитые деятели отечественной истории, как жили наши предки в различные времена.

Читателям, несомненно, будут полезны комментарии и словарь, составленные специально для данного издания.

Наша книга — это не только история в рассказах, но и история в иллюстрациях замечательных художников, живописцев.

---

Не хотите ли прочитать, как другой поэт — Александр Пушкин — описал в четырех строках судьбу и гений Ломоносова?

«Невод рыбак расстилал по берегу студеного моря,
Мальчик отцу помогал. Отрок, оставь рыбака!
Мрежи[378] иные тебя ожидают, иные заботы:
Будешь умы уловлять, будешь помощник царям».

Но продолжительность нашего отступления напоминает, что пора нам расстаться с нашим первым поэтом. Однако прежде, чем мы сделаем это, надо рассказать вам один из прекраснейших дней его жизни. Это был день представления его императрице Елизавете, которая желала видеть поэта, чтобы лично благодарить за одно из лучших его сочинений — «Похвальное слово ей, сказанное на торжественном собрании Академии 1749 года».

В первую минуту, когда Шувалов объявил Ломоносову об этом милостивом желании, его сердце затрепетало от радости: оно так давно было исполнено живейшей благодарностью к высокой покровительнице, так давно мечтало о счастье лично перед ней излить эту пламенную благодарность. Невозможно описать, что чувствовал он, сидя в карете вместе с добрым Шуваловым и несясь по дороге к Царскому Селу, где государыня проводила в этот год лето. Как ни блистательно сияла золотая кровля нового Царскосельского дворца, недавно построенного императрицей, как ни великолепно было все, окружавшее это истинно царское жилище Елизаветы, но Ломоносов не мог ничем восхищаться, ни о чем думать, а весь был погружен в одно чувство: в счастье представиться государыне. Поэтому малое впечатление произвели на него и бесчисленные богатства, украшавшие пышные комнаты, по которым он шел до той, где, наконец, увидел царицу Севера! Прекрасна и величественна явилась она поэту! С благоговением устремил он свои восхищенные взоры на это прелестное лицо дочери могущественного, великого гения России. Как будто пораженный каким-то очарованием, Ломоносов стоял безмолвен, неподвижен, а между тем императрица уже оставила работу, которой занималась, и с привлекательной любезностью, которая была ее отличительной чертой, сказала: «Я в долгу у вас, господин Ломоносов. Вы так хорошо умеете хвалить меня, а я еще ни разу не поблагодарила вас за это. Примите же теперь мое благоволение». И с этими словами приветливая государыня подала ему руку.

Знак отличия ордена святой Анны

Ломоносов в неизъяснимом восторге упал на колени и едва мог выразить свою глубокую благодарность: его сердце было слишком полно, а это всегда мешает красноречию. Елизавета понимала его чувства и, продолжая милостиво разговаривать с ним, с участием расспрашивала о его жене и дочери, и незабываемый для поэта разговор кончился такой царской милостью, какую он не мог и представить: государыня подарила ему поместье близ Петербурга, на берегу Финского залива. Оно называлось Коровалдай.

И. Федоров. Посещение императрицей Елизаветой Петровной Ломоносова.

Осчастливленный таким лестным отношением, Ломоносов с этого времени с новым жаром принялся за свои многочисленные труды и в Академии, и выполняя те поручения, какие часто давал ему знаменитый покровитель наук и художеств Шувалов. Так, в 1754 году он просил его разработать план университета в Москве, и к 1755 году это высшее учебное заведение, этот памятник просвещенной государыни и двух главных участников его учреждения — Шувалова и Ломоносова — уже было открыто. Это событие, столь важное для будущего просвещения России, наполнило радостью сердце поэта.

Но, несмотря на все счастье, которым, казалось, наслаждался Ломоносов, у него было много дней, самых горестных, самых тяжелых для сердца! Это были дни, когда много он терпел от проявления злобы людей, ненавидевших его за дарование, так возвышавшее его над ними. К числу таких, к несчастью, принадлежали даже некоторые члены Академии и более всех ее секретарь, Тредиаковский. Воображая себя тоже поэтом, он писал самые дурные стихи того времени, но все-таки их читали и даже иногда признавали хорошими, как вдруг появился Ломоносов со своей правильной, звучной поэзией, и на стихи Тредиаковского посыпались насмешки. Он возненавидел нового поэта, и эта ненависть наделала много вреда Ломоносову, потому что Тредиаковский, будучи секретарем Академии, имел влияние на ее членов и нередко настраивал их против Ломоносова.

Русская дворянка в головном уборе из цветов

Но величайшее зло состояло в том, что пламенное сердце поэта было слишком чувствительно к незаслуженным оскорблениям и неприятным последствиям разногласия между академиками, которые чрезвычайно вредили распространению просвещения в России, просвещения, столь дорогого для Ломоносова. Досадуя на это, он чувствовал такое огорчение, в котором его не могли утешить благородные защитники, Шуваловы. Как часто с истинной печалью он говорил им: «Ах! Как много мог бы я сделать в звании профессора и члена Академии, и как мало мои товарищи дают мне возможности делать!» Знаменитые покровители утешали его, как могли, и иногда помогали в трудную минуту, а когда нельзя было помочь, советовали иметь больше терпения и ждать какое-то время.

