Тереза Ревэй - Твоя К.

• Название: Твоя К.
• Автор: Тереза Ревэй
• Издательство: Книжный Клуб «Клуб Семейного Досуга»; ООО «Книжный клуб “Клуб семейного досуга”»
• Жанр: Любовные романы
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-9910-0702-3

1917 год. В России грянула революция. После смерти отца семнадцатилетняя дворянка Ксения Осолина принимает решение бежать из Петрограда за границу, чтобы спасти семью: больную мать, маленькую сестру и новорожденного брата. Что ожидает их в чужой стране? Какие испытания приготовила им судьба?

---

В дверь постучали. Вошел метрдотель, поставил на журнальный столик графинчик с виски и ликеры и удалился, закрыв за собой дверь.

— Война принудила нас отделиться от Парижа и начать жить независимой жизнью. У меня получается. Мои модели нравятся. А ведь отец очень сомневался, когда я сказала, что займусь этим делом. Он так боялся, что я окажусь не на высоте.

— Отцы всегда боятся, что мы окажемся не на высоте.

Она посмотрела на него внимательно.

— Я заметила нотку горечи в ваших словах. Но в моем случае все по-другому. Мой отец — замечательный человек. Единственный его недостаток в том, что его желание защитить меня переходит границы разумного. Даже если он хочет, чтобы я училась, и просит меня работать с ним, он все равно ждет, что я выйду замуж и рожу ему кучу внуков. Пусть даже эмансипированные женщины не нуждаются больше в мужской защите и научились справляться сами, все равно они немножечко пугают моего отца.

Макс улыбнулся.

— Не его одного, — сообщил он.

Это почти смущенное признание, под которым скрывалась нежданная уязвимость у привлекательного молодого человека, тронуло Сару Линднер.

— Какой виски будете — straight или on the rocks[17]?

Он даже не удивился, что она употребила термины опытного бармена, так как уже понял: она из тех женщин, которые не перестанут удивлять мужчин.

— Со льдом, но без воды. Спасибо.

— За нас, Макс, — произнесла она с озорным видом, протягивая ему стакан. — Вы позволите называть вас Максом?

— Конечно.

— За наше сотрудничество. За наш успех.

— За нашу дружбу, Сара. Прежде всего за нашу дружбу.

Засучив рукава, Макс бился над проблемой теней. Повязка вокруг головы защищала глаза от падающих на них волос. Ассистент подвел его в самую последнюю минуту, поэтому трудиться пришлось одному.

Сделав несколько не увенчавшихся успехом попыток, Макс решил выбрать нейтральные декорации, используя манекен, сделанный по эскизам скульптора Рудольфа Беллинга, вроде тех, что украшали витрины универмагов. Фигура, окрашенная в бронзовый цвет, обладала странной сомнамбулической красотой. Отсутствие лица и показная абстрактность женского туловища с длинными руками, которые заканчивались маленькими сферическими обрубками, вполне подходили под накидку, украшенную серебряными цехинами, на которых играли световые блики. Именно с ними безуспешно боролся Макс. Для работы он использовал старый фотографический аппарат, в который вставлялись пластины, покрытые медленно реагирующей эмульсией. Проверив в последний раз резкость, выбор диафрагмы, Макс закрыл затвор, вставил футляр с пластиной, открыл крышку футляра, подождал, чтобы произошла засветка. Сделав несколько снимков через четверть часа, он потушил лампы и посмотрел на вечернее платье. Как, черт возьми, придать ему неотразимость на снимке?

Сев верхом на стул, Макс закурил сигарету, слушая, как глухо барабанят по оконному стеклу дождевые капли. Серебристое узкое платье-футляр, украшенное жемчугом, без рукавов, с широким вырезом на спине сиротливо висело на металлической вешалке. Блестящая работа вышивальщиц напоминала Максу кольчугу. Может, это от того, что женщины, понимая, как зыбок окружающий мир, подсознательно пытаются защититься? Нет, обычный статичный снимок тут не подойдет. Никакого приевшегося неоклассицизма и никаких дополнительных декораций. Это платье должно быть запечатлено в движении, на танцевальной площадке, а не запертым в четырех стенах мастерской. Боже, как ужасно быть ограниченным в технических возможностях! Макс раздраженно потер лоб. Надо придать жизни и подчеркнуть экспансивность женщины нового типа, женщины с энергичным лицом, женщины, которая могла бы танцевать и на вулкане…

— Вы правы, Макс. Берлинские женщины любят танцевать на вулкане.

Он подпрыгнул, осознав, что разговаривал вслух. Плохая привычка появлялась каждый раз, когда ему надо было сконцентрироваться.

Сара стояла на пороге мастерской с большой плоской картонкой в руке. На ней был бордовый костюм, блузка из белого шелка, замшевые перчатки с отворотами, как у мушкетеров. Узкая фетровая шляпа, украшенная брошью, закрывая лоб, подчеркивала взгляд.

