Редин Иванович - Лягушка-царевна

• Название: Лягушка-царевна
• Автор: Редин Иванович
• Жанр: Прочая старинная литература

---

А лягушка кувыркнулась,

Кожу сбросила, встряхнулась

И встаёт из кожи той

Свет-царевной молодой,

Василисою Прекрасной.

Встала краше зорьки ясной,

И румяна, и нежна,

Как берёзонька, стройна.

С пола кожу поднимает

Да за печь её бросает,

А потом в ладоши бьёт –

Мамку-нянюшку зовёт.

Дверь со скрипом растворилась,

Мамка-нянюшка явилась,

С нею десять молодых

Красных девушек сенных…

«Ох ты, мамушка родная,

Не управлюсь тут одна я.

Нужно мне в короткий срок

Для царя испечь пирог,

Вышить коврик для царицы».

Мамка молвит: «Потрудиться

Для тебя, душа моя,

Всякий час готова я,

Ты одна – моя забота!»

И пошла у них работа

В двадцать с лишним женских рук.

Дело делалось не вдруг,

По порядку, да с терпеньем,

Да с великим разуменьем.

А когда алел восток,

На столе стоял пирог

И лежал ковёр расшитый.

…Их царевна проводила,

За труды благодарила

И сказала: «Скоро, знать,

Позову тебя опять.

Уж прости, коль потревожу».

А потом надела кожу

Да лягушкой у стола

И сама вздремнуть легла.

Поутру лягушка рано

Поднялась будить Ивана.

Сел царевич и глядит –

Перед ним пирог стоит:

Целый город с теремами

Да с зубчатыми стенами;

В колоколенках церквей

Видны спины звонарей;

По углам - четыре башни,

И, чтоб было жить не страшно,

Этот город сторожа,

В башнях ходят сторожа.

Всё цветисто и красиво.

«Ну, кажись, такого дива

Не видал я отродясь», -

Говорит Иван дивясь.

Поглядел потом правее –

Так и ахнул: «Ну затея!

Это что ж?» Ковёр лежит,

Златом-серебром расшит,

А на том ковре всё царство –

Всё царёво государство.

Не ковёр, а чудеса!

Тут и море, и леса,

Пашни, степи, горы, долы,

Города, деревни, сёла,

Реки блещут бирюзой,

Птицы в зелени густой,

Зверь лесной таится в чаще –

Всё, как в жизни настоящей!

Три часа Иван сидел –

Всех чудес не разглядел.

А лягушка знай хлопочет –

Проводить Ивана хочет:

Царь, мол, ждёт – пора к нему.

«Если ж спросит, почему

Я с тобой не прискакала,

Объясни, что, мол, устала,

Ей подняться-то невмочь:

Ведь работала всю ночь,

Утомилась до упада –

Много ль ей, лягушке, надо!

Спит теперь без задних ног,

Добудиться, мол, не смог».

А тем часом в самом деле

Царь с царицею сидели

В лучшей горнице своей,

Поджидая сыновей.

Вот и входят к ним с поклоном

Сыновья – Антон с Софроном.

По ковру в руках у них –

Вроде тряпок половых.

Позади несут их жёны

Хлебы, наспех испечёны,

В виде двух больших лепёх.

И взглянуть-то не дай Бог –

До того лепёхи плохи.

Посмотрел царь на лепёхи,

Посмотрел царь на ковры,

Молвит: «Это вот дары!..

Я видал подарки всяки,

Да ведь хлеб-то ваш собаки

Есть не станут. Стыд и срам!..

Взять да бросить хлеб свиньям!

Эти ж грязные тряпицы,

Постирав, на половицы

За порогом разостлать,

Чтобы ноги вытирать.

Ай, невестки! Удружили!»

Сыновья тут затужили,

А их жёнам нипочём

Срам такой перед царём:

«Поглядим-ка те игрушки,

Что получит от лягушки.

Вот где не было б стыда!

Посмеёмся мы тогда!..»

Только так перешепнулись,

Двери тихо распахнулись,

Глядь – Иван стоит в дверях.

Царь с царицей «ах!» да «ах!».

На серебряном подносе

Он пирог в палату вносит,

На плече висит ковёр,

На ковре – цветной узор.

Царь работу не ославил,

Взял пирог, на стол поставил,

Чтобы всяк увидеть мог

Знаменитый тот пирог…

…А ковёр каков!.. Царица

На него не наглядится.

Златом-серебром расшит,

Он, как солнышко, горит…

…От ковра царица-мать

Глаз не может оторвать.

А невестки смотрят – злятся:

«Надо ж было просчитаться!..»…

Говорит тут мать-царица:

«Где же наша мастерица?

Почему, сынок родной,

Ты не взял её с собой?»

Объяснил царевич дело,

Как лягушка повелела:

«Ей подняться-то невмочь,

Ведь работала всю ночь,

Утомилась до упада –

Много ль ей, лягушке, надо!

Спит теперь без задних ног,

Добудиться я не смог». –

«Ничего! Пусть отоспится, -

Молвил царь. – А мастерица

У тебя и впрямь она!

