Ostin Mars - Двое в лодке

• Название: Двое в лодке
• Автор: Ostin Mars
• Жанр: Криминальный детектив

История о парне и девушке из разных социальных слоёв, по воле случая сведённых судьбой. Против них - мафия и коррупция. Всё, что у них есть - только они двое.

***

---

Первый автобус отходит в семь утра, мы решили на нем не ехать — много народу, а мы всё-таки приметные. Поедем на час-два позже, ничего страшного. Купленный вчера вечером бэушный, но современный мобильник показывал шесть сорок семь, я неслышно выбралась из-под одеяла и оделась, проверила предохранитель, сунула пистолет под блузку. Замазала синяки, взяла немного денег и завёрнутую в бумагу Санта Эсмеральду и тихо, как привидение, вышла из комнаты.

Раннее утро быстро взбодрило, я зашла в убогий галантерейный на краю рынка, купила большую открытку в конверте и ручку, села на лавку в ближайшем дворике, вздохнула.

Дорогой Энвер.

Мы два самоуверенных идиота, нас скорее всего убьют, но по-хорошему — мы это заслужили. Я не смогла его остановить и не решилась оставить одного, мы идём туда сегодня в восемь утра, с фонарями и пистолетами. Будем снимать для тебя неоспоримые доказательства, пришлём имэйл, жди;) Чёткого плана нет, почему-то все наши планы вечно идут прахом. Если удастся выбраться, я позвоню — я наконец выучила твой телефон. Если не удастся, передай моим родителям, что я их люблю. Похоже, это самое лучшее лето в моей жизни.

Посылаю тебе единственное доказательство нашего пребывания в том притоне, которое я смогла унести, будь с ней осторожен — это бесценное произведение искусства. Если суда по нашему делу не будет и она не понадобится, пусть её вернут хозяину (отдашь моей маме, она разберётся). Было приятно познакомиться с тобой, надеюсь, ещё увидимся.

Я :)

Медленно перечитав написанное, я воровато оглянулась и на миг прижалась губами к бумаге, заклеила конверт, поплотнее завернула Эсмеральду, проверила время. Вышла на основную улицу, тормознула  битую машину такси, заглянула:

- Доставишь посылку в центр?

- Не вопрос. Куда?

Я назвала адрес кафе напротив здания департамента, дала крупную купюру и сказала отдать посылку человеку по имени Энвер, точно в час ноль пять. Таксист игриво поднял бровь, я загадочно улыбнулась и добавила ещё купюру, сказала, что адресат даст столько же. Он укатил с таким довольным видом, что я сразу поняла, что переборщила. Впрочем, я их не зарабатывала. Надеюсь, Энвер всё ещё обедает там. Он говорил, что его перевели на какую-то жалкую должность, уволить совсем из его департамента нельзя — все сотрудники столько знают, что до смерти должны быть под надзором, а в здании легче наблюдать за ними и их контактами.

Не чувствуя ног от нервов, я спотыкаясь вернулась в гостиницу, быстро разделась, нырнула под одеяло, взлохматила волосы и попыталась уснуть.

***

Всё происходит как будто во сне. Солнце слепит глаза, на нас таращатся люди, но отводят взгляд, стоит только посмотреть на них в упор. За спиной позвякивает полупустой рюкзак, что-то плохо упаковал, не проблема — всё равно перекладывать потом, когда подберём оружие. Женька сонная и какая-то задумчивая, разговаривать не о чем, поэтому мы молчим с самого утра.

Где-то в груди, у самого позвоночника, гнездится ледяная змея страха... она уже знает, что это мой последний рассвет. Но я всё равно иду, потому что не могу не идти. Моё внутреннее "я" уже два дня говорит голосом Кристины.

Иногда мне кажется, что я вот-вот сойду с ума.

Иногда кажется, что не успею — всё равно умру раньше.

Иногда ядовитая совесть начинает облизывать душу, напоминая, что Женю с собой можно было и не брать. Я предлагаю совести сказать это Женьке в лицо и она трусливо затыкается. Слабачка.

Я отдал бы всё что угодно, лишь бы узнать, о чём она сейчас думает. У неё такое лицо, как будто она знает, что в её крови яд, который гарантированно убьёт её часов через десять и не парится об этом. Интересно, у меня такое же лицо?

Мы поднимаемся по тропинке, входим в пещеру шахты, поднимаем тачку, под которой оставили оружие... а его там нет. Только тут я замечаю следы в пыли, много, разных.

О чём мы думали... зачем мы вообще сюда попёрлись?

Женя достаёт из-под блузки ТТ, снимает с предохранителя, косо улыбается:

- Я же говорила, что не стоит сюда идти.

Я внимательнее вглядываюсь в следы, считаю — раз левая-правая, два левая-правая, три, четыре, пять разных пар ног, самые большие где-то как у Женьки, есть даже вроде как каблук небольшой.

- Жень, это не охранники. Это, по ходу, дети, или какие-то бродяги, не знаю. Но точно не наши.

Она тоже села, прищурилась, потом замотала головой:

- Ладно, я тебе так поверю... надо было купить очки. Ну что, идём или вернёмся?

