Тереза Ревэй - Твоя К.

• Название: Твоя К.
• Автор: Тереза Ревэй
• Издательство: Книжный Клуб «Клуб Семейного Досуга»; ООО «Книжный клуб “Клуб семейного досуга”»
• Жанр: Любовные романы
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-9910-0702-3

1917 год. В России грянула революция. После смерти отца семнадцатилетняя дворянка Ксения Осолина принимает решение бежать из Петрограда за границу, чтобы спасти семью: больную мать, маленькую сестру и новорожденного брата. Что ожидает их в чужой стране? Какие испытания приготовила им судьба?

---

Настала полночь. Внезапно раздавшийся гром от начавшегося фейерверка заставил всех подпрыгнуть от неожиданности. Говорили, что доктор Геббельс специально придумал это, чтобы поразить не только гостей, но и всех живущих в радиусе нескольких километров от Потсдамплац берлинцев. Воспользовавшись шумом, Ксения удалилась. Под взрывы светящихся стрел в темном небе она вошла в один из салонов, освещенный всего одной лампой.

— Что, не любишь фейерверков? — спросил низкий голос из глубины зала.

Ксения замерла. Этой встречи она боялась с того момента, как спустилась с борта пассажирского самолета. Со страхом, смешанным с радостью, она смотрела на Макса фон Пассау в черном фраке со стоячим воротником и черной бабочкой, видневшегося в сумерках салона. Даже если бы она оказалась на краю света, все равно, рано или поздно, их дороги снова бы пересеклись.

— Добрый вечер, Ксения, — сказал Макс, поклонившись с насмешливым видом. — Вижу, ты прибыла вместе со своим мужем. Я уже час за вами наблюдаю. Такой куртуазный мужчина. А какой у него проницательный взор. И ловок, наверное. Я заметил, какие люди представляют круг его интересов. Очень влиятельные. Как он сам. Может, представишь ему меня? Буду рад с ним познакомиться.

— Не вижу причин для этого. Между вами нет ничего общего.

— Не пойму, это комплимент или оскорбление?

— Что ты хочешь сказать? Я не понимаю тебя.

— А ведь все очень просто. Ты любишь обоих нас. Его в достаточной мере, чтобы выйти замуж, но не хранить ему верность. Ты его и с другими мужчинами обманываешь или только со мной?

Ксения побледнела. Ей было трудно выносить иронию Макса, пусть даже она сама была в том виновата. Их отношения были слишком насыщенными, чтобы быть спокойными. Но на этот раз во взгляде Макса было что-то новое. И это пугало Ксению.

— Моя личная жизнь тебя не касается. Я не спрашиваю, есть ли у тебя любовницы.

— Но это еще не значит, что не хочешь знать, не так ли? — издевался он.

Он подошел ближе. Ксения не двигалась. Она почувствовала запах одеколона с оттенками сандалового дерева. Он стоял рядом, не делая попытки дотронуться до нее. Он возвышался, как гора, у которой она знала все холмы и ложбины. Нервы ее напряглись до предела. Ей не нравилось, что Макс пытается смутить ее. Мужчины так любят бравировать своей силой. Габриель старался навязать ей правила. Теперь вот Макс неизвестно чего добивается, угрожает, хочет заставить заплатить ее за то, что она не смогла показать ему свою любовь. А ведь она родила от него ребенка, и не проходило ни одного дня, чтобы она о нем не вспоминала.

— Я тебя не боюсь, Макс.

Он долго на нее смотрел. Небо за окном озарялось красными, зелеными и белыми цветами. На террасе гости кричали от восхищения.

— Ты лжешь, — ответил он.

Вместо ответа Ксения встала на цыпочки и поцеловала его в губы. Она целовала его еще и еще, до тех пор, пока поначалу бесстрастные губы Макса не поддались.

— Так будет между нами всегда, — прошептала она. — Ты не можешь этого отрицать. То, что нас объединяет, сильнее того, что разлучает.

Она почувствовала себя слабой женщиной. Она нуждалась в его объятиях, хотела положить голову на его плечо. Ей необходима была его энергия. Но Макс не делал никаких шагов навстречу. В первый раз за все время она наткнулась на его холодность и встревожилась.

— Где вы остановились? — спросил он равнодушно.

— В «Адлоне».

— Долго еще пробудешь?

— Нет. Завтра уезжаю. Вопреки желанию мужа.

— Почему?

— Он хочет остаться еще на несколько дней, но теперь, после того как я тебя увидела, не могу остаться, иначе опять окажусь в твоих объятиях, — сказала она игриво, словно старалась его соблазнить.

— Размечталась.

— Я не мечтательница, а реалистка.

— Это плохо?

— Конечно нет. Наши тела хорошо находят общий язык в отличие от нас самих.

Он покачал головой. Ксения никогда не видела его таким сдержанным. Ей стало страшно. Внезапно она осознала, что его любовь всегда воспринималась ею как данность, но теперь, когда он ускользал от нее, она чувствовала отчаяние.

