Джорджетт Хейер - Доминика и Бовалле

• Название: Доминика и Бовалле
• Автор: Джорджетт Хейер
• Издательство: Центрполиграф
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2000
• ISBN: 5-227-00821-3

Немало опасных приключений выпадает на долю героя романа Николаса Бовалле: дуэли на шпагах, искрометные словесные поединки, головокружительные скачки на горячем коне, преследования, интриги, — и еще любовь к прекрасной донье Доминике, дочери знатного испанского вельможи из Сантьяго, с которой джентльмен-пират познакомился в открытом море.

***

Прекрасная донья Доминика, дочь знатного испанского вельможи из Сантьяго, во время плавания на галеоне «Санта-Мария» познакомилась с прославленным флибустьером бароном Николасом Бовалле. Отважный англичанин спас галеон от нападения военного судна и доставил девушку на родину. Однако сердце Бовалле оказалось таким пылким, что он решил разыскать донью Доминику и жениться на ней. И теперь флибустьеру предстоит опасный путь в Испанию, ведь за его голову назначено большое вознаграждение…

---

Он встал перед ней на колено. Потрясенная, Доминика взглянула на его склоненную голову и вдруг услышала приближающиеся шаги. Кто-то поднимался по трапу со шкафута. Легким движением она коснулась курчавых волос Бовалле.

— О, не надо! Кто-то идет. Встаньте, да встаньте же!

На трапе показался шкипер, и Бовалле вскочил на ноги и быстро шагнул вперед, чтобы заслонить Доминику от этого достойного джентльмена.

Теперь она легко могла сбежать вниз, так как внимание сэра Николаса отвлек его шкипер и путь был свободен. Донья Доминика отступила к фальшборту, насухо вытерла глаза и стояла там, глядя на море.

Через одну-две минуты послышались шаги удалявшегося шкипера и более легкие шаги, приближавшиеся к ней. Пальцы Бовалле дотронулись до ее пальцев, лежавших на поручне.

— Простите крикливого грубияна, — попросил он.

Его тон покорил ее. На щеке появилась и исчезла ямочка.

— Вы чудовищно обращаетесь со мной, — пожаловалась Доминика.

— Но вы не ненавидите меня?

— Не завидую я той даме, которая станет вашей женой, — сказала она, не ответив на вопрос.

— Ну, разумеется, с чего бы вам ей завидовать?

Доминика внимательно посмотрела на него, покраснела и отвернулась.

— Не понимаю, сеньор, как вас терпят английские леди.

Бовалле весело взглянул на нее:

— Но я не предоставлял им случая терпеть меня, сеньора.

Доминика повернулась к нему.

— Ни за что не поверю, что вы хоть раз упустили возможность поволочиться! — произнесла она с горячностью. — Не сомневаюсь, что вы довольно низкого мнения о женщинах!

— Я высокого мнения о вас, дитя мое.

Она презрительно рассмеялась:

— Да, вам не откажешь в ловкости. Наверное, вот так вы ведете себя с английскими дамами?

— Нет, дорогая, я веду себя с ними вот так, — ответил сэр Николас и быстро поцеловал ее.

Доминика поперхнулась, резко оттолкнула его и сбежала по трапу к себе в каюту. Там она увидела свою служанку и сразу же почувствовала, что лицо у нее горит, а волосы растрепались. Заметив, что глаза госпожи мечут молнии, Мария со свирепым видом уперла руки в бока.

— Этот негодяй! — грозно воскликнула она. — Он оскорбил вас, сеньорита? Он осмелился прикоснуться к вам?

Доминика кусала платок, взор ее блуждал. Наконец она смущенно рассмеялась и сказала:

— Он поцеловал меня.

— Я ему глаза выцарапаю! — пообещала Мария и двинулась к дверям.

— Глупая! Стой! — приказала Доминика.

— Теперь я буду вашей дуэньей, сеньорита, и вы без меня и шагу не сделаете, — сказала Мария.

Доминика топнула ногой.

— О, ты ничего не понимаешь! Я хотела, чтобы он меня поцеловал!

У Марии отвисла челюсть.

— Сеньорита!

Доминика издала легкий смешок.

— Он клянется, что приедет за мной в Испанию. Если бы только он осмелился!

— Сеньорита, даже англичанин не может быть таким дураком.

— Увы, это так! — вздохнула Доминика. — Но если бы он приехал… о, я заражаюсь его безумием!

Она взглянула в крошечное зеркало, висевшее у нее на поясе, нахмурилась и стала поправлять прическу. Одно-два движения — и выбившиеся локоны послушно улеглись под сеткой. Она опустила зеркальце, покраснела под взглядом Марии, которая все еще с удивлением смотрела на нее, и отправилась навестить отца.

В его каюте Доминика встретила Джошуа Диммока, громогласно расхваливавшего достоинства своих щепок от виселицы. Он втайне надеялся, что с их помощью дон Мануэль протянет по крайней мере до той минуты, когда его высадят на сушу.

Дон Мануэль устало взглянул на дочь.

— Неужели здесь нет никого, кто избавил бы меня от этого идиота? — спросил он.

Джошуа попытался прибегнуть к уговорам:

— Взгляните, сеньор, они у меня зашиты в мешочек. Я купил их у одного святого человека, сведущего в этих делах. Если бы вы надели их на шею, я мог бы поручиться, что вам станет легче.