Я достал фонарь, включил, всмотрелся в тот конец шахты, ничего нового не увидел. Перевёл на малую мощность, опять присел, изучая следы в глубокой рыжей пыли. Вот наши с Женькой, её каблуки и мои шаркающие заплетающиеся ботинки, никто их не затоптал — детские следы заканчиваются в паре метров от входа, а других тут нет. Неужели дуболомы Рашида так и не поняли, куда мы смылись? Хотя, им там было вчера чем заняться — я изрядно нашумел. И если сдетонировал хотя бы тот ящик взрывчатки, в который я спрятал гранату, там один из проходов завалило напрочь. А из разведчиков, посланных за нами, никто не вернулся, Рашид после моего послания небось кирпичами обделался, прячется где-нибудь, не до поисков ему. Было бы неплохо, если так.

Я позвал Женю, тихо пошёл к пролому, походя наградив пинком покалечивший меня вчера крепёжный брус — чтоб ты сгорел, гад! — заглянул в тёмный провал, ничего не рассмотрел, кроме каменного крошева и битых кирпичей.

Почему в жизни нельзя сохраниться?

- Лезем? - я глянул на Женьку, она решительно кивнула и достала свой фонарь, поползла вслед за мной в дырку, я слышал её дыхание за спиной. С фонарём ходить тут оказалось гораздо приятнее, я по-хозяйски осмотрел свой самодельный бруствер, истыканный осколками с этой стороны, пнул броник, внимательно изучил следы в пыли. Никто тут после нас не бродил, ну и хорошо. Женька достала камеру, с умным видом водила объективом вокруг.

- Можешь открыть какой-нибудь ящик?

- Ага, - я полез за ключом-открывашкой, подцепил и сорвал верх у ближайшего короба, Женя поднесла камеру поближе, сунула один из немаленьких пакетов в свой рюкзак, усмехнулась мне:

- Первый вещдок.

- Броник для истории захватить не хочешь, восемь кил всего? - съязвил я, она не обратила внимания, обошла коробки и стала снимать с другой стороны.

- Устану — выброшу.

- Как хочешь. Искусство твоё пойдём снимать?

- Веди, сусанин.

Я пошёл в сторону моря, изрядно перетрухнул, наткнувшись на мертвых, потом вспомнил, откуда они и успокоился. Обшарил карманы, пожалел, что в прошлый раз снял рожки — автоматы теперь бесполезны, а как бы пригодились... Женя перешагнула трупы, как какашку на тротуаре, с брезгливой физиономией, пропавшей через секунду. Я не знал, что думать по этому поводу — вроде, классно, было бы хуже, если бы ударилась в слёзы и вопли: «Боже, труп!». Но такое безразличие тоже настораживает.

- Жень, ты в анатомическом музее была когда-нибудь?

- Была. Меня не стошнило, если ты об этом.

Вот язва... Я хмыкнул, но промолчал. Мы неспеша дошли до первого своего пристанища в этом месте, я попинал бумагу на полу, Женя засняла каждый грёбаный камушек, что-то из собственноручно упакованной кучи бесценного барахла сунула в рюкзак, я покачал головой, но смолчал — он у неё пока лёгкий, я почти всё себе закинул. Прогулялись до схрона с гранатами, я опять с щенячьей радостью набрал полные карманы, бросил в рюкзак несколько коробок патронов, Женя тоже прибарахлилась. Попытка пройти к пещере со взрывчаткой провалилась — там, по ходу, просел потолок, завал из камней начинался метров за пять до входа, мы туда не полезли.

Я достал воду, сел у стены, отхлебнул, протянул Женьке:

- Ну что, хватит тебе материала, следователь юный?

- Да, пожалуй, - она уселась рядом, попила воды, стала рыться в карманах рюкзака и разматывать длинный шнур. - Сейчас перепишу всё на мобильный и отправлю.

Мы замолчали, втыкая в медленно ползущую строчку прогресса, где-то раздался скрип, по спине прокатились холодные мурашки, я замер и показал Женьке жестом «сиди тихо». Через минуту мы оба поняли, что не почудилось, потушили фонари, она спрятала мобильник под пиджак. Где-то далеко, не скрываясь, шла группа людей. Я вертел в мозгах план катакомб, всё больше паникуя — если этот выход завалило, то путь из подвала только один и он пересекается с нашим выходом к тупичку. Если эта группа идёт к морю или в какой-то схрон рядом, они сто процентов пройдут мимо нас. А идти нам некуда — тут нет укромных мест.

Я взял оба рюкзака, подтолкнул Женьку дальше в заваленный проход, прямо по камням, она споткнулась на своих проклятых каблуках, говорил же — купи другие... ладно, поздно жалеть. Мы пролезли так далеко в завал, как только могли, тут уже были глыбы больше нас, можно спрятаться. Прикопав наскоро рюкзаки, я затолкал Женьку в подходящую по размеру щель, прикрыл камнями, сам свернулся буквой «зю» у стены — нету больше щелей, хоть тресни, если ребятки догадаются посветить и внимательно посмотреть, я буду как на ладони. Остаётся только надеяться, что не посветят.