Роберт Хайнлайн - Миры Роберта Хайнлайна. Книга 10

• Название: Миры Роберта Хайнлайна. Книга 10
• Автор: Роберт Хайнлайн
• Издательство: Полярис
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1994
• ISBN: 5-88132-037-9

Чужак в чужой стране. Перевод с английского В. Ковалевского, Н. Штуцер

---

Без татуировки Майк заметил одну вещь: у Патриции было собственное выражение лица, которое прожитая жизнь сделала необыкновенно прекрасным. У нее, понял он с удивлением, лицо было даже более самобытным, чем у Джилл. Он испытал к Пат глубокое чувство, которое пока еще не научился называть любовью.

Кроме того, у нее был свой, принадлежавший только ей запах и голос. Голос был чуть хрипловатый, и Майк с радостью слушал его, даже если не грокк значения произносимых слов. Ее запах впитал в себя горьковатый аромат мускуса, исходившего от змей, с которыми она возилась. Майк любил змей, он умел обращаться даже с самыми ядовитыми, прибегая к способности растягивать время, что сводило опасность быть укушенным к нулю. Он грокк с ними, он вкушал их невинные и безжалостные мысли, они почему-то напоминали ему о доме. Майк, кроме Патриции, был единственным человеком, который мог взять в руки Хони Буна и тем доставить ему удовольствие. Змея была столь апатична, что трогать ее могли многие, но Майка она считала как бы заместителем Пат.

Майк вернул татуировку на место.

Джилл же никак не могла понять, зачем это тетушке Пат вообще понадобилась татуировка? Она выглядела бы куда милее, если бы не походила на ходячую страничку из комикса. Ей нравилась внутренняя сущность Пат, а не то, как она смотрелась… хотя, впрочем, татуировка давала ей возможность вести безбедное существование… пока она не станет слишком старой, а тогда олухи перестанут платить за удовольствие полюбоваться ею — даже, если бы картинки были наколоты самим Рембрандтом. Джилл надеялась, что Патти успела отложить в чулок на черный день кругленькую сумму, и тут же вспомнила — Патти теперь собрат по воде и разделяет с Майком его безграничное состояние. От этой мысли у Джилл стало теплее на душе.

— Ну, — повторила миссис Пайвонски, — что же вы видите? Сколько мне лет, Майкл?

— Не знаю.

— Догадайся.

— Не могу, Пат.

— Ох, да брось ты!

— Патти, — вмешалась Джилл, — он и в самом деле не может. Он еще не научился определять возраст — ты же знаешь, как недавно он живет на Земле. Майк даже счет ведет в марсианских годах и вообще пользуется марсианской арифметикой. Если нужно что-то посчитать, я делаю это за него.

— Ладно. Тогда скажи ты, дочка. И говори правду.

Джилл внимательно оглядела Пат, отметив стройность ее фигуры и обратив особое внимание на руки, шею и глаза… а затем скинула лет пять, несмотря на обязательство быть предельно честной с братом по воде.

— Ммм… где-то лет тридцать, год сюда, год туда.

Миссис Пайвонски засмеялась.

— Вот преимущество Истинной Веры, мои дорогие. Джилл, милочка, я приканчиваю пятый десяток.

— Но тебе столько никогда не дашь!

— Вот, что делает Радость, моя милая. После рождения первого ребенка моя фигура пошла ко всем чертям — прозвище «толстуха» было изобретено как будто прямо для меня. Живот выглядел так, будто я хожу на шестом. Груди обвисли, и мне никак не удавалось их приподнять. Можешь посмотреть сама — конечно, хороший хирург никогда не оставляет шрамов, но на мне они все равно были бы заметны, детка. По крайней мере в двух картинках оказались бы дыры. А затем я увидела Свет! Нет, не физические упражнения, не диета — я ем как поросенок! Радость, моя дорогая!

Совершеннейшее счастье во Господе по протекции самого благословенного Фостера.

— Поразительно! — воскликнула Джилл.

Тетушка Патти явно не придерживалась диеты и за время их знакомства не занималась никакими упражнениями, а Джилл, как медсестра, прекрасно знала, какие шрамы оставляет операция по подтягиванию груди. Нет, к этой татуировке скальпель хирурга не прикасался.

Майк же про себя решил, что Пат сама научилась «придумывать» свое тело таким, каким ей хотелось его видеть, но по неведению приписала результат Фостеру. Он учил Джилл контролю над телом, но ей надо было сначала получше освоить марсианский язык, а уж потом она могла полностью овладеть этим умением. Впрочем, куда торопиться; ожидание принесет свои плоды.