— Это как наказание, правда? — бросила она со слезами на глазах. — Столько лет в разлуке. А когда встречаемся, это лишь приносит боль.

— Ты сама этого захотела, Ксения.

Он отвернулся с печальной улыбкой. Огненные вспышки рисовали разноцветные узоры на стенах. С бьющимся сердцем Ксения не могла отвести от него глаз.

— Почему ты такой чужой?

Он не ответил. Она подошла к нему, посмотрела в строгие глаза, положила руку на плечо. Почувствовала нервное напряжение, которое пробежало по нему, и ее сердце сжалось.

— Что-то не так, Макс? Я могу тебе помочь? Прошу, поговори со мной!

Он повернулся к ней, тронутый столь неожиданными словами. По ее глазам он прочитал, что она ждет от него шага навстречу, и в этот момент понял, что в отношениях с ней возможно все.

Разрывы от фейерверка становились все громче. Макс вздрогнул. Он не мог ничего ей объяснить. Не теперь. Судьба унесла его в другую, опасную сторону. По крайней мере на то время, пока страна будет находиться в руках безумных фанатиков.

— Не сердись на меня, — еле выговорил он.

Фейерверк наконец закончился, и гости стали аплодировать. Захлопали двери, люди стали возвращаться в салоны. Макс и Ксения отошли друг от друга.

— Идем подышим воздухом, — предложил он.

Когда они вышли на террасу, последние ракеты поднимались в небо. Пахло порохом. Они увидели Софью, которая, оживленно жестикулируя, тянула Мило за руку.

— Вы и представить себе не можете, что случилось! — воскликнула она, смеясь и совсем не удивляясь, что видит их вместе.

— Вы заметили тех очаровательных девушек, одетых, как пажи, которые держали факелы? — улыбался Мило. — Геббельс пригласил некоторых своих товарищей из штурмовиков, которые помогали ему взять власть в рабочих кварталах, и они потащили этих девушек в кусты, так что даже Геббельс не смог их удержать.

Макс и Ксения посмотрели друг на друга озадаченно.

— Смотрите! — воскликнула Софья, показывая на лежащего на земле метрдотеля и на пьяных соратников Геббельса, которые со смехом переворачивали столы.

Посуда, подсвечники, бокалы летели на землю. В кустах были слышны звуки борьбы. Какая-то парочка, держась за руки, промчалась мимо. С растерянными лицами несколько иностранных дипломатов спешили залезть в моторные катера, которые должны были перевезти их на другой берег. Немного в стороне в красивом платье, отделанном органди, с жемчужными бусами на шее стояла Магда Геббельс и полными ужаса глазами наблюдала за происходящим. Размахивая руками, как мельница, красный от гнева доктор Геббельс приказывал еще трезвым соратникам призвать пьянчуг к порядку, чтобы не совсем уж испортить происходящий на глазах у иностранных представителей вечер.

Оправившись от шока, Макс, Ксения, Мило и Софья посмотрели друг на друга с заговорщицким видом, потом, не в силах сдержаться, весело рассмеялись.

Париж, май 1937

Ксения остановилась на площадке пятого этажа, чтобы перевести дух, и сморщила нос от специфического запаха лукового супа. Перила оставили черный след на ее нитяных перчатках. Ей оставалось преодолеть еще два этажа. С забавной гримасой она вспомнила время, когда ее семья жила под крышей этого дома и подобные упражнения ей доводилось проделывать довольно часто, по нескольку раз в день, без всяких жалоб. Закончив восхождение, она постучала в двери жилища дяди Саши.

— Каким ветром тебя принесло? — спросил он с хмурым видом.

— Я не видела тебя несколько недель. Ты не отвечаешь на мои записки. Я начала беспокоиться. Ты не пригласишь меня войти? — закончила она, так как он продолжал загораживать ей проход.

Поколебавшись, Александр отступил на шаг. В маленькой комнатке царил порядок, через открытое окно было видно небо в облаках. В углу висела икона Казанской Божией Матери, доставшаяся дяде Саши от нянюшки, на стене — портреты. Один изображал императора Николая Второго, другой — царевича в матросском костюмчике вместе с сестрами, великими княжнами со спадающими на плечи длинными косами. На кровати лежал небольшой чемоданчик, наполовину заполненный аккуратно уложенными вещами. Все это застало ее врасплох, и она несколько минут простояла молча. Ни слова не говоря, Саша снял с вешалки куртку и бережно уложил ее в чемодан. В его движениях была какая-то непреклонность.

— Что все это значит? — спросила она металлическим тоном.

— Ну не начинай, прошу тебя, Ксения.

— Что значит не начинай? Ты не даешь о себе знать. Я пришла посмотреть, что с тобой. Поднялась на седьмой этаж по такой жаре, чтобы увидеть, как ты складываешь чемодан? Ты хотел уехать куда-то, не известив меня?