Кроме обширных успехов, которых добился этот необыкновенный человек во всех областях наук, царствование Елизаветы Петровны отличалось счастливым стечением обстоятельств и в других сферах жизни.

При ней появился первый истинно Русский театр: несколько человек самого простого звания, но с редкими дарованиями объединились в Ярославле и без всякого обучения, по одной собственной воле играли разные пьесы. Удачные представления подали мысль одному из них, купеческому сыну Феодору Волкову, сделать домашний театр и показывать за деньги представления для всех жителей Ярославля. Так начинался первый вольный Русский театр. Слух о дарованиях новых актеров вскоре дошел до императрицы, и она пожелала видеть их. Вся труппа была привезена в Петербург и до того восхитила своими представлениями высокую покровительницу изящных искусств, что в 1756 году был образован придворный Русский театр, а счастливые Ярославцы заняли в нем места лучших актеров. Из них впоследствии прославился знаменитый трагик Дмитриевский. Директором этого театра был Александр Петрович Сумароков, сочинявший первые Русские трагедии и комедии. Делая во всем быстрые успехи, наши соотечественники уже имели в это время и периодическое издание, или журнал. Он назывался «Ежемесячные сочинения» и издавался академиком Миллером.

К счастливейшим событиям царствования Елизаветы принадлежит увеличение нашего Отечества за счет целой новой области, известной под названием Новороссийской. Вот как появилась она на юге нашего Отечества. В грозное правление императрицы Анны и герцога Бирона множество Русских семейств бежало за границу. При Елизавете же, кроткой и милосердной, все они возвратились, и даже вслед за ними пришли в Россию и многие иностранцы, в особенности Сербы — народ, происходивший так же, как и Русские, от Славянского племени. Наше правительство поселило их в степях южной России и назвало Новороссиянами.

А.П. Лосенко. Портрет актера Ф.Г. Волкова. Вторая половина XVIII века.

Федор Григорьевич Волков (1729–1763) — выдающийся Русский актер и театральный деятель. В 1750 г. он организовал в Ярославле любительскую труппу, на основе которой в 1756 г. в Петербурге был создан первый постоянный Русский публичный театр. Сам актер много и с удовольствием играл в трагедиях Сумарокова.

Итак, все сияло счастьем, все было увенчано успехом на протяжении двадцатилетнего царствования Елизаветы. В то время, как ее генералы удачно побеждали героя Фридриха, считавшегося всеми непобедимым, она украшала свою северную столицу с царским великолепием, всегда любимым ею. Можно и теперь видеть памятники ее прекрасного и пышного вкуса. Это дворцы Зимний и Царскосельский, морской собор святого Николая в той части Петербурга, которая называется Коломной, Воскресенский девичий монастырь на берегах Невы. Мои читатели не найдут Воскресенского монастыря, потому что мы называем его теперь Смольным. Его не достроили при Елизавете Петровне, и примечателен он был в то время только причиной, которая подала государыне мысль построить его: это было ее намерение передать правление великому князю Петру Федоровичу и окончить свои дни в монастыре — намерение, о котором она говорила через четыре года после своего вступления на престол и которое потом изменилось.

Богатство двора при императрице Елизавете и ее пышные праздники приводят в удивление всех, кто знает придворные записки того времени. Кроме воскресных собраний у императрицы, в ее дворце давались два раза в неделю маскарады. Один из этих маскарадов устраивался для придворных и других знатных особ, количество которых было свыше двухсот человек. На другом же маскараде, где позволено было быть всем, число гостей часто доходило до восьмисот человек. Однако государыне, любившей веселые шутки, вздумалось, чтобы на одном из придворных маскарадов все мужчины были одеты в женскую одежду, а все женщины — в мужскую одежду. И в этом странном переодетом виде она сама была прелестнее всех: мужской наряд чрезвычайно шел к ее величественному росту. Она часто надевала также охотничье платье, потому что любила охоту и искусно стреляла из ружья. Это увеселение нравилось многим нашим государям. Императрица Анна Иоанновна была также очень искусна в стрельбе и летом 1740 года во время своего пребывания в Петергофе застрелила множество диких коз, зайцев и уток. Даже великая княгиня Екатерина Алексеевна любила охоту и часто занималась ею в первые годы своего пребывания в России. Но она делала это, отправляясь в Ораниенбаумский лес с одним старым егерем[379] и охотничьей собакой. Императрица же Елизавета Петровна соединяла и с этим увеселением пышность, везде сопровождавшую ее, и из записок того времени можно видеть, что дни, проведенные ею на охоте, были похожи на великолепные праздники. Особенно примечательным было 4 октября 1751 года, когда охота проходила в Красном Селе, и одни охотничьи платья для особ, участвовавших в ней, стоили более 20 000 рублей.