Елена Маркова - Первая сказка

• Название: Первая сказка
• Автор: Елена Маркова
• Жанр: Историческая проза

В семье родился необычный, отличающийся от всех мальчик. Его не любили, от него хотели избавиться, чуя в нем угрозу. Он сумел сломать привычный уклад жизни и на несколько шагов продвинуть антропосоциогенез.

Повесть из жизни древнейших предков человека разумного — синантропов.

---

Та-та поднялся на ноги и простер руки к посвященным, торжественно провозгласив:

— Да-та! Аа-ма! — таковы были имена новых членов Семьи медведя.

И вот вся процессия, возглавляемая Да-та, двинулась к пещере, где горел огонь.

Да-та должен был показать Отцу — не тому, тупому и злобному, которого давно уже не было на свете, а истинному, небесному Отцу, огненному Ом-аа — что он всегда будет верен ему и не направит подаренную ему чудесную силу против своего повелителя.

Та-та усадил нового брата-охотника на золу перед огнем, так что жар обжигал колени Да-та.

— Но у, Ом-аа! — воскликнул вождь и резким ударом острого камня отсек край ТА посвященного. Да-та вскрикнул от боли и без чувств повалился на землю.

* * *

Та-та вышел из пещеры. Его роль в этой игре была окончена, и он снова стал самим собой.

Угрюмые серые тучи тяжело нависли над степью. Только на западе — там, где огромный красный шар уже коснулся вершин дальних холмов, небо еще оставалось чистым, и рваные края облаков окрасились кровью, словно рана на теле гигантского зверя.

Та-та присел на камень у реки. Он был один; все мужчины и женщины остались около брата — Да-та. Он был не первым, кто подвергался священному ритуалу, но люди, любопытные от природы, не могли сразу забыть такое интересное событие. Да никто из них и не осмелился бы потревожить сейчас покой вождя: все знали, что в последние годы одинокие размышления на берегу реки стали его привычкой, и мешать ему в эти часы означало навлечь на себя гнев Духа.

Мысли Та-та текли плавно, совсем как ленивые струи воды у его ног. С усмешкой думал он о своем могуществе. Поистине Та-та был теперь великим вождем; сам Аа чутко слушал его слова, и ни в чем ему не было отказа. Та-та давно уже не ходил с другими мужчинами на охоту, но люди знали, что никто не сможет лучше чем он могучими чарами направить копья охотников в цель, замедлить бег гонимого зверя, затуманить его взор и отвести смертельный удар рога или лапы в последней решающей схватке. Та-та изгонял злых духов, заживлял раны братьев и облегчал женщинам роды. Он мог даже заставить тучи принести и пролить живительный дождь на высушенную степь, но делал это редко и лишь при крайней нужде, ведь такое колдовство требовало крови и надолго обессиливало вождя.

Могущество Та-та несло благоденствие его племени. Семья уже была совсем не та, что раньше: с каждым годом все больше детей рождалось в пещере медведя, и дети были не чета прежним. Здоровые, сильные, они росли на глазах, и недалек уже был тот день, когда на смену старым охотникам придет новое, рослое поколение, юные воины, чьи молодые сердца горят отвагой и жаждой великих побед; огненный Дух обрел новую жизнь в душах растущих детей Аа-та. Ведь все эти будущие охотники и юные девушки были рождены женщинами Семьи леопарда, и Отцом их был Брат Солнца, которому принадлежали матери: Аа-та, пылающий по ту сторону реки у жилища из веток и сучьев. Там, под присмотром мудрого Ва-та, росли такие же крепкие и отважные дети Ом-аа, юные медведи.

Впрочем, в последние годы в обоих становищах появились и новые матери, и новые дети из других племен. Охотники, которым в зимнее время приходилось в поисках добычи забираться далеко в неведомые земли, порой встречали там в пещерах и шалашах Семьи молчаливых людей, живущих без огня и Духа; тех, кого они называли Но-аа — Непонимающие, или Но-ом — Одинокие. Люди Ом-аа, как и люди Аа-та, никогда не бросали на произвол судьбы этих жалких, запуганных существ: им дарили огонь, учили словам и объединяли их души, зажигая новые звезды в черном небе. Должно быть, и эти новообращенные племена, расправившись со своими Отцами, принимались за то же благородное дело, и, кто знает, возможно, в мире уже и вовсе не стало безмолвных падальщиков Но-аа, а если они и сохранились где-то, то время их было сочтено.

Та-та смотрел на прозрачные струи невидящим взором. Прежние люди и прежние времена уплывали с ними в неведомую страну, откуда нет возврата… И мысли эти, величественные и торжественные, всякому другому человеку принесли бы радость, но не Та-та.

Глубокая тоска, с которой он так и не смог совладать, тоска, против которой бессильно все его колдовство, окрашивала мысли в черный и серый. Та-та был несчастен, и даже славные победы Великого Духа, всё радостное бурление обновленного мира не в силах были развеять его печаль.

