Сергей Плохий - Последняя империя. Падение Советского Союза

• Название: Последняя империя. Падение Советского Союза
• Автор: Сергей Плохий
• Жанр: Публицистика
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-17-092454-7

Почти полвека СССР и США вели холодную войну, нередко грозившую перейти в “горячую”. Деление мира по идеологическим границам казалось вечным. Но неожиданно одна из сторон спустила флаг. Профессор истории Гарвардского университета излагает хронологию пяти последних месяцев 1991 года, изменивших нашу страну и мир, и предлагает взвешенную оценку событий, обусловивших и сопровождавших гибель СССР и начало самостоятельной жизни России, Украины и других бывших советских республик.

В 2015 году автор удостоился двух престижных премий: Pushkin House Russian Book Prize (за лучшую англоязычную книгу о России) и Lionel Gelber Prize (за лучшую документальную книгу о международных отношениях и политике).

---

Требование Москвы застало врасплох и Буша. Новость он узнал во время полета в Турцию. Вместе с Брентом Скоукрофтом президент подготовил ответное заявление: если советское руководство против его визита в Киев – так тому и быть, но, учитывая, что приготовления уже идут, ответственность должна взять на себя Москва. Мэтлок связался по открытой линии с Госдепартаментом и, зная, что разговор наверняка прослушивается КГБ, указал на вероятные негативные последствия отмены визита – для Москвы, а не для Вашингтона. На следующий день то же самое он сообщил министру иностранных дел СССР Александру Бессмертных. Обеспокоенный Бессмертных связался с Горбачевым, и тот якобы сказал: “Скажите американцам, пусть успокоятся и не меняют планы. Если президент захочет посетить Киев, я уверен, ему окажут радушный прием”. Горбачеву пришлось принять новые правила игры2.

Как следует из советских стенограмм беседы Буша и Горбачева 30 июля 1991 года, президент США пытался убедить коллегу, что киевский визит ничем тому не грозит: “Хочу заверить вас, что во время поездки в Киев ни я, ни кто-либо из сопровождающих меня лиц не допустит чего-либо, что могло бы осложнить ситуацию, вмешаться в решение вопроса о том, когда Украина подпишет Союзный договор”. Горбачев намекнул на причину своих опасений: “Что касается Украины, то, может быть, сыграл роль вот какой факт: стало известно, что незадолго до вашего визита фонд ‘Наследие’ подготовил доклад, в котором рекомендовал американскому президенту воспользоваться посещением Украины, чтобы стимулировать сепаратистские настроения, ибо это имеет стратегическое значение”. Буш в ответ заявил: “Мне неизвестно об этом докладе. Но, я надеюсь, вам доложили – я подчеркивал необходимость предельной тактичности в определении программы визита. Я был готов посетить не Киев, а, скажем, Ленинград. Мне очень хочется побывать в одном из ваших городов. Но я ни в коем случае не собираюсь поддерживать сепаратизм. Киев был включен в программу только после того, как ваш министр иностранных дел сообщил, что вас это полностью устраивает”3.

Если бы все зависело от Горбачева, Буш никогда не попал бы в Киев. Кстати, Ельцин в украинском вопросе разделял позицию Горбачева: оба считали, что второй по величине советской республике непозволительно идти своим путем. Горбачев в частных и публичных выступлениях предупреждал о возможности гражданского конфликта и даже войны. Ельцин вел себя сдержаннее, хоть и настроен был не менее решительно. “Украина не должна покидать Советский Союз”, – в своем кремлевском кабинете заявил он американскому президенту. Без Украины, утверждал Ельцин, славянские республики утратят доминирующее положение в Советском Союзе. Его “неравнодушие” к Украине отражало настроения в России. По данным опроса, проведенного Информационным агентством США в феврале-марте 1991 года, лишь 22 % россиян поддерживали независимость Украины, а почти 60 % ей противились. Совершенно иначе общество относилось к Прибалтике: 41 % опрошенных высказался в пользу независимости Литвы, 40 % – против4.

В конце июня 1991 года ЦРУ подготовило для президента и его советников сводку со сценариями развития событий в СССР. Лишь один из них – насильственный распад – предполагал обретение Украиной независимости. Двумя другими вариантами были: “беспорядочное блуждание” страны; государственный переворот, осуществленный сторонниками жесткой линии, и сохранение Советского Союза. Последний вариант предполагал независимость прибалтийских республик, трех республик Закавказья, Молдавии, а Украине отводилась роль участника славяно-среднеазиатского союза, где главную скрипку должна была бы играть Россия. Ельцин склонялся к тому, чтобы Украина стала частью этого объединения, Горбачев же опасался “недружелюбного расставания” советских республик.

Как впоследствии оказалось, и ЦРУ, и Горбачев, и Ельцин сходились в том, что если США желают мирной трансформации советского режима и (исходя из договора об СНВ) сокращения его ядерного арсенала, они должны согласиться и с тем, что Украина останется в Союзе5.

