Патрик О'Брайан - Миссия в ионическом море

• Название: Миссия в ионическом море
• Автор: Патрик О'Брайан
• Жанр: Морские приключения
• Год: 2015

Джек Обри и Стивен Мэтьюрин, теперь уже ветераны многих сражений, возвращаются туда, где началось их знакомство — в воды Средиземного моря. Но Джек теперь уже солидный капитан линейного корабля. Идет блокада французского порта Тулон, и эта война, нудная и затяжная, совсем не похожа на лихие рейды прежних времен. Внезапный поворот событий вовлекает их со Стивеном в опасную миссию на греческих островах, в которой потребуется недюжинный талант моряка и все знаменитое везение Счастливчика Джека Обри, вступившего в бой с численно превосходящим противником и с триумфом вырвавшего победу.

---

Дважды проложив в уме курс, Джек пошел посмотреть, как поднимают якорь, и, пока он там стоял, ему передалось настроение корабля - неуемное волнение в ожидании схватки, страстный интерес к противнику и радостное предвкушение приказов ночной вахте - иногда, когда у всех матросов наступало свободное время, наиболее гуманные капитаны, и Обри в том числе, отпускали с вахты на отдых пораньше, в частности и с якорной вахты.

Джек прошел обратно по проходу правого борта, наблюдая, как за кормой медленно проплывают немногочисленные огоньки Кутали. Выйдя на квартердек, он сказал вахтенному офицеру:

- Курс норд, чтобы миновать мыс - прошу, мистер Моуэт, обойдите его по широкой дуге - а затем зюйд-вест-тень-вест: марселя и кливер.

- Есть на норд и по широкой дуге, сэр. Затем зюйд-вест-тень-вест. Марселя и кливер.

Профессор Грэхэм сидел перед несъеденным яйцом, держа в руке ненадкушенный ломоть хлеба с маслом. Он выглядел старым, удивительно хрупким и нездоровым.

- Сейчас, сэр, - сказал ему Джек, - мы выходим в море. Если информация в отношении Мустафы верна, и ветер не изменится, мы можем рассчитывать на встречу с ним завтра днем.

- Полагаю, вы правы, - отозвался Грэхэм, - Позвольте описать вам ситуацию.

Наступила тишина, нарушаемая лишь звуками плывущего корабля, тихим поскрипыванием бесчисленных тросов, блоков и рангоута, шелестом воды, бегущей вдоль борта, все более и более настойчивыми хлопками наполняемых ветром обрасопленных парусов. Затем Грэхэм продолжил:

- Я слишком устал, и поглупел, чтобы рассказывать вам что-либо кроме самого очевидного, так что я могу упустить что-нибудь важное.

Так вот: вся эта история об Исмаиле - ложь, которую от начала и до конца придумал Али-паша. Он обманул всех, в том числе меня, в чем мне стыдно признаваться, и Мустафу, ради которого все и затевалось.

- Почему Мустафу?

- Чтобы подтолкнуть его к восстанию, которое он и так готов был поднять. Новость об успехе Исмаила идеально подходила для этого. Она ввергла Мустафу в неистовство от злобы и зависти. Да еще у Али здесь имелся тайный союзник - вместе они планировали объединить силы и разделить между собой западные провинции - который подстрекал Мустафу, уговаривал нанести первый решительный удар сейчас же: захватить транспортные суда, пока те находились в его досягаемости, а затем идти договариваться к Али о начале общей кампании против Исмаила.

- Но зачем это все нужно Али?

Он хотел и сам восстать, а преданный Мустафа являлся одним из немногих, кто мог помешать этому. Если Али пошлет голову Мустафы в Константинополь, это не только снимет все подозрения в его преданности султану, но и расчистит ему дорогу. К тому же между ними старая вражда, которая время от времени затихает, но Али-паша никогда не забывает о ней.

- Так Али собирается отрубить его голову при встрече?

- Да, если Мустафа еще туда доберется. Но я думаю, Али на самом деле ждет, что вы разберетесь с этой ситуацией, в то время как он от имени султана займется принадлежащими Мустафе богатствами, гаремом и землями. Поэтому его советники и снабдили меня столь точной информацией о передвижениях Мустафы.

- Просто не верится.

- Нет... нет, - ответил Грэхэм растерянным, бессмысленным голосом, а затем стал умолять простить его - большего он рассказать не может.

В десятитысячный раз Джек проснулся от скрежета песка на палубе. Возможно, позже, сегодня днем, "Сюрприз" ввяжется в бой, но вступит в него вычищенным до блеска, и сейчас слышались необычно настойчивые приказы первого лейтенанта отчистить три смоляных пятна.

Все мощное тело Джека оказалось полностью расслабленным от медленного и легкого покачивания на волнах. За время ночной вахты он дважды выходил на палубу, но после забылся глубоким преглубоким сладким сном, и чувствовал себя прекрасно отдохнувшим, полным сил, словом, просто отлично.