— Бартоломео, открой пошире дверь, — приказал дон Мануэль. — А теперь, малый, уходи отсюда!

— Достопочтенный сеньор…

Бартоломео с поклонами отступил от открытой двери. В ушах Доминики раздался голос, который, как ей казалось, вобрал в себя весь солнечный свет и соленый ветер этих чудесных дней, проведенных на море:

— В чем дело?

На пороге стоял сэр Николас.

Дон Мануэль приподнялся на локте.

— Сеньор, как вы вовремя! Избавьте меня от своего слуги с его мерзкими щепками от виселицы!

Бовалле быстро вошел, взглянул на Джошуа, с обиженным видом стоявшего возле койки, и, схватив его за шиворот, вышвырнул из каюты. Затем он ногой захлопнул дверь и взглянул на дона Мануэля:

— Могу я что-нибудь еще сделать для вас, сеньор? Вам стоит только сказать.

Дон Мануэль откинулся на подушки и усмехнулся:

— Вы скоры на расправу, сеньор.

— Но, с вашего позволения, перейдем к делу. Я зашел узнать, как вы себя сегодня чувствуете. Вас еще мучает лихорадка?

— Немного.

Дон Мануэль предостерегающе нахмурился, и Бовалле повернул голову, чтобы узнать, что послужило тому причиной. Доминика с чопорным видом застыла у стола.

Просто невозможно никуда зайти, чтобы не столкнуться с этим ужасным человеком! Единственное безопасное место — собственная каюта. Она величественно проследовала к дверям. Бартоломео кинулся открывать, но его отстранила небрежная рука. Сэр Николас широко распахнул дверь, и Доминика поспешно вышла.

— Ты можешь идти, Бартоломео, — сказал дон Мануэль. Он лежал, наблюдая за Бовалле, затем издал сдавленный вздох. Этот красивый человек с пружинящим шагом и живыми манерами казался больному сеньору воплощением жизни и здоровья.

Бовалле подошел к койке, придвинул скамеечку и сел на нее.

— Сеньор, вы хотите поговорить со мной?

— Да, хочу. — Дон Мануэль комкал покрывавшую его простыню. — Сеньор, с того самого дня, как мы взошли на это судно, вы ни разу не заговорили о том, как мы его покинем.

Брови Бовалле удивленно поднялись.

— Сеньор, я полагал, что высказался совершенно ясно. Я высажу вас на северном побережье Испании.

Дон Мануэль попытался что-нибудь прочесть на его лице. Синие глаза смотрели открыто, рот под элегантными усиками был твердым и насмешливым. Если у Бовалле имелись секреты, то он хорошо скрывал их, так как вид у него был искренний.

— Следует ли мне понимать вас так, сеньор, что вы говорите это серьезно? — спросил дон Мануэль.

— Клянусь вам, я никогда не был более серьезен. Но почему столько волнений вокруг такого простого дела?

— Значит, зайти в испанский порт такое простое дело, сеньор?

— По правде говоря, сеньор, ваши соотечественники пока еще не изобрели способ захватить Ника Бовалле. Да пошлет им Господь больше хитрости!

— Сеньор, — печально произнес дон Мануэль, — вы враг, и опасный враг, моей страны, но, поверьте, мне будет жаль, если вас схватят.

— Тысяча благодарностей, сеньор. Но вам, разумеется, не придется это увидеть. Я был рожден в счастливый час.

— Сеньор, с меня достаточно предзнаменований и пророчеств вашего слуги. Возьму на себя смелость сказать, что, если вы высадите нас в Испании, вы подвергнете свою жизнь опасности. А во имя чего? Это безумие! Я не нахожу этому другого названия.

Под черными усами блеснули ослепительно белые зубы.

— Назовите это образом действий Бовалле.

Дон Мануэль молча лежал, глядя на человека, пленником и гостем которого являлся. Через минуту испанец заговорил снова:

— Вы странный человек, сеньор. Годами я слышал дикие истории о вас и верил, пожалуй, лишь одной четверти. Вы вынуждаете меня прислушаться к самым диким из них. — Он замолчал, но Бовалле только улыбнулся в ответ. — Если вы в самом деле говорите искренне, то я вам бесконечно признателен. Однако вас может постичь неудача в таком отчаянном предприятии.

Сэр Николас поиграл ароматическим шариком, висевшим на цепочке.

— Не беспокойтесь, сеньор. Меня не постигнет неудача.

— Я молюсь за это. Нет нужды говорить вам, что дни мои сочтены. Сеньор, мне бы хотелось окончить их в Испании.

Бовалле поднял руку.

— Клянусь вам в этом, сеньор. Вы окончите их там, — мягко сказал он.

Дон Мануэль беспокойно пошевелился.

— Мне нужно привести свои дела в порядок. Я оставляю свою дочь одну на этом свете. Правда, у меня есть сестра. Но Доминика общалась с лютеранами, и я опасаюсь… — Вздохнув, он замолчал.

Бовалле поднялся:

— Сеньор, выслушайте меня!

Дон Мануэль взглянул на него и увидел, что сейчас он вполне серьезен.

— Говорите, сеньор.

— Когда я выбрал цель, сеньор, то иду к ней напрямик. Возможно, вы об этом слышали. Сейчас я поставил себе новую цель и поклялся получить прекрасный приз. Я посвящу вас в свои планы, сеньор. Придет день, дон Мануэль, когда я возьму вашу дочь в жены.