Сомадева - Необычайные похождения царевича Нараваханадатты

• Название: Необычайные похождения царевича Нараваханадатты
• Автор: Сомадева
• Издательство: Наука
• Жанр: Мифы. Легенды. Эпос
• Год: 1972

Роман Сомадевы, кашмирского поэта XI в., представляет собой часть (VI–X книги) созданного им замечательного сказочного эпоса «Океан сказаний». Используя все богатство повествовательной литературы древней Индии, Сомадева создал произведение, прославляющее возможности человеческого разума. I–V книги «Океана сказаний» были опубликованы в 1967 г. под названием «Повесть о царе Удаяне» в переводе П. А. Гринцера и И. Д. Серебрякова.

---

Ну, а после этого раджа долго развлекался с Рамбхой, и она не вспоминала о небесах. Уж если любовь замешалась, кто думает о родине? Якшини, подруги Рамбхи, осыпали всю землю раджи золотом, и страна засверкала подобно вершинам священной горы Меру[72]. Со временем понесла Рамбха под сердцем и родила дочь, такую красавицу, какой еще свет не видел. Когда же Рамбха родила, сказала она радже: «Освободилась я теперь от проклятия, тяготевшего надо мной. Я — Рамбха, апсара, небесная дева, полюбившая тебя с первого же взгляда. Теперь я, разрешившись от бремени, возвращаюсь на небо — таков наш закон… Ты же береги нашу дочь. Когда настанет время ее свадьбы, мы с тобой обязательно встретимся на небесах». С этими словами апсара Рамбха вопреки своей воле исчезла. От горя раджа был готов покончить с собой.

«Разве Вишвамитра[73] покончил с собой, когда апсара Менака родила ему Шакунталу[74], а сама улетела на небо?» — уговаривали его министры. Согласился с ними раджа и стал растить дочь в надежде на будущую встречу с возлюбленной. Очень он заботился о дочери, и росла она совершенной красавицей, и так как особенно прекрасны были у нее глаза, то дал он ей имя Сулочана, что значит «прекрасноглазая». Когда же достигла она юности, увидел однажды ее гуляющую в саду Ватса[75], сын пророка Кашьяпы[76]. Увидел этот подвижник царевну — а нужно сказать, что был он знатоком в делах страсти и любви, — и подумал: «О, как прекрасна эта девушка! Если не станет она моей женой, то что за польза в моем подвижничестве?». И от таких мыслей о Сулочане запылал он страстью, словно огнем, лишенным дыма. А она, охваченная жаждой любви, при виде юноши подумала: «Кто бы мог быть этот красивый и невозмутимый юноша с четками и чашей подвижника?» И, словно избирая его в мужья, подошла она к нему и быстрым взглядом своих очей, подобных голубым лотосам, окинув, точно оплетя венком, все его тело, поклонилась ему. Он же, душа которого была во власти велений Манматхи[77], всесильного бога любви, — ведь перед ним бессильны и боги и асуры, — встретил ее словами: «Избери себе супруга!» Тогда она, стыд которой был похищен его несравненной красотой, обратилась к юному подвижнику с такими словами: «Коли не в шутку ты хочешь жениться на мне, следует тебе спросить моего отца — только он может отдать меня тебе в жены». Расспросил он ее тогда о родных да о роде, пошел к радже Сушене и попросил отдать ему Сулочану в жены. Посмотрел раджа на него, подвижничеством и скитаниями донельзя истощенного, угостил его, как положено угощать гостя, и заговорил: «Дочь моя, почитаемый, родилась от апсары Рамбхи, и, как только выйдет она замуж, тотчас же после ее свадьбы встречусь я на небесах со своей возлюбленной. Так говорила мне Рамбха, когда возносилась на небо. А как это должно случиться, тебе об этом надобно подумать!» Выслушал раджу юный подвижник и стал размышлять: «Разве не оживил мудрый Руру[78] апсару Прамадвару[79], дочь Менаки, укушенную змеей, отдав половину своей жизни? И разве не взял Вишвамитра на небо живым охотника Тришанку[80]? Почему бы мне не воспользоваться моим подвижничеством?» А затем сказал: «Что же, это не трудная задача!» И взмолился: «О боги, возьмите долю моего подвижничества, и пусть этот раджа живым попадет на небо и соединится там с Рамбхой!» И только он это сказал, как все находившиеся в палатах ясно услышали голос с небес: «Пусть так и будет!»