Напряженность ожидания транспортных судов исчезла, а с ней - его неуверенность, огорчение по поводу Кутали и всей лживости и двуличности на берегу. Теперь, наконец, Джеку предстояло действовать абсолютно открыто и честно, в операции, к которой он полностью подготовлен благодаря тренировкам, склонностям характера и превосходным инструментам, имеющимся в его распоряжении, в одной из тех, что не требуют подсказок со стороны.

Но хотя Джек проделал огромный путь, мысли о возможной встрече с "Торгудом" никогда его не покидали. Он лёг спать, просчитывая мощь его бортового залпа, и сейчас проснулся с готовым ответом в голове.

Но стоит ли учитывать ужасающие тридцатишестифунтовки? Можно ли верить словам ренегата о том, что на оба орудия - всего девять ядер? И насколько хороши турки в артиллерийском деле?

Очень многое зависело от этого. Если в этом они не лучше, чем в мореходстве - все достаточно просто, но не обязательно одно следует из другого.

Что же до цифр, то на "Торгуде", когда он его видел, команда, вероятно, человек на сто пятьдесят больше, чем на "Сюрпризе", но многие перешли на захваченные призы - более чем достаточно, чтобы компенсировать тех сюрпризовцев, что сейчас на Мальте или на пути назад на "Дриаде".

Он был готов воскликнуть "Слава Богу, здесь нет "Дриады"", ибо даже неуклюжая масленка ее размера нарушила бы довольно неплохое соотношение и уничтожила бы всю славу, когда понял, что не может быть ничего более самонадеянного и несчастливого, и, поперхнувшись самой мыслью, вскочил с кровати, напевая своим мощным басом: "Лилию, лилию, розу я положил, уносит ветер звон колоколов".

Как чертик из табакерки выскочил Киллик, неся воду для бритья.

- Сегодня бриджи, Киллик, - сказал ему Джек, намыливаясь, - есть шанс, что мы сразимся.

Дай волю Киллику, Джек никогда не носил бы ничего, кроме застиранных нанковых панталон и потертого сюртука с оторванным позументом, а его парадные мундиры так бы себе и лежали, завернутые в оберточную бумагу, там, где до них не могли добраться сырость или солнце.

Он и теперь возражал против любых изменений на том основании, что турку, а прежде всего, мятежному турку бриджи или нет - безразлично.

- Достань бриджи и притихни, - твердо сказал Джек, когда нытье затянулось.

Но когда он снял ночную рубашку и обернулся, то обнаружил, что, хотя буква приказа исполнена в точности, дух его, как обычно, нет - перед ним лежали пара едва ли достойных заштопанных бриджей, поношенные чулки, вчерашняя рубашка и сюртук, рукав которого он запачкал на обеде у Исмаила.

Собственноручно Джек открыл шкафчик и достал великолепный парадный мундир, в котором наносил визиты адмиралам, пашам и губернаторам. В нем и вышел на уже переполненный квартердек и после взаимного пожелания доброго утра обозрел окрестности.

Занимался солнечный день - солнце поднялось за кормой на ширину ладони - высокий купол неба пятнали облачка, ветер устойчивый, волны рябили белым там, где ветер ловил остатки умирающей северной зыби.

Из ходовой доски и показаний лага было ясно, что "Сюрприз" находится почти точно там, где Джек и хотел: мыс Доро будет лежать за горизонтом немного позади траверза правого борта, а прямо впереди через час-другой замаячит Фанари.

Джек пару раз прошелся из конца в конец корабля, после духоты спальни глубоко вдыхая морской воздух, а вместе с ним и влажный свежий аромат недавно вымытых досок. Большая часть команды толпилась на палубе, и Джек проходил мимо отлично знакомых ему лиц.

Команда завтракала и весело посматривала на капитана: выжидающе, с пониманием, некоторой долей одобрения и сопричастности. Некоторые занимались украшением длинных пазов прохода левого борта сияющим черным составом, изобретенным мистером Пуллингсом, но большинство занято с креплениями больших пушек или обкалыванием ядер, чтобы придать им более совершенную сферическую форму, сделать более точными и более смертоносными.

На баке у точильного камня стоял оружейник с группой моряков вокруг него, вертящих по очереди ручку и дающих советы. У его ног лежали ряды сияющих абордажных сабель, топоров и офицерских сабель, а его помощники проверяли бессчетное количество пистолетов, в то время как в другой группке немного поодаль к корме, морские пехотинцы, выглядевшие без мундиров вполне человечно, полировали свои уже и без того чистые мушкеты и штыки.

Еще пара поворотов туда-сюда, и Джек сказал вахтенному офицеру:

- Мистер Гилл, прошу, одолжите мне свою подзорную трубу.

Джек перескочил через плотно упакованные в сетки гамаки и полез все выше и выше, чувствуя удовольствие от подъема и легкость движений.

Впередсмотрящий, предупрежденный скрипом вант, как обезьяна перебрался на брам-рей, чтобы освободить пространство, и Джек устроился на салинге, обозревая смыкающийся с небом огромный синий круг, раскинувшийся внизу. Справа по борту лежал мыс Доро - там, где и должен быть в пределах полурумба, и, вероятно, он разглядел впереди Фанари.