Он вспоминал Ма-ма. Он снова и снова, от начала до конца переживал все их короткие дни в пещере Дарующего Жизнь, когда кроме них никого не было в мире. Память жгла его сильнее, чем красные угли Аа, если схватить их руками и прижать к лицу.

Видения приобретали ясность, и он снова видел глаза Ма-ма, ее тонкое, гибкое тело, ее длинные блестящие волосы, ощущал тепло ее дивной, нежной, как у ребенка, кожи. Разве сравнится с ней хоть кто-нибудь из множества женщин, которыми он владел после?

Она принадлежала ему, но он отдал ее огненному Духу. Он поступил так, потому что иначе не мог. Такова была воля великого Света.

Ом-аа! Будешь ли ты так же жесток, как наш прежний Отец?

Та-та слился со своими грезами. В эти минуты он готов был убить всякого, кто неосторожным звуком развеет зыбкую реальность его видений, прогонит прекрасный призрак.

Вдруг громкий плеск воды вырвал Та-та из мира грез. Он вскочил, вспыхнув гневом. Наказать виновного, кто бы он ни был, человек или зверь! Но что это? Видение ожило. Ма-ма переходила реку. Она была уже на середине брода, по пояс в воде. Ноги ее ступали осторожно, нащупывая опору среди скользких камней.

Та-та бросился к берегу. Сердце его бешено колотилось. Он должен был сказать ей что-то очень важное, но мысли путались, набегая волнами одна на другую.

Ма-ма вышла из воды и робко прикоснулась к нему. Ее мокрая прохладная рука была настоящей, он видел, как вздрагивает ее тело, то ли от холода, то ли от слез.

Годы, прошедшие со времени их последней встречи, изменили обоих. Та-та раздался в плечах, и спина его сгибалась теперь сильнее, а волосы на затылке стали гуще. Ма-ма немного отяжелела, ее движения были уже не такими ловкими и быстрыми. Грудь и живот отвисли, а вечные тревоги оставили морщины на ее некогда юном и гладком лице. Только глаза остались прежними — глубокими, загадочными и блестящими, как два озера, как две пещеры, темные и влажные — Ма и Ма.

Та-та охватила дрожь. В горле застрял комок, он судорожно попытался проглотить его, но не смог, только издал хриплый нечленораздельный звук.

А Ма-ма улыбалась. Улыбалась, одновременно страшась и радуясь тому, что неминуемо должно произойти. Она знала это, иначе не пришла бы сюда.

Наконец Та-та заставил себя произнести:

— Ом-аа у. Ом но. Мы прогневим бога и умрем.

Ма-ма молчала. Грудь ее тяжело вздымалась, а в глазах появился необычный блеск, подобный искрам костра, разворошенного палкой. Потом она сказала чуть слышно:

— Да. Хо но.

Их мысли слились, и слова стали не нужны. Взявшись за руки, Та-та и Ма-ма медленно пошли вдоль берега, вниз по течению реки, и вскоре оказались у входа в давно покинутую пещеру. Здесь родился Та-та, и здесь он хотел умереть.

В пещере было темно, но Та-та помнил здесь каждый выступ. Он остановился, наступив ногой на полуистлевшую травяную подстилку.

Ом-аа пылал в сердцах двух людей, и сила их была столь велика, что даже сам Единый Дух, когда-то ими рожденный, не мог остановить их.

Та-та одним движением сгреб Ма-ма и прижал ее к себе, всем телом ощутив тепло ее кожи. Это блаженное тепло разлилось по всем его членам, заполнило мысли и чувства. Та-та зарыдал, не в силах больше сдерживать слезы. Да и не нужно это было, когда Ма-ма была рядом, и рядом была смерть.

Та-та поднял женщину и, опустившись на колени, бережно положил ее на подстилку.

Ма-ма чувствовала его силу и покорялась каждому его движению. Руки Та-та повелевали ее телом, направляя к невидимому концу мучительно-сладкого ожидания. Ма-ма застонала, ее подхватила волна счастья, и, качая, понесла в глубину бесконечного океана.

Огромная пещерная медведица неторопливо поднималась по сыпучему склону. Лучи заходящего солнца кроваво блестели на ее черной лоснящейся шкуре, камни скатывались из-под когтей. У входа в пещеру зверь остановился, принюхиваясь. Ноздри медведицы раздулись, мохнатые уши напряженно вздрогнули. Глухо заворчав, она прыгнула в темноту.

Та-та и Ма-ма летели в сером тумане, а впереди их ждала незнакомая прекрасная страна. Оттуда, с востока, поднималось им навстречу искрящееся белое сияние. Все яснее становилось оно, и вот уже земля осталась далеко внизу. Они пронеслись сквозь страну мрака, подобные ветру, и перед ними величественной черной воронкой, водоворотом тьмы предстал вход в туннель Аа.

Они долго мчались по узкой пещере, возносясь все выше, и грозное сияние в конце туннеля, радуясь их приближению, протянуло им навстречу огненные лучи, полные силы, нежности и любви.