— Я постучала, но вы, наверное, не слышали, — извинилась она.

— Это точно, — сказал он, поднимаясь. — Когда я работаю, то становлюсь глухим. Ужасно, не правда ли? Даже телефонных звонков не слышу. Но входите, прошу вас. Жаль, что я не слышал, иначе принял бы вас более подходящим образом.

— Извините меня, — сказала она, покраснев. — Не хотела вас беспокоить, но подумала, что если принесу два недостающих платья, то смогу увидеть вашу студию. Мне надо было вас предупредить. Невоспитанно устраивать подобные импровизации. Оставляю коробку и ухожу.

— Да нет же! Теперь, когда вы здесь… Я так рад. Подождите, освобожу для вас немного места.

Он заметался, приводя в порядок ту часть мастерской, которая отводилась под салон. Два кресла для посетителей были завалены самыми разнообразными вещами. Пирамида из журналов грозила обрушиться в любую секунду.

— Не понимаю, откуда берется весь этот кавардак? И чем больше я с ним борюсь, тем становится хуже. Но у меня не всегда так, — уточнил он, стараясь спрятать грязные стаканы и пепельницу, до краев наполненную окурками.

Вспомнив, что на голове у него все еще находится повязка, Макс сорвал ее быстрым движением и засунул в карман. Всклокоченные волосы придавали ему детский вид, несмотря на то что черты лица выглядели более резко, чем в прошлый раз. Может быть, из-за освещения.

Сара смотрела на него с улыбкой. В Максе фон Пассау было что-то обезоруживающее. Девушка удивилась своему любопытству. Расстегнутая рубашка открывала кусок светлой кожи. У него было хорошо сложенное, спортивное тело, тонкие руки. Сара всегда смотрела на руки понравившихся ей мужчин. Понимая, что может показаться нескромной, она отвернулась.

На стене висели приколотые кнопками вырезанные из журналов фотографии. Она узнала работы знаменитого барона Адольфа де Майера, которого все считали крестным отцом фотографии моды. С 1913 года он сотрудничал с «Vogue»[18] — американским журналом, основанным Настом Конде, ставшим авторитетом для модниц. Мастер контражура Майер сумел использовать переливающийся свет так, что создавался эффект туманности.

Снятые в профиль, с руками на поясе, актрисы или светские львицы выглядели словно окутанные поэтической дымкой, но молодой стилистке этот романтизм казался несколько манерным. Ее внимание привлекли другие снимки: с четкими линиями, смелой игрой теней, уверенными в себе моделями. Заинтригованная, она подошла, чтобы рассмотреть их ближе.

— Это фотографии Эдварда Штейхена, — объяснил Макс. — Я один из его последователей. Он сейчас в Нью-Йорке, работает в качестве главного фотографа.

— Вместо Майера? — удивилась она. — Как это я упустила такую новость? Правда, в последнее время у меня была куча работы. Я меньше уделяла внимания журналам.

— Каким бы талантливым художником Майер ни был, мне кажется, он мало понимает современную женщину. В его работах нет развития, в то время как все вокруг изменяется. Мода — это зеркало, в котором отражается состояние духа в конкретный момент времени. Именно это и должна зафиксировать фотография. «Скажи, как ты одеваешься, и я скажу, кто ты…» Впрочем, вы все это знаете гораздо лучше меня, не так ли, Сара?

— Помните эти французские карикатуры, которые появлялись во время войны? Они изображали огромных немецких женщин с большой грудью, одетых, как гусыни, а француженки были симпатичны, грациозны, шикарны.

— И часто с оголенным бюстом, — добавил Макс с усмешкой.

Сара тоже улыбнулась.

— Вот доказательство того, что не следует никогда обобщать, в особенности когда это касается людей. Я знаю бесчисленное количество шикарных берлинок, которым не стоит завидовать француженкам. Достаточно пойти разок выпить чаю в отель «Адлон», чтобы в этом убедиться. Недавно я там была и прекрасно провела время, наблюдая за ними.

— Они были одеты от Сары Линднер?

— Некоторые да… По счастью! — сказала она с хитрым выражением на лице.

— Те, которые следуют последней моде.

— Я интересуюсь более простыми женщинами, — поспешила добавить девушка. — Сегодня много женщин Берлина работают. Получив определенную финансовую независимость, они становятся более кокетливыми и требовательными, смотрят, как одеваются популярные актрисы, и тоже стараются следовать последним веяниям. Мы предлагаем одежду и аксессуары, доступные любому кошельку.

— Чтобы не иметь среди клиентуры только великих княгинь, которые расплачиваются драгоценностями либо пуговицами от мундиров?

Сара рассмеялась.

— Уж лучше так, чем тележками, нагруженными обесцененными марками, которые мы все не так давно толкали.