После этого отдал раджа дочь свою подвижнику Ватсе, сыну мудреца Кашьяпы, в жены, а сам вознесся на небо, и там стал он богом и счастливо жил с Рамбхой, приближенной Шакры[81], наслаждаясь небесным блаженством.

Вот так раджа Сушена достиг награды благодаря дочери. Случается, что в семьях таких, как твоя, получают рождение небесные девы из-за какого-нибудь проклятия. Вот и родившаяся у тебя дочь тоже какая-нибудь божественная дева, над которой тяготеет проклятие. Так что не горюй, владыка, из-за того, что родилась в твоей семье дочь!» Обрадовал раджу Калингадатту этот рассказ старого брахмана, и дал он своей дочери, подобной юной луне и доставляющей усладу глазам, имя Калингасена. И стала царевна Калингасена расти в отцовском доме, резвясь со своими сверстницами по дворцам да по палатам, по садам да по лесам, словно игривая волна океана младенчества.

Пролетала однажды над дворцом Сомапрабха[82], дочь асура Мая[83], и увидела, как играла на крыше Калингасена. Восхищенная ее красотой, способной сокрушить сердца мудрецов, Сомапрабха почувствовала к Калингасене дружеское расположение и подумала: «Кто бы это был? Уж не Луна ли? Но почему это не померкла в сиянии дня ее красота? Если же это Рати, то где же Кама? Нет, это, верно, какая-нибудь небесная дева, чьим-то проклятием обреченная родиться на земле, в семье раджи. Кажется мне, что дружила я с ней в прежнем рождении, и потому говорит мне сердце, преисполнившееся привязанности к ней, что снова должна я избрать ее себе в подруги».

Так рассуждала Сомапрабха и, чтобы не испугалась девочка, незаметно спустилась с небес и, приняв облик земной девушки, осторожно подошла к ней. А Калингасена, видя ее, удивилась: «Кто такая эта необыкновенная красавица? Верно, царская дочь пришла ко мне. Будет она мне подругой» — и, почтительно приветствовав, обняла Срмапрабху, усадила с собой и спросила, как ее имя и какого она рода. «Подожди, — отвечала ей Сомапрабха, — все тебе расскажу!» И завязалась у них беседа, и, чем больше они говорили, тем больше росла их дружба и крепче были объятия.

Сказала подруге Сомапрабха: «Ты, подружка, царевна, а с детьми царского рода дружить трудно. Из-за малой малости могут они разгневаться сверх всякой меры! Вот послушай, расскажу я тебе

о царевиче и купеческом сыне

Некогда правил в городе Пушкаравати[84] царь Гудхасена, и был у него единственный сын, и поэтому что бы сын ни делал — доброе ли, плохое ли — не мог отец ему перечить. Вот однажды, гуляя в саду, встретил царевич юношу одних с ним лет и похожего на него, сына купца Брахмадатты, и решил сразу подружиться с ним. Быстро завязывается дружба, идущая из прежних рождений. А их дружба стала еще и такой, что не могли они вынести даже минуты, чтобы не видеть друг друга. Не мог царевич ничему радоваться, не поделившись этой радостью с другом.