В ходе переговоров с Горбачевым в Ново-Огарево (которые советским лидером преподносились как звездный час его “нового мышления”) Бушу напомнили о важности национального вопроса в СССР. Монолог Горбачева о советско-американских перспективах был прерван: Николасу Бернсу (сотруднику Совета по национальной безопасности, также отвечавшему за связи Белого дома с прибалтийскими диаспорами в Америке) позвонил кто-то из знакомых и сообщил, что неопознанные боевики атаковали устроенный недавно таможенный пост на литовско-белорусской границе и, как бы в назидание, убили шестерых литовских таможенников. Бернс поделился новостью с Бушем и членами американской делегации. Горбачев пришел в ярость (президент США узнает о теракте в СССР раньше, чем глава СССР!) и поручил подчиненным все выяснить. В посольстве США склонялись к мысли, что это дело рук ОМОНа. У американцев возникло подозрение, что за убийством стояли московские сторонники жесткой линии, а целью их было унижение Горбачева. Если так, то своего они добились. Попытка Горбачева обрисовать свое видение нового мироустройства была сорвана. “Воцарилась гнетущая атмосфера, – вспоминал Буш. – Переговоры продолжились, но без прежнего пыла”.

Трагические события в Литве поставили на повестку дня вопрос о самоопределении республик. Советский президент воспользовался возможностью и попросил американцев поддержать политику СССР по отношению к Югославии: Москва пыталась предотвратить распад другого славяно-мусульманского государства. Горбачев рассчитывал на американскую помощь в удержании советских республик:

В мире огромное количество действительных и мнимых межнациональных и межэтнических проблем. Кроить по этому признаку границы государств – значит провоцировать хаос. Если бы я сейчас начал перечислять потенциальные территориальные проблемы, которые возникли бы в этом случае, не хватило бы пальцев, причем не только у меня, но и у всех присутствующих. Например, у нас, в Советском Союзе, 70 % межреспубликанских границ фактически не определены. Раньше этим никто не занимался, все решалось в рабочем порядке, на уровне чуть ли не райсоветов.

Новость о бойне на литовской границе усилила аргументы Горбачева по поводу повторения в СССР югославского сценария. Она пришла в самый подходящий момент – накануне “безнадзорного” визита Буша на Украину6.

После часа дня 1 августа 1991 года руководители Украинской Советской Социалистической Республики собрались в киевском аэропорту Борисполь, чтобы встретить почетного гостя. Буш стал вторым президентом США, приехавшим в столицу Украины. Первым посетил Киев (в конце мая 1972 года) Ричард Никсон – после подписания с Брежневым договора об ограничении стратегических вооружений (ОСВ-1) и договора об ограничении систем противоракетной обороны.

Никсон прибыл в Киев на советском самолете, которым из-за выявленной в Москве технической неисправности пришлось заменить основной борт, также советский.

Джорджу Бушу подобных проблем удалось избежать: он летел на новом президентском лайнере “Боинг-747” (пришедшем на смену “Боингу-707”, которым пользовались президенты США от Никсона до Рейгана). В 1972 году Никсон был впечатлен интерьером советского авиалайнера; президент вспоминал, что “в некоторых отношениях он поражал даже больше, чем наш”7.

Сейчас же Джордж Буш с гордостью показывал вице-президенту СССР Геннадию Янаеву интерьер самолета, который по предложению Нэнси Рейган оформили в калифорнийско-техасском духе. Советский вице-президент встретил чету Бушей в московском аэропорту, а Горбачев попросил Джорджа Буша взять Янаева с собой в Киев. Одни полагали, что Горбачев руководствовался желанием подчеркнуть особое место Украины в СССР, другие склонялись к мысли, что Янаев приставлен к американцу соглядатаем. Как только президентский борт оторвался от земли, Буш устроил Янаеву экскурсию и показал, кроме прочего, командный центр. Янаев (бывший, по признанию Буша, самым высокопоставленным из советских руководителей, которым приходилось подниматься на борт этого самолета) отвечал вежливыми замечаниями. Впоследствии Буш в разговоре с помощниками назвал вице-президента СССР “приятным малым”, но уточнил, что тот “не бог весть какая шишка”8.

Во время перелета члены президентского аппарата развернули лингвистическую полемику. Джек Мэтлок, ознакомившись с текстом речи, с которой Буш в тот день должен был выступить в украинском парламенте, стал возражать против употребления названия республики с определенным артиклем (the Ukraine): “Проследите, чтобы президент не употреблял артикль. Пусть говорит просто – Ukraine. Украинские американцы считают, что артикль превращает это слово в название географической области, а не страны”. Спичрайтер возразил: “Но мы ведь говорим ‘Соединенные Штаты’ [the United States]?” Победил политический довод Мэтлока: “Если президент скажет – the Ukraine, Белый дом через неделю будет завален письмами и телеграммами с протестами”.