Пат же продолжала:

— Я хотела, чтобы вы увидели, на какие чудеса способна Вера. Но главные изменения — внутри! Радость! Богу ведомо, что я плохой проповедник, но все же я попытаюсь объяснить вам. Во-первых, надо было понять, что все так называемые «церкви» — всего лишь ловушки дьявола. Наш возлюбленный Христос проповедовал истинную веру, говорил Фостер, и я ему верю. В средние века слова Иисуса была извращены и искажены так, что он сам их не узнал бы. Поэтому и был послан на Землю Фостер, дабы объявить Новое Откровение и придать учению былую чистоту. — Патриция Пайвонски подняла перст и внезапно превратилась в жрицу, облаченную в святость и мистическую символику. — Бог хочет, чтобы мы были счастливы. Он наполнил мир вещами, которые способны сделать нас счастливыми. Разве обратил бы Господь сок винограда в вино, если бы не желал, чтобы мы пили и веселились? Он оставил бы его соком… или превратил бы его в винный уксус, из которого нельзя извлечь даже улыбки. Разве это не правда? Конечно, он вовсе не рассчитывал, что люди будут напиваться как скоты, лупить своих жен и бросать детей. Он дал нам дивные вещи, чтобы мы наслаждались ими, а не гадили их. Если вам нравится пить и даже напиваться среди друзей, познавших Свет, и это понуждает вас пускаться в пляс или громко возносить хвалу Богу за его доброту, то почему бы и нет? Бог создал алкоголь. Он же создал и ноги; он сотворил так, чтобы в танце сделать человека счастливым… — Патриция помолчала. — Налей-ка мне еще стаканчик, дорогая. Ремесло проповедника вызывает жажду… только не лей слишком много имбирного эля — хлебный виски хорош сам по себе… И это еще не все. Если Бог не хотел, чтоб женским телом восхищались, он создал бы его безобразным, это ведь понятно, не так ли? Бог не какой-нибудь обманщик. Он сам запустил эту игру, и он не мог сделать ее для нас — олухов — безвыигрышной, как мухлюют с рулеткой в игорных домах городка, где хозяйничает жулье. Бог не станет посылать в ад людей, проигравших в жульнической игре!

Ладно! Бог хочет, чтобы мы были счастливы, и он повелел нам любить друг друга. Любить даже змею, если бедняжка нуждается в любви. Любите ближнего… и оставьте пощечины лишь для служителей сатаны, старающихся сбить вас с предназначенного пути и завести прямехонько в ад. И под «любовью» Бог понимает не жиденькую любовишку старой девы, боящейся оторвать глаз от молитвенника, дабы не узреть плотского искушения! Если Бог ненавидит плоть, то зачем же он сотворил ее так много? Бог не слюнявый неженка! Он сотворил Большой Каньон, и летящие по небу кометы, и циклоны, и жеребцов, и землетрясения — так разве может он, создавший все это, отвернуться и практически напустить в штаны только потому, что какая-нибудь девушка нагнулась чуть-чуть ниже и парень увидел ее титьку? Ты знаешь, что это не так, и я тоже знаю. Когда Бог повелел нам любить, он вовсе не собирался нас обжулить. Он имел в виду именно любовь. Люби крохотных детишек, которым постоянно нужны сухие пеленки, люби сильных, пропахших потом мужчин, люби их так, чтобы было больше ребятишек, нуждающихся в любви, а в промежутках между родами просто люби, потому что любовь — это благо.

Конечно, это не значит, что любовью следует торговать, так же как бутылка хлебного виски вовсе не означает, что я обязательно должна напиться и ввязаться в драку с полицейским. Продавать любовь нельзя, как нельзя купить радость, — на них нет ярлычка с ценой… а если вы думаете, что есть, то вам открыта дорога в ад. Но если вы отдаете любовь с открытым сердцем и берете в обмен то, чего у Бога хватает с запасом, то дьявол до вас не доберется! Деньги? — Она взглянула на Джилл. — Милочка, да разве ты совершишь обряд разделения воды, скажем, за миллион долларов? Или за десять миллионов? Причем без вычета налогов?

— Конечно, нет!

(— Майкл, ты грокк это?

— Почта во всей полноте, Джилл. Это ожидание.)

— Понимаешь, милочка? Я знала, что в вашей воде — любовь. Вы ищущие и уже близки к Свету. Но раз вы двое, благодаря той любви, которая переполняет вас, «разделили воду и стали расти ближе», как говорит Майк, то я смогу поведать вам о вещах, которые обычным ищущим недоступны.

Достопочтенный Фостер, то ли рукоположенный самим собой, то ли Господом Богом, — в зависимости от того, каким авторитетам верить, — инстинктивно улавливал пульс своего времени лучше, чем опытный циркач проникает в душу олуха-зрителя. Культура, известная как «Америка», на протяжении всей своей истории отличалась двуликостью. Ее законы были пуританскими, ее скрытая суть — скорее раблезианской; ее главные религии — аполлоническими, обряды и ритуалы ближе к дионисийским. В двадцатом веке (христианская эра Терры) нигде на Земле секс не подавлялся так сильно, как здесь, но и интерес к нему был необычайно высок.