Виталий Третьяков - Конфликт с Западом. Уроки и последствия

• Название: Конфликт с Западом. Уроки и последствия
• Автор: Виталий Третьяков
• Жанр: Политика
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-906817-02-0

Виталий Товиевич Третьяков – известный российский политолог, журналист, декан Высшей школы телевидения МГУ им. М.В. Ломоносова, автор и ведущий телепрограммы «Что делать?».

В своей новой книге В.Т. Третьяков показывает и анализирует события в России за время, прошедшее с введения санкций против нашей страны. Насколько российские власти, экономика, общество оказались готовы к конфликту с Западом, насколько адекватными были наши действия в этих условиях; какие последствия будут иметь эти годы для России, какие уроки на будущее мы должны извлечь из «осадной жизни» – вот основные темы, затронутые в книге В.Т. Третьякова.

---

15.43. Любимый фильм – «Чапаев». Ответ правильный.

15.43. О публичных расстрелах. Не хочет расстреливать. Но зачитал.

15.44. Советский занавес – советское изобретение. Неправильно, Владимир Владимирович. Точнее, не совсем правильно.

15.45. Похвалил Обаму. Это правильно. Обаме сейчас тяжело. Почти как Турчинову.

15.55. О русском народе. Путин сам (sic!) отобрал этот вопрос. Не буду комментировать этот ответ – кратко не получится. Но многое правильно.

15.56. Все! Спасибо всем за внимание.

Мои десять вопросов Путину

(вопросы к главе государства перед ежегодной пресс-конференцией президента 18 декабря 2014 года)

Я не отношусь к числу тех, кого нужно убеждать, что суверенитет для России в сто крат выше хамона; что воссоединение Крыма с Россией не только абсолютно справедливо исторически, не только стало осуществлением сохранявшейся 23 года мечты подавляющего большинства крымчан – это воссоединение разом стратегически подняло военную безопасность России на порядок; что на санкции против твоей страны нужно отвечать контрсанкциями; что Россия не поссорилась со «всем миром», и что США со своим, увы, политическим вассалом Евросоюзом – это далеко не весь мир, хотя и весьма значимая, а часто и доминирующая часть этого мира…

Но одновременно я понимаю, что, решившись на действия, которые очевидно не понравятся Западу и обязательно будут трактоваться им так, что Россия – это агрессор, а украинские расисты – защитники демократии и свободы, Владимир Путин перевел международную политику в стадию форс-мажорного, с точки зрения Вашингтона, развития. И США уверены, что либо они «поставят Россию и лично Путина на место», либо разрозненные части пока еще в основном молчащего глобального антимайдана, уставшего от американской гегемонии и безрассудств, рушащих страны и вызывающих войны, причем вдали от самих США, могут соединиться в целое. И, видимо, как раз под идейным лидерством России. А там уже вопрос времени, когда и каким образом этот антимайдан низведет США до уровня «региональной североамериканской державы».

Я полностью согласен с тем, что в реальных обстоятельствах конца 2013 – начала 2014 года Россия не могла поступить иначе, чем она поступила. Но я знаю и то, что Запад вообще, и США в первую голову, не могли не поступить так, как они поступили, в очередной раз объявив Россию «мировым злом».

И именно в связи с этим у меня возникают вопросы к Владимиру Путину, ответы на которые я жду не во время его выступления 18 декабря, хотя это и было бы идеальным вариантом, а в ближайшие недели и месяцы. Причем ответы эти не обязательно должны быть словесными. Делами даже лучше. Хотя некоторые вещи лучше бы все же сначала продекларировать.

1-й вопрос. По-моему, ясно, что при нынешних политических лидерах Европы отношения России и Евросоюза к прежнему (и тогда-то не очень впечатляющему) состоянию не вернутся. Не стоит ли российской дипломатии перейти, наконец, к традиционной для Запада методике – открытой работе не только с официальными властями западных стран, но и к постоянным контактам с оппозицией?

2-й вопрос. Сегодня Россия выступает в почетной роли единственной политически инакомыслящей страны мира. Роль почетная, но, как видим, уязвимая. Между тем международная политика очень прагматична, чтобы не сказать цинична, и складывается впечатление, что многие страны, не менее нас заинтересованные в крушении американской гегемонии, отсиживаются за нашей спиной, наблюдая, удастся ли России не проиграть. Не пора ли России открыто призвать к созданию альтернативного западному политического союза, гарантирующего военную безопасность от вмешательства извне для стран, которые в него войдут? И начать привлекать в этот союз страны, находящиеся на периферии Paх Amerikana?

3-й вопрос. Вы уже примерно сформулировали идеологию этого альтернативного политического альянса: гарантированное невмешательство во внутренние дела других стран; опора на собственные (традиционные) политические и демократические традиции; полный отказ от «экспорта революций»; сохранение традиционных моральных и иных ценностей; максимальная социальная справедливость. Не стоит ли громко и впрямую продекларировать эту концепцию и предложить всем желающим присоединиться к ней в форме международного пакта?

4-й вопрос. Очевидно, что нынешняя искусственная политическая система России с ее фантомными партиями, некритично перенесенная к нам с Запада, почти полностью не соответствует реалиям нашей страны, а потому не только не функционирует эффективно и демократично, но и вообще трещит по швам. Не пришло ли время для широкомасштабной конституционной и политической реформы в России?

5-й вопрос. Не пора ли начать выводить Россию из-под фактической юрисдикции Запада, евросоюзовских юридических законов и норм, объявив законодательство России высшей юридической нормой для всех ее граждан, юридических лиц и любых властных институтов, а международные правовые нормы и договоры – лишь в той части, где они не противоречат российскому законодательству?

6-й вопрос. Очевидно, что географические и иные особенности России никогда не позволят создать в нашей стране тот уровень жизни, который характерен для некоторых малых и средних стран Европы, причем уровень, относящийся уже скорее к прошлому (60—90-е годы ХХ века), чем к настоящему и будущему. Не стоит ли разработать и продекларировать как цель собственные стандарты уровня жизни в России (причем разные для разных ее регионов) и соответственно перестроить экономическую и социальную политику?

7-й вопрос. Не пора ли перестать упрекать население России в том, что производительность труда у нас в 2–3 раза ниже, чем на Западе? Во-первых, представляется, что это просто неправда. Во-вторых, как тогда в этом смысле оценивать производительность и эффективность труда наших чиновников всех уровней, а особенно самого высокого уровня, получающих, в отличие от наших рабочих, крестьян, инженеров, ученых, вполне западные зарплаты? И не пора ли в нынешних условиях, когда каждый сравнивает свою зарплату не только с соседним городом, но и со странами Запада, найти новую модель для мотивации к высокоэффективному труду: сначала плати больше, потом требуй лучшей работы?

8. Вопрос о социальной справедливости. Не затянулся ли у нас период «первоначального накопления капитала» со всеми его безобразиями? Постоянно воспроизводить элиту, которая купается в миллиардах, да еще выводит их из страны, и ждать, когда она «насытится» и проникнется «духом патриотизма» – не слишком ли это накладно для России материально и не слишком ли опасно социально? 2017 год не за горами…

9. Думаю, вы не заблуждаетесь относительно того, что многие ваши подчиненные вас обманывают, когда рассказывают об успехах своих ведомств и проводимых ими реформ. Но уверен, что заблуждаетесь относительно масштабов этого обмана. А ведь он все нарастает. Не пора ли разорвать этот порочный круг?

10. Понятно, что один человек не может контролировать все в стране, и он неизбежно должен передоверить многое начальникам более низкого уровня. Однако какова ответственность этих начальников? Не стоит ли признать, что так называемый либеральный экономический курс потерпел полный крах, а, следовательно, нужно отказаться и от него, и от всех его проводников? То же самое можно сказать и о большинстве социальных реформ, алгоритмы которых некритично или в эгоистических целях их инициаторов позаимствованы на Западе или даже навязаны им России.

Кто из инициаторов и проводников этих реформ поплатился за их провал? И будет ли эта безответственность и безнаказанность продолжаться?

Не пора ли остановить большую часть этих реформ, тем более что население устало от них? А те реформы, что действительно нужны России, поручить совсем другим людям – прежде всего тем, кто априори обладает патриотической, гражданской и профессиональной позицией и знает и понимает Россию, ее народ; тем, кто не считает Россию «нецивилизованной страной», из которой нужно делать «Швейцарию», а народ – ничего не умеющим иждивенцем, находящимся на содержании у мифического «креативного класса»?

Конечно, это не все вопросы, ответ на которые я бы хотел услышать от президента России и сегодняшнего, бесспорно, национального лидера нашей страны, но для одного раза достаточно. Кроме того, мне кажется, что так или иначе сформулированные, но именно эти вопросы волнуют сегодня большинство населения страны, а отнюдь не то, как нам «наладить отношения с Западом», «стоит давать эфир лидерам оппозиции» и «сможем ли мы проводить отпуск на курортах Европы».

2014 г.

Путин, горящая баня и пьющий пиво канцлер Германии

Мелкодробный анализ ответов Владимира Путина на состоявшейся 16 апреля 2015 года так называемой прямой линии президента России, конечно, интересен, но, на мой взгляд, гораздо важнее оценить, как в этих ответах проявилась уже сложившаяся стратегическая линия политического поведения Путина как главы одной из мировых сверхдержав (он, кстати, и восстановил Россию в этом статусе) и одного из ведущих политиков современного мира. Это я и попытаюсь сделать.