Будет золото-жена.

А теперь, хоть нынче будни,

Приходите пополудни

С нами вместе пировать –

Я гостей хочу созвать».

Тут невестки вновь хихикать,

На Ивана пальцем тыкать:

Удивит-де, мол, гостей

Он лягушкою своей…

В дом Иван пришёл невесел,

Буйну голову повесил.

А лягушка говорит:

«Что, Иванушка, сердит?

В чем, скажи, твои печали?

Иль подарки подгуляли?

Не хорош царю пирог,

Иль ковром он пренебрёг?

Что сидишь, как на погосте?»

А Иван ей: «Просит в гости

Царь-отец. Он ласков был,

За подарки похвалил,

Да приду на пир с тобою,

С лягушонкою рябою, -

Засмеют на целый свет;

Отказаться ж нам не след».

Говорит ему лягушка:

«Это дело – безделушка!

Ты на пир один иди

Да царя предупреди,

Что лягушка, мол, хлопочет,

Приодеться к пиру хочет,

Чтоб на пире пред царём

Не ударить в грязь лицом.

А как станет мать-царица

Приглашать за стол садиться,

Вдруг раздастся стук и гром, -

Успокой гостей на том,

Что гремит, мол, коробчонка,

В коробчонке – лягушонка».

Делать нечего, Иван

Обрядился в свой кафтан

Да на пир один явился.

Царь к нему и обратился:

«А твоя лягушка что ж?

Иль ей пир наш не хорош?»

Объяснил царевич дело,

Как лягушка повелела:

«Я, отец, пришёл вперёд,

А она сейчас придёт.

Лягушонка всё хлопочет,

Приодеться к пиру хочет,

Чтоб на пире на твоём

Не ударить в грязь лицом».

…Приглашает всех царица

За почётный пир садиться.

Вдруг раздался стук и гром,

Словно рушится весь дом.

Царь с царицей побледнели,

Гости на пол так и сели,

Сам Иван едва стоит,

Да гостям и говорит,

Что гремит, мол, коробчонка,

В коробчонке – лягушонка!

Все – к окну. А за стеной

В колымаге расписной,

Златоверхой, среброспицей,

С удалым, лихим возницей,

Василису кони мчат,

Подковами грохоча.

Арапчонок на запятках,

Бубенцы на всех лошадках,

Колокольчик дорогой

Под серебряной дугой.

У крыльца возница бойко

Осадил лихую тройку,

И царевна, наконец,

Входит в царский во дворец.

Вот идёт – светлее света,

В шёлк и бархат разодета,

Косы русые до пят,

Ленты алые горят,

Ручки – в перстнях драгоценных,

Ножки – в туфельках отменных,

Шея – в ясных жемчугах,

Серьги-яхонты в ушах.

Лёгкий стан – что стебель гибкий,

Губы светятся улыбкой,

Из очей – снопы лучей

Красна солнышка ярчей.

Царь с царицей с места встали,

Гости рты поразевали

И дивятся в простоте

Небывалой красоте.

А Иван опешил разом,

Словно ум зашёл за разум,

Еле справился с собой

Да к царевне молодой

Поскорей пошёл навстречу,

Встретил ласковою речью,

Взял за ручку и повёл

Василисушку за стол.

Гости пили, пировали –

Глаз с царевны не спускали.

Царь с царицею-женой

Говорили с ней одной.

А царевна не чинится –

Ест, и пьёт, и веселится.

Выпьет чарочку вина

Да в рукав сольёт со дна,

Косточку лебяжью сгложет

Да в другой рукав положит.

Пошептавшись меж собой,

Две невестки вперебой

Сами стали делать то же –

Пригодится, мол, быть может:

«Лягушонка для царя

Это делает не зря…»…

Пир кончается богатый –

Гусляры идут в палаты…

…На весёлый складный лад,

Сами гусли говорят!

И под голос их напевный

В лёгкий пляс пошла царевна.

Взмыла правым рукавом –

Перед створчатым окном

За одно мгновенье ока

Пруд раскинулся широко.

Левой ручкой повела –

И по пруду поплыла,

Белизною крыл блистая,

Лебедей сребристых стая –

Несказанная краса!

Ахают на чудеса

Царь с царицею и гости.

А невестки в ярой злости

Мечут искрами из глаз

И пустились сами в пляс.

Пляшут, топают ногами,

Размахались рукавами,

Всех гостей-то за столом

Позабрызгали вином,

А как косточки бросали,

Так в глаза царю попали

И царице прямо в нос.

Царь того не перенёс,

И, разгневавшись нещадно,

Впредь чтоб было неповадно,

Двух невесток тотчас он

В наказанье выгнал вон.

А Иван сидел угрюмо

Да такую думал думу,

Глаз с царевны не сводя:

«Как бы, с пира-то уйдя,

Раскрасавица-подружка

Вновь не сделалась лягушкой,

Кожу вздевши на себя!

Ин, спасу-ка я тебя –

Побегу да эту кожу

Лягушачью уничтожу,

И останешься тогда

Ты царевной навсегда».