Однажды, когда была уже подготовлена свадьба его друга, отправился царевич в город Ахиччхатра[85] на свою свадьбу. Вот взобрался он вместе с другом на слона и, сопровождаемый воинами, отправился в путь, а вечером остановились они на берегу реки Икшумати[86]. Взошел месяц. Напились они, наелись, улеглись, и царевич по просьбе своей кормилицы стал рассказывать сказку. Но только началась она, как он сам и кормилица от усталости, сытости и хмеля уснули. Друг же его, сын купца, из любви к нему продолжал бодрствовать. И когда все уснули, то почудилось ему, будто доносится с небес тихая женская беседа: «Что же это? Уснул этот грешник, так и не досказав сказку. Вот я уж его прокляну. Увидит он поутру, когда проснется, ожерелье и если возьмет его, то сплетется оно вокруг горла и задушит до смерти». Кончила одна, и тотчас же заговорила другая: «А если от этой смерти уйдет, увидит он по дороге манговое дерево и, отведав его плодов, тотчас же расстанется с жизнью». Кончила она, и заговорила тогда третья: «А если и от этой смерти уйдет, то, когда будет входить в дом, где свадьба назначена, крыша обвалится и убьет его». Кончила третья, и заговорила тогда четвертая: «А если и этого избежит, то, когда будет входить в спальню и чихнет сто раз и если никто ему не скажет «Будь здоров!», тут ему и смерть придет. Если же кто-нибудь все это слышал и, чтобы защитить царевича, расскажет ему обо всем, то и тому смерти не миновать». На том и умолкла.

Все слышал купеческий сын, и поразило его слышанное, как яростный удар грома. Крепко задумался он, преисполненный дружбы к царевичу: «Чтоб ему, этому недосказанному рассказу! Собрались его послушать из любопытства какие-то незримые божества и теперь сыпят на царевича проклятия! Если он погибнет, что мне жизнь?! Нужно найти какое-нибудь средство уберечь его, даже если самому придется умереть! Нельзя ему рассказать о том, что я услыхал, — не миновать мне тогда беды!» В таких думах кое-как скоротал ночь купеческий сын.

Когда же настало утро, проснулся царевич, и снова двинулись они в путь. Вот увидел царевич на дороге ожерелье и захотел его поднять, но сын купца остановил его словами: «Не следует, друг, брать это ожерелье. Это обман. Почему же иначе никто из воинов его не заметил?» Послушался его царевич, и продолжили они путь свой. Затем на дороге заметили они манговое дерево, и захотелось царевичу отведать его плодов. Снова друг отговорил его. Зародилась у того в сердце обида. А когда они прибыли к дому тестя, то и здесь не дал купеческий сын царевичу войти в дом, где тот должен был отпраздновать свою свадьбу. И пока уговаривал он царевича не входить в дом, обрушилась крыша. Еле-еле избавились они от опасности. Успокоился немного царевич. Наступила ночь, и пошел царевич с женой в опочивальню, а там уже спрятался к тому времени сын купца. Стал царевич чихать и чихнул сто раз подряд, а купеческий сын, притаившийся под его ложем, на всякий чих приговаривал: «Будь здоров!», «Будь здоров!» Когда же кончил царевич чихать, обрадовался купеческий сын и вышел из покоя. Да на беду, заметили его царевич с женой, и пришел царевич в гнев, заставивший забыть его о дружбе с купеческим сыном, — повелел он воинам, стоявшим на страже у его дверей: «Этот злодей тайком прокрался в мои покои. Свяжите его и держите, а утром надлежит его казнить»! Схватили стражники купеческого сына. А когда поутру вели они его на казнь, обратился он к ним: «Прежде отведите меня к царевичу, поведаю я ему о причине того, что случилось, а потом уж и казните меня!» Сказал он им так, а они пошли и рассказали о том царевичу. Тот же, как советники и другие люди ему посоветовали, велел привести к нему купеческого сына. И когда привели его, рассказал он царевичу всю историю. Вспомнив о том, как обрушилась крыша дома, посчитал царевич все за правду и на радостях отменил казнь. Вернулись они в свой город и там устроили свадьбу купеческого сына, и, восхваляемый за свою преданность всеми жителями, жил он счастливо, как и